Она с улыбкой покачала головой:
— Не думаю, что тебе это на самом деле интересно.
Нежно поглаживая ее спину, он прошептал:
— Не трудись мне рассказывать. Я знаю и сам. Чего бы я только не дал, чтобы увидеть тебя сейчас, увидеть всю!
— Ты бы мог разочароваться. За последний месяц я очень пополнела.
Джад обхватил руками ее щеки.
— Это меня бы не охладило. Я люблю тебя, Ана. Нет такого местечка, от макушки до твоих розовых пальчиков, которое я не обожаю и не жажду покрыть поцелуями.
— Сейчас тебе легко говорить, а что ты скажешь, когда я растолстею, как откормленная к Рождеству гусыня?
Джад улыбнулся.
— То же самое скажу. Ведь у тебя под сердцем растет мой сын.
— Значит, ты думаешь, что будет мальчик? Джад кивнул. Диана возвела глаза к небу.
— Не знаю, что возмущает меня больше: твоя уверенность, что это будет непременно мальчик, или твое чудовищное самомнение!
— Но иначе быть не может. У Макбрайдов всегда было в семье больше сыновей, а дочерей мало. Моя сестра была первой девочкой за три поколения.
Новая мысль внезапно пришла Диане:
— Кстати о Макбрайдах. Какую фамилию я буду носить, когда мы поженимся, Макбрайд или Девлин?
— Хотя мой отец женился на моей матери и признал меня своим сыном, моя настоящая фамилия Девлин. — Он сдвинул брови. — Ты не раздумаешь выходить за бастарда?
Диана поцеловала его в щеку.
— Ни за что. А поскольку власти разыскивают Джада Макбрайда, стать миссис Девлин просто выход из положения. И вообще как ты мог подумать, что такие вещи имеют для меня какое-то значение?
— Самые самоуверенные мужчины могут быть в чем-то не уверены. Ведь это просто чудо, что такая знатная леди, как ты, полюбила такого, как я. — Джад снова сжал ее в объятьях. — Если бы я потерял тебя, Ана, не знаю, что бы я стал делать.
Отчаяние, прозвучавшее в его голосе, взволновало ее до слез.
— Ты никогда меня не потеряешь, — заверила она. — Через несколько часов мы поженимся и вместе проведем всю оставшуюся жизнь.
— Я знаю, Ана, но мне всегда приходилось дорого платить судьбе за все. Я столького в жизни лишился, что ты не должна осуждать меня за мои опасения потерять тебя. Я не усну, пока мы не повенчаемся.
— Это значит, что тебе следует спать со мной. У тебя станет легче на душе, и мы оба отдохнем.
Она увлекла его к постели. Джад рассмеялся, но в смехе его звучало беспокойство.
— В твоей постели спать я уже никак не смогу, даже с моим раненым плечом.
— Ну конечно, — кокетливо прощебетала она, заставляя его опуститься на кровать. — На это я и рассчитываю.
Присев рядом с ним, она начала расстегивать на нем рубашку.
— Так что если вы передумали, мистер Девлин, так и скажите. Потому что, когда я вас раздену, вам уже никуда не деться.
— Но твои родители? Что они скажут, если обнаружат меня здесь?
Диана осторожно стянула с него рубашку и бросила ее в ноги кровати.
— Ты же слышал и видел мою маму? Я унаследовала от родителей свою пылкую натуру. Они едва ли вправе осуждать меня за желание быть с моим любимым.
— Это правда, но у твоего отца нашлись бы возражения…
Диана сбросила рубашку и стояла перед ним обнаженная.
— Милосердное небо, но ты воплощенное искушение! Ты отдаешь себе отчет в том, что ты со мной делаешь?
— О да. Полностью, и это меня приводит в восторг. Очень приятно видеть, как ты счастлив быть со мной.
— Лукавое создание! Ты разыгрываешь соблазнительницу, чтобы заставить меня забыть мои опасения, ведь так?
— Ну конечно. И, по-моему, мне это удается.
— Слишком хорошо удается. Но мы должны быть осторожны. Если я стану двигаться чересчур энергично, моя рана может снова начать кровоточить.
Диана озабоченно нахмурилась.
— Я об этом не подумала. Но ведь должен быть способ избежать этого.
Глядя на его великолепное нагое тело, она решилась:
— На этот раз я обо всем позабочусь.
— Лучше уж мы оба постараемся.
От его прикосновения к ее груди Диана вздрогнула и застонала.
Джад, сев в постели, с тревогой взглянул на нее.
— Прости, любимая. Я сделал тебе больно?
— Нет. Просто моя грудь стала очень чувствительна.
Джад любовался ею в дрожащем свете свечи.
— Твоя грудь так прекрасна. Она немного набухла, а соски потемнели и стали темно-розовыми.
Его прикосновения понемногу становились для нее мучительной сладкой пыткой.
— Поцелуй мою грудь, Джад. Я хочу ощутить твои губы, исцеляющие мою боль.
Джад с готовностью исполнил ее желание. Диана одновременно сгорала и содрогалась. Его руки спускались все ниже, и чем ближе он был к таинственным глубинам ее тела, тем громче становились ее стоны чувственного восторга. Погружаясь в нежную пленительную тьму, Джад тоже издал стон, стон невыразимого наслаждения. Диана оказалась хорошей ученицей. Выгибаясь, она умело вошла в ритм его движений. Дыхание ее стало прерывистым. Со всей накопившейся в ней страстью она впилась губами в шею Джада.
— С возвращением, любимый!
— Это было чудесно! — Диана прижалась к Джаду, прикрывая их обоих одеялом. — Судя по блаженной улыбке на твоей сонной физиономии, я рискну предположить, что наша любовь тебе не повредила.
Не открывая глаз, Джад вздохнул.
— Не жалуюсь. Ты была изумительна, дорогая. Диана поцеловала его.
— Благодарю тебя. Надо сказать, это все потому, что у меня был такой хороший учитель.
Она прикоснулась к его перевязанному плечу.
— Прежде чем потушить свечи, я должна перевязать тебя. Мазь вон там на столе.
— Забудь о ней и вернись на свое место в моих объятьях. Утром ты этим займешься. А сейчас я хочу только спать.
— Ну тогда не упрекай меня, если твоя рана… Ее прервал стук в дверь. Раздался знакомый голос.
— Ана, можно войти? Мне нужно с тобой поговорить.
— Это мама! — ахнула в испуге Диана. — Она не должна увидеть тебя здесь. Тебе нужно спрятаться.
Окончательно проснувшийся Джад оглянулся по сторонам.
— А где мои вещи? Диана накинула рубашку.
— Не знаю.
— Может быть, мне в шкаф залезть, пока она не уйдет?
Кэтрин подергала ручку двери.
— Ана, дверь заперта. У тебя все в порядке?
— Да, мама. Там замок заело. Я сейчас открою.
Она бросила Джаду простыню.
— Завернись и спрячься под кроватью.
— Под кроватью? Но, Ана… Диана остановила поток его возражений поцелуем.
— Ну же, давай.
Джад неохотно повиновался. Когда он скрылся из вида, она открыла дверь.
— Прости, что я заставила тебя ждать, мама. Я зачиталась и заснула.
Вошла Кэтрин в зеленом бархатном халате.
— Чтение очень успокаивает. Я часто сама читаю на ночь. Я хотела бы с тобой поговорить. Нам нужно кое-что обсудить, прежде чем ты уснешь.