Читать интересную книгу Отель «У призрака» - Галина Черная

…А в тот день по пути домой, проходя мимо кофейни «Шоколадник», я вдруг услышал за спиной:

– О, сержант Брадзинский! Какая встреча. – У распахнутого окна сидел наш знакомый вампир-дегустатор Шарман, довольный и даже весёлый. – Вижу, вы уже в порядке после той драки в баре? Может, выпьете со мной кофе?

Значит, вот кто это был, чей голос показался мне тогда знакомым.

– Вообще-то вы работаете на полицию, но не вмешались, – нахмурился я. – Почему?

Я шагнул внутрь и встал у его столика, мне просто хотелось посмотреть ему в глаза.

– Посмотрели? – заулыбался он, видимо читая мои мысли: есть у некоторых вампиров такая способность.

– Да, но ни стыда, ни совести там не обнаружил.

– Бросьте, сержант, я не вмешался исключительно из уважения к вам! – Он отодвинул стул, приглашая меня сесть, и я сдался. – Как только я увидел, какая великолепная драка затевается, то сразу же отступил в уголок и тихо аплодировал! Да-да, месье Брадзинский, я прекрасно понимаю, что было бы, если б позволил себе вмешаться… Мы оба чисто по-поляцки отвели бы душу! Но бар после этого уже не подлежал бы восстановлению…

– Вы из Полякии?

– Из славянских вампиров, – уклончиво ответил он. – Разве не похож, пся крев?!

Шарман повернулся ко мне в профиль, демонстрируя крючковатый нос, острые скулы и чёрные кудрявые локоны.

«Честно говоря, не очень», – подумал я, но спорить не стал.

– А что вы всё ещё делаете в Мокрых Псах? – Я тоже заказал себе кофе. – Вы же выполнили свою работу.

– Мне пришёл гонорар за экспертизу, и я решил остаться здесь на праздники. Посмотреть местные традиции, поучаствовать в народных гуляньях, залепить кому-нибудь снежком в зубы, поставить подножки местным красавицам, поплясать под палкой с чужими детьми… мне здесь очень нравится. Вам удалось сохранить истинный дух праздника тринадцатого снега.

– Да, мэрия празднует с размахом.

Но мне было приятно, что ему здесь понравилось.

– Кстати, что у вас нового? Мои услуги больше не нужны? Если что, только скажите, пока я здесь, готов помочь по реально низким расценкам.

Я пообещал, что, как только возникнет необходимость, обязательно обратимся. Мы ещё немного поболтали, поговорили об общих знакомых, вспомнили того же Льюи. Потом я заторопился домой, потому что Шарман предложил пойти покататься на фиакре Маразма Роттердамского. Ему одному скучно, а достойной компании он так и не нашёл. Кроме меня, естественно…

Но я представил эту картину. Весь город окончательно утвердится в моей нетрадиционной ориентации, видя, как я совершаю романтическую поездку на фиакре, который возит только влюблённых. Рядом со мной сидит накрашенный вампир с тщательно завитыми и напомаженными локонами, в бархатном пальто со сверкающей вышивкой. О любых попытках хоть как-то объяснить это Эльвире можно будет просто забыть…

Сославшись на неоконченную работу с написанием кучи отчётов, я оставил деньги на столе и торопливо распрощался с этой неординарной личностью. Это был уже второй вампир, с которым мне пришлось в какой-то мере подружиться.

Хотя у вампиров слова «дружба» в нашем понимании нет, и Льюи своими друзьями называл не друзей, а…

Я попытался поскорее выбросить из головы пошлые картинки. Нет, приду и сразу же позвоню родителям, обрадую, что приезжаю на праздники с любимой девушкой. Если, конечно, они обрадуются…

Но в любом случае пора готовиться к отъезду.

Глава 7

Смерть на мельнице

До моего родного городка в Полякии нужно было добираться с пересадками. Сначала мы с Эльвирой летели два часа на самолёте, потом ехали до вокзала на автобусе, а дальше ещё почти пять часов нужно было трястись на электричке. Мы были к этому готовы.

Как только самолёт пошёл на посадку, я приник к иллюминатору и уже не мог оторваться от вида родной земли, полей, лесов, болот, городов и деревень. В душе бурлили смешанные чувства. С одной стороны, я соскучился по дому, а с другой…

У меня здесь остались незаконченные дела. Это немного омрачало то светлое чувство, которое загорелось в душе от близости родных мест. Эльвира заметно волновалась перед встречей с моими родителями и хотела узнать о них как можно больше. Я сказал, что переживать не стоит, папа с мамой вполне разумные черти, с современным взглядом на жизнь.

