– Это моя вина, оберштурмбанфюрер, – смущенно почесал подбородок фон Зюдов. – Я уговорил Венцеля поставить это число. Лишняя неделя к отпуску не помешает.
Клозе насмешливо глянул в сторону приунывшего Радзинского. Похоже, фон Зюдов посадил-таки в лужу настырного поляка. Чего и следовало ожидать. Экая, право, беда – нестыковка в документах. Да их сейчас и в Берлине оформляют из рук вон, а уж о фронтовых условиях и говорить нечего. Захотелось вот покойному Венцелю подарить обер-лейтенанту фон Зюдову лишнюю неделю отпуска, он это и сделал. На беду оберштурмбанфюрера Клозе, которому придется теперь по этому поводу писать кучу бумаг.
– Я прошу вас, Клозе, отправить обер-лейтенанта на медицинское освидетельствование, – спокойно сказал Радзинский, когда фон Зюдова вывели из кабинета.
– Зачем?
– Я хочу знать, был этот человек ранен или нет? Шрамы-то на его теле должны остаться.
Предложение оказалось разумным, и Клозе возражать не стал в тайной надежде, что медики посрамят опрометчивого штурмбанфюрера. Но, увы, надежды Клозе не оправдались. Врачи подтвердили лишь легкое ранение в руку, а вот от первого ранения в грудь никаких следов на теле обер-лейтенанта фон Зюдова не осталось. Клозе прочитал заключение, поморщился и бросил его через стол Радзинскому.
– Вы позволите мне сообщить об этом фон Кнобельедорфу, господин Клозе?
– Конечно, Вацлав. Это ведь ваша инициатива. Вам и карты в руки.
– Благодарю.
Ответ пришел не от Кнобельсдорфа, а от самого рейхсфюрера Гиммлера. Обер-лейтенанта Генриха фон Зюдова приказано было доставить в замок Вевельсбург, находящийся в Вестфалии. Карл Клозе взглянул на Радзинского с уважением. Похоже, этот поляк посвящен в какую-то важную государственную тайну, о которой Клозе может только догадываться.
– Странно, что судьбой этого мальчишки заинтересовался рейхсфюрер? Вы не находите, Вацлав?
Радзинский сигарету из портсигара оберштурмбанфюрера взял и с удовольствием ею затянулся.
– Американские?
– Я наступил на хвост одному спекулянту. Отличный табак, Вацлав. Так что же с мальчишкой?
– Он оборотень, Карл.
– Это я понял из заключения медиков, – усмехнулся Клозе.
– Я говорю это не в переносном смысле, а в прямом, – уточнил Радзинский. – Этот молодой человек, как я подозреваю, способен превращаться в волка самым натуральным образом. Во всяком случае, таким странным даром обладал его папа Лютый. Отъявленный большевик, чекист, с которым у меня связано немало страшных воспоминаний. Я охотился за ним в течение года, а когда поймал… В общем, лучше бы я его не ловил. Из моего отряда в сто человек уцелел только я один, но только потому, что он счел меня мертвым.
– Вы шутите, Вацлав? – неуверенно улыбнулся Клозе. – Я с детства слышу сказки об оборотнях, но до сих пор мне ни разу не удалось потрогать их руками.
– Считайте, что вам повезло, Карл, – сухо отозвался Радзинский. – Я рассказал вам это только для того, чтобы вы знали, с кем имеете дело. И держались настороже.
– Но он ведь не оказал нам никакого сопротивления?
– Волк никогда не охотится возле своего логова, господин оберштурмбанфюрер.
Клозе штурмбанфюреру Радзинскому не поверил, поляк явно был сумасшедшим. И сумел заразить своим сумасшествием не только штандартенфюрера Кнобельсдорфа, коменданта замка Вевельсбург, но, похоже, и самого рейхсфюрера. Карл Клозе считал себя человеком прагматичным, не склонным к романтическим фантазиям, а потому скептически относился к оккультным увлечениям Гиммлера. Мистические обряды ордена СС, проводившиеся в замке Вевельсбург, вызывали у него презрительную усмешку. Впрочем, эту усмешку он мог позволить себе только наедине с зеркалом. Гиммлер слишком серьезно относился к своим оккультным затеям, чтобы позволить какому-то там оберштурмбанфюреру усомниться в их значимости для Третьего рейха. Впрочем, кто знает, не исключено, что с помощью таких жеребцов, как Генрих фон Зюдов, рейхсфюреру действительно удастся улучшить человеческую породу.
– Но ведь этот парень, кажется, славянин?
– А какое это имеет значение, Карл, если в его крови есть божественная искра. Вы должны доставить Генриха фон Зюдова в Вевельсбург живым и невредимым, господин Клозе. Помните, это приказ рейхсфюрера.
Черт его знает, чем занимаются эти люди, когда рейх, напрягая все силы, ведет кровопролитную войну на Восточном фронте! После поражения под Сталинградом Клозе впервые ощутил холодок в сердце. Ему вдруг пришло в голову, что война может закончиться совсем не так, как планировали германские стратеги. А сам Третий рейх, чего доброго, съежится до размеров волчьего капкана, в который угодят не только фюрер и рейхсфюрер, но и честный служака Карл Клозе.
В последнее время Берлин бомбили все чаще. И сейчас, глядя в усыпанное звездами небо, оберштурмбанфюрер Клозе думал не о погоде, а о русских и английских самолетах, которые могут помешать ему выполнить приказ рейхсфюрера. Ворота тюрьмы распахнулись, и оттуда выкатился крытый брезентом грузовик. Унтершарфюрер Лемке, сидевший рядом с шофером, пулей вылетел из кабины и вскинул руку в партийном приветствии.
– Хайль, – небрежно отозвался Клозе, поеживаясь от свежего ветерка. Снег на берлинских улицах уже давно растаял, но по ночам подмораживало. – Сколько у вас людей?
– Семнадцать человек, включая меня и шофера, господин оберштурмбанфюрер, – доложил Лемке. – Арестованный в кузове. В кандалах, как вы и приказали.
– Продолжайте движение, – махнул рукой Клозе и, обернувшись к штурмбанфюреру Радзинскому, спросил: – Вы довольны?
– Будем надеяться, что все обойдется, – вздохнул тот, усаживаясь на заднее сиденье «опеля».
Клозе устроился рядом с Радзинским и небрежно хлопнул шофера по плечу перчатками.
– Держись в десяти метрах от грузовика.
До военного аэродрома, расположенного в пригороде Берлина, было не более двадцати километров. Клозе рассчитывал проделать этот путь минут за сорок. Конечно, унтершарфюрер Лемке мог бы справиться и сам, но Клозе недаром слыл человеком ответственным и посчитал неудобным проигнорировать личное распоряжение рейхсфюрера.
– Вы полетите вместе с арестованным, Вацлав?
– Нет, оберштурмбанфюрер, я задержусь в Берлине еще на один день.
Радзинский боялся мальчишки. Клозе не поленился и ознакомился с личным делом нового знакомого. Его удивило даже не то, что штурмбанфюрер служил в Охранном отделении Российской империи, а то, что его характеризовали как ясновидящего. И это в официальном документе! Теперь понятно, почему этого человека так привечает старый дурак Кнобельсдорф, помешанный на мистике и оккультизме.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});