Военный прокурор, подводя итоги, заявил суду, что казнь заложников или репрессии по отношению к пленным при любых обстоятельствах являются противозаконными. Это отрицало как решения суда по делу Листа, так и «Наставления по военно-судебному производству», которым до сих пор руководствуется наша армия. Невероятный пример одного правосудия для себя и другого для противника.
Военнопленные
Обвинения по военнопленным – в том, что касалось Крыма, – поделили на три части. Всех военнопленных, умерших в плену, включили в основное обвинение и приписали недосмотру фон Манштейна в части гуманного отношения к пленным. Дополнительно включили ряд военнопленных, утверждая, что их передали СД для казни. Все, что касалось содержания военнопленных, отходило в ведение ОКВ, Верховного главнокомандования вермахта. Основные приказы, определявшие обращение с пленными, исходили от ОКВ и были изданы еще до начала Русской кампании. Приказы не соблюдали требования, установленные в Гааге или в Женеве. В 1928 г. русские отказались присоединиться к Гаагской конвенции и явно не считали себя связанными Гаагской конвенцией 1907 г. Таким образом, немцы не рассматривали обе эти конвенции в качестве обязательных, и их политика обращения с военнопленными была откровенно нацелена на извлечение из них максимально возможной пользы. Сюда входили поддержание нормального состояния здоровья и достаточное питание. Командуя 56-м моторизованным корпусом, Манштейн не имел никакого отношения к содержанию военнопленных. А когда он принял командование 11-й армией, система содержания военнопленных уже была введена в действие и работала заведенным порядком.
Военнопленные попадали в распоряжение тылового командования, которое докладывало в ОКВ через группу армий «Юг». Группа армий «Юг» также отсылала в тыл приказы. Таким образом, Манштейн не занимался общими вопросами системы содержания военнопленных. Однако в Крыму ему пришлось иметь с ней дело по вопросам снабжения. Численность его армии колебалась от 350 до 200 тысяч человек. Армия эта снабжалась на конной тяге; использовалось 90 тысяч лошадей. Это притом, что в плен фон Манштейн взял около 420 тысяч. Он зависел от снабжения по единственной железной дороге. Мосты через Днепр были уничтожены, и все грузы приходилось переправлять через реку на санях. Немецкий подвижной состав не действовал из-за условий русской зимы и нападений партизан. Из 120 армейских грузовиков зимой на ходу оставалось только пять. При отступлении из Крыма русские использовали тактику выжженной земли, хотя там и в мирное время ощущался дефицит продовольствия.
Думаю, следует честно признать, что из-за нехватки припасов в приоритетах на первом месте стояли войска фон Манштейна, на втором гражданское население и на третьем военнопленные – за исключением тех, кто был занят работами для военных нужд и получал тот же рацион, что и солдаты, – а также раненые русские пленные, которых в лазаретах кормили так же, как и немецких. Что касается остальных пленных, ожидавших эвакуации при первой возможности, то их содержали на фактически рассчитанном лишь на выживание рационе. Количество калорий в нем было снижено до 1287 в день. В Германии в 1945 г. рацион, который мы могли позволить своим пленным, в основном гестаповцам, составлял 1176. Так что крымский рацион оказался практически адекватным для поддержания жизни, что подтверждает крайне низкая смертность среди военнопленных фон Манштейна, около 2 %.
Версия обвинения полностью основывалась на докладах, которые отправляла Корюк, комендатура тылового района, в группу армий «Юг». Эти доклады проходили через ведомство квартирмейстера 11-й армии, однако серьезно не предполагалось, что эти рапорты увидит кто-либо из командующих. В них отмечалось, что каждый месяц некоторое количество военнопленных передавалось СД. Обвинение сделало вывод, что их передавали для ликвидации (казни). Вполне возможно, но свидетельств этому определенно не существует. Но есть свидетельство, что примерно в то же время СД сформировала несколько татарских отрядов, действовавших против партизан под руководством СД. За период пребывания Манштейна в Крыму СД передали сначала тысячу, а позднее еще 2 тысячи пленных. Эти цифры более или менее сопоставимы с численностью созданных СД отрядов, и, с моей точки зрения, эти пленные могли оказаться татарами, переданными СД для вербовки. К сожалению, нам так и не удалось найти ничего касающегося тыловых подразделений, а в армии Манштейна никто ничего не знал о рапортах по военнопленным. Румыны в Мелитополе передали СД определенное количество военнопленных-евреев. Тут можно почти не сомневаться, что их казнили.
Когда положение с продовольствием стало просто угрожающим, Манштейн распорядился урезать войсковой рацион таким образом, чтобы сохранить необходимый для выживания рацион военнопленных. По нашему представлению, ни один командующий не смог бы дать большего военнопленным, чем Манштейн, и 11-я армия сделала практически все возможное в создавшейся ситуации. Во всяком случае, сделано было больше, чем мы могли позволить себе в 1945-м.
Далее мы представили в качестве свидетельств два инцидента, показавшие, что русские пленные не считали свое положение в немецком плену слишком плачевным. Возле Феодосии находился лагерь для военнопленных. Когда русские высадили десант, охрана разбежалась. Русские военнопленные, числом около 7 тысяч, вместо того чтобы броситься на соединение со своими товарищами в Феодосии, совершили марш до Симферополя, где доложились немецким властям.[96] Другой инцидент произошел годом позднее, когда Манштейна перевели из-под Ленинграда на юг России. Несколько военнопленных, использовавшихся штабом фон Манштейна, отстали. По собственной инициативе они сделали переход в 2 тысячи миль, чтобы соединиться со штабом. Кроме этого мы представили свидетельства по двум инцидентам, когда Манштейн лично вмешивался в случае плохого обращения с военнопленными. О каждом инциденте мы получили информацию не от самого Манштейна, а из писем свидетелей, которых мы впоследствии вызвали в суд. В первом случае, под Севастополем, он увидел, как румынский солдат ударил пленного. Выскочив из машины, Манштейн отчитал румына, послал за его офицером, которому также высказал все, что он думает о поведении его подчиненных, и настоял на встрече с румынским генералом по тому же поводу. Другой инцидент произошел в 1943 г. Машина Манштейна обогнала колонну крайне усталых пленных. Один из них упал, и конвоир ударил его, чтобы заставить вернуться в строй. Манштейн послал за конвоиром и заявил, что тот опозорил честь солдата. Затем послал за офицером, начальником колонны, и устроил ему выволочку по поводу дисциплины. На следующий день Манштейн приказал построить всех офицеров, занятых в организации военнопленных, – от генерала, командующего тыловыми службами, и ниже – и высказал им все, что думает об их поведении. Письма мы получили из разных частей Германии – от водителя фон Манштейна, от того самого конвоира и от присутствовавших на следующий день на построении офицеров.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});