– На самом деле, я думаю, они будут удивлены. Мои старики даже представить себе не могут, что у их сына может быть такая красивая, милая, умная, элегантная и амбициозная девушка.

– Амбициозная? Разве это не жирный минус в глазах любых родителей? – встревожилась Эльвира.

– В Полякии любят сильных и знающих себе цену девушек. Все полячки такие.

– Э-э… мм… что ж, видимо, я должна быть рада, что похожа на любую полячку, – чуть надувшись, протянула она.

– Высокомерие и обидчивость тоже в характере полячек, – усмехнулся я.

– А мне кажется, что и у поляков тоже, – парировала она, видимо намекая на меня. – Ладно, я бы очень хотела понравиться твоей маме. С папой, надеюсь, проблем не будет. При желании я любого мужчину могу обаять, уж поверь…

– Знаю, милая. На мне твоё обаяние легко сработало. – Я не удержался и страстно поцеловал её, хотя на нас строго смотрели сидящие напротив две бабушки, девочка с косичками и маленький мальчик, грызущий красную машинку.

Когда мы наконец приехали на нашу маленькую заснеженную станцию, уже начали опускаться сумерки. Я хотел сделать родителям сюрприз, поэтому не сказал, когда точно буду.

Мы взяли такси, выбрав на вокзале из трёх скучающих лихачей самую небитую машину, и доехали за пятнадцать минут. Но чем ближе мы были к моему старенькому дому, тем громче билось сердце. Как Эльвире понравятся мои родители и мой родной городок? В сравнении с ним даже Мокрые Псы выглядели чуть ли не столицей округа.

Два наших музея – музей городка и музей железнодорожного моделирования – были интересны только местным, туристов здесь никогда не видели. Но мне почему-то было очень важно, чтобы Эльвире тут понравилось. Чтобы она, как и я, полюбила этот ничем не примечательный, но самый главный для меня на земле городок.

– И что, у вас правда только один бар на весь город?

– Да. Мужчины в основном сидят дома и занимаются моделированием.

– Мрак, – сказала Эльвира, искоса посмотрев на меня.

Надеюсь, она не решит, что это самый скучный городок на земле. Хотя, может быть, в чём-то это и не погрешит против истины…

– А что у вас производят? Благодаря чему живёт город? – вновь спросила она. – Нет, моделирование – это, конечно, круто! Но вряд ли столько народу смогли бы выжить с продаж самодельной фигни для игрушечной железной дороги.

– Это не игрушки. Точнее, игрушки, только для взрослых. Я сам собирал модели поездов в школьные годы. Очень развивающее занятие.

– Ну, пару игрушек для взрослых я с собой взяла. Думаю, хлыст с шипами тебе понравится. Было бы здорово продолжить в твоей детской комнате с того момента, на котором мы в прошлый раз остановились… – мурлыкнула она, положив руку на моё колено.

Уф… Получается, она не так уж сильно волновалась перед встречей с моими родителями, если заранее строила такие планы? Я, конечно, был дико рад, но одновременно и страшно застеснялся перед водителем. Лицо у него было знакомое, а в нашем маленьком городке все друг друга знают, по крайней мере, в лицо.

Но, слава Люциферу, минуты через три мы уже приехали. Родительский дом совсем не изменился, только как будто немного осел и облупившаяся краска на фасаде выцвела и облупилась ещё больше. Зато забор был недавно покрашен заново, в жизнеутверждающий чёрный цвет.

Сердце сжалось от грусти и радости одновременно. Сейчас я увижу родителей. Мама писала мне иногда, поздравляла с праздниками, а вот с отцом мы не общались все эти годы. Как он меня примет?

Калитка была открыта, видимо, родители по-прежнему запирали её только на ночь. А может, они просто ждали нас, знали ведь, что мы приедем. Пройдя по очищенной от снега дорожке (папина работа, он любил, чтобы снег убирался сразу же), я ступил на крыльцо. Эльвира, слегка улыбаясь, встала рядом.

Покосившиеся ступеньки заскрипели под нашими ногами, я толкнул незапертую, покрытую дерматином дверь, и на нас сразу дохнуло теплом натопленного дома. Пропустив Эльвиру в прихожую, я шагнул следом за ней.

Первой я увидел маму, отец стоял за её спиной. Встретившись с ним взглядом, я вдруг окончательно почувствовал себя счастливым. Отец был сдержан, но его глаза лучились теплотой.

– Добржий дзэнь, Ирджи!

У него прибавилось седины, но глаза были такими же молодыми: сколько помню, почему-то они у него никогда не менялись. У мамы разве что пара морщин прибавилась, а в остальном она практически не изменилась. Такая же милая и добрая, как всегда. Она сразу же кинулась меня обнимать, привычно ворча: