даже раньше ее!), возмутил ее до глубины души.
– Ну, не злитесь, ма, я не виноват. Закрутился… А может, просто из головы вылетело. Хареш приезжал сюда по работе несколько месяцев назад, остановился у своего коллеги – там мы и познакомились. Невысокий такой, одет с иголочки, очень прямой и обстоятельный, на все имеет свое твердое мнение. Хареш Кханна, да. Я хорошо запомнил его имя, потому что еще тогда подумал, что он может быть неплохой партией для Латы.
– Ты подумал… – завелась госпожа Рупа Мера, – но ничего не предпринял?! – Какая непростительная халатность! Сыновья-то у нее в этом плане безответственные, от них и не такого можно ожидать, но чтобы любимый зять?..
– Да… – Пран ненадолго задумался. – Слушайте, я ведь не знаю, что вам о нем известно, ма. И дело было давно, я мог ослышаться или неправильно запомнить, но вроде бы Сунил Патвардхан рассказывал про какую-то девушку из семьи сикхов…
– Да-да, мы в курсе, – оборвала его госпожа Рупа Мера. – Нам обо всем доложили. Это не проблема. – Она тоном дала понять, что даже целый вооруженный до зубов полк сикхских девиц не остановит ее на пути к цели.
Пран продолжал:
– Сунил рассказал какой-то нелепый стишок про этого Хареша и его возлюбленную. Сейчас уже не вспомню, но он ясно дал понять, что сердце Хареша занято.
Госпожа Рупа Мера пропустила этот аргумент мимо ушей.
– Кто такой Сунил?
– Вы разве его не знаете, ма? – удивился Пран. – Ну да, наверное, мы его не приглашали, когда вы были здесь. Нам с Савитой он очень нравится. Живой такой, бойкий, и отличный пародист. Он будет рад с вами познакомиться, да и вы не пожалеете: через пять минут вам покажется, что вы беседуете сами с собой.
– А чем он занимается? Где работает?
– Ой, простите, ма, я не сказал? Он лектор, преподает на факультете математики. В общем, работает в той же сфере, что и доктор Дуррани.
Лата невольно вздрогнула, услышав эту фамилию. На ее лице отразились нежность и печаль. Она понимала: избегать Кабира в университете будет очень трудно, да и захочет ли она его избегать? Сможет ли себя заставить? Наверняка у Кабира не осталось к ней никаких чувств – она ведь так долго молчала. А если своим молчанием она причинила ему столько же страданий, сколько он ей? Эти мысли не вселяли ничего, кроме боли.
– Теперь расскажи мне новости про Брахмпур, – быстро сменила тему госпожа Рупа Мера. – Расскажи про эту ужасную трагедию на Пул Меле, про давку. Надеюсь, никто из наших знакомых не пострадал?
– Ма… – задумчиво протянул Пран. Сегодня ему не хотелось рассказывать теще про Бхаскара, – давайте обсудим новости завтра утром. Вам нужно многое узнать – про Пул Мелу, про отмену системы заминдари, про то, что теперь будет с моим отцом… Ах да, и с «бьюиком» вашего отца. – Тут он закашлялся. – Кстати, Рамджап-бабá исцелил мою астму, вот только мои легкие еще не в курсе. Вы обе устали с дороги, да я и сам, признаться, хочу отдохнуть. Ох, дорогая… – Савита вышла встречать их к воротам. – Ты такая глупышка. – Он поцеловал жену в лоб.
Савита с Латой поцеловались. Госпожа Рупа Мера обняла старшую дочь, утерла слезы и сказала:
– Что там с машиной моего отца, говорите!
Однако беседовать было некогда. Сперва выгрузили багаж, потом путешественницам предложили горячий суп (те отказались), потом все желали друг другу доброй ночи. Госпожа Рупа Мера зевнула, подготовилась ко сну, сняла вставные зубы, поцеловала Лату, помолилась ушла спать.
Лата заснула не сразу, но думала теперь почему-то вовсе не о Кабире или Хареше. Даже тихое ровное дыхание мамы не успокаивало ее. Стоило Лате положить голову на подушку, как она сразу вспомнила, где провела минувшую ночь, и поначалу не могла даже закрыть глаза: из-за двери как будто доносились шаги и чудился бой старинных напольных часов, стоявших в конце коридора возле комнат Пушкара и Киран.
«Я думал, ты умная девочка», – говорил гнусный, разочарованный, снисходительный голос.
В конце концов глаза ее сами собой закрылись, и разум тоже наконец сморила блаженная усталость.
12.2
Госпожа Рупа Мера и две ее дочери только закончили завтракать и не успели заговорить о серьезном, как к ним пожаловали гости из Прем-Ниваса – госпожа Капур и Вина.
Лицо госпожи Рупы Меры мгновенно озарила радость: она вспомнила их доброту и заботу.
– Входите, входите, входите! – защебетала она на хинди. – Только я о вас подумала, как вы пришли! Непременно позавтракайте с нами. – В доме дочери она сразу принялась хозяйничать, чего не могла себе позволить в Калькутте под бдительным присмотром горгоны. – Не хотите? Тогда чаю. Как дела в Прем-Нивасе? А в Мисри-Манди? Почему Кедарнат не с вами? А его матушка? И где Бхаскар? Школа ведь еще не началась? Наверное, пускает воздушных змеев с приятелями и думать забыл о своей Рупе-нани. Министр-сахиб, конечно, занят, можно и не спрашивать, на него я не обижаюсь, а вот Кедарнат мог бы приехать! По утрам он все равно бездельничает. Ладно, рассказывайте скорее новости. Пран обещал рассказать, но утром мы не то что поговорить не успели – я его даже не видела! Убежал на собрание какой-то там комиссии. Савита, вели ему не перетруждаться. И вы тоже, – обратилась она к матери Прана, – посоветуйте ему меньше работать. Вас он послушает, мать всегда знает подход к сыну.
– Да что вы, кто меня слушает? – тихо возразила госпожа Капур. – Вам ли не знать!
– Да, – согласилась госпожа Рупа Мера, горестно качая головой. – Очень хорошо вас понимаю. Никто в наши дни не слушает родителей. Это примета времени. – Лата с Савитой переглянулись; госпожа Рупа Мера продолжала: – Зато моему отцу никто не смеет перечить – непослушных он бьет. Однажды и мне досталась оплеуха. Арун был еще маленький, и папа решил, что я неправильно его воспитываю. Он был беспокойным ребенком, много плакал без всякого повода, и это раздражало папу. Конечно, я тоже зарыдала, когда он меня ударил. И Арун, ему был всего годик, заплакал пуще прежнего. Муж тогда был в отъезде. – Взгляд ее затуманился и тут же снова прояснился: она вспомнила, о чем хотела спросить. – Папин автомобиль… «бьюик»… что с ним стряслось?
– Его реквизировали для транспортировки пострадавших в давке на Пул Меле, – ответила Вина. – Наверное, уже вернули; по крайней мере, должны были. Мы не очень-то следили за событиями, так переживали за Бхаскара…
– За Бхаскара? А в чем дело? – встрепенулась госпожа Рупа Мера.
– Что случилось с Бхаскаром? – подхватила Лата.
Вина,