Читать интересную книгу Эльфийка. Переполох в Академии (СИ) - Винни Фред

— Мешает?

— Да.

— Снимай.

Это было не сложно — оно и так уже сползало, я сняла его и уронила на пол, стала рассматривать открывшиеся детали. Я это и раньше видела, в книжках, эльфы и люди мало отличались, ничего такого, что следовало бы скрывать, даже красиво. Он лег на бок рядом со мной, стал гладить мое лицо, шею, ниже, целовать мои губы. Я непослушными пальцами искала на его шее галстук, чтобы намотать на ладонь и дернуть к себе, чтобы он понял, чего я от него хочу. Он понял.

Его руки стали смелее, и еще немного смелее, и еще, пока это не стало невыносимо, я дрожала и шептала что-то бессвязное, что он каким-то чудом правильно понял, и наконец сделал то, чего я все это время хотела. Это так ошеломило, что я впилась в него ногтями, забыв о слабости, тут же испугалась, что сделаю ему больно, и отпустила, он шепнул мне на ухо:

— Не сдерживайся, я крепкий.

И я дала себе волю, с наслаждением сжимая его руками и ногами, с удовольствием убеждаясь, что он действительно очень крепкий, это освобождало от ответственности, дарило радость безумия, я вела себя так, как будто не могу сделать что-то неправильно, все было идеально, и я все еще ему нравилась, вот такая бешеная, мокрая от пота, громкая…

Все превратилось во вспышку, оглушительный фейерверк из рассыпающихся искр, один взрыв, другой, мелкие частички фейерверка рассыпались на еще один фейерверк, с искристым шорохом, чувством землетрясения, я парила. Не могла прийти в себя, не чувствовала, на чем лежу, внутри было столько всего, что на "с наружи" не оставалось ни внимания, ни сил, Роман не торопил меня. Когда я пришла в себя, он смотрел на меня, изучая мое лицо, осторожно убирая прилипшие волосинки, вытирая капельки пота. Поймал мой осмысленный взгляд и шепотом спросил:

— Не больно?

Я покачала головой, закрывая глаза и пытаясь совладать с пересохшим горлом, облизала губы и прошептала:

— Обалденно.

Он тихо рассмеялся, поцеловал меня, лег рядом, продолжая гладить мои руки, живот, бедра, под кожей вспыхивали остатки фейерверка под каждым его прикосновением, все тело казалось тлеющим угольком, который легко превратить в пламя, всего лишь сдув пепел.

Через время вернулся слух, я начала различать шум на улице, шаги в коридоре, мокрый звук, с которым Роман размазывал пот по моему животу. Я с удивлением посмотрела туда, посмотрела на Романа с таким видом, как будто это не я. Мы рассмеялись и наконец-то вернулись к нормальному состоянию, я провела пальцами по его груди и животу, вытерла каплю пота с виска, он рассмеялся, с шутливой досадой сказал:

— Что мылся, что не мылся. Пойду еще раз. Найдешь, чем заняться? Здесь есть интернет.

— Я пойду с тобой.

Он посмотрел на меня тем волчьим взглядом, который превращал меня в антенну, настроенную только на него, посмотрел на мою грудь, потом мне в глаза.

— Леди, вам помочь это донести?

— Да, будьте любезны, — я умудрилась изобразить великосветский реверанс, лежа в кровати потной и голой, и мы пошли в ванную продолжать банкет.

Домой мы пошли телепортом прямо из комнаты отеля, потому что я не смогла опять влезть в платье, и надела Ромкину рубашку. Мы долго смеялись, стоя у шкафа и прикладывая ко мне мои старые вещи, не налезало ничего, в итоге Ромка пожертвовал мне свою футболку и прости-господи-штаны, которые закрыли мои ноги до середины бедра, я выглядела смешно и глупо, но он меня обожал даже такой. Жутко хотелось есть, мы решили никуда не идти, а позавтракать дома, Ромка пошел готовить, а я пошла проверить, как там лосик, и заодно похвастаться ему своей новой татуировкой.

Лосиный сарай у нас не запирался, так что я добежала до него вприпрыжку и пнула дверь ногой — мне нравился мой новый центр тяжести, я стала гораздо устойчивее и увереннее, и постоянно хотела носиться бегом, с заносами на поворотах.

— Лосичек, ты не поверишь, какие у меня новости! — я влетела в сарай и чуть не упала, когда меня схватили за руку и шлепнули по запястью чем-то холодным, пустившим по телу липкую волну, похожую на ту, что была на пороге аудитории без магии. Я поняла, что произошло, и единственное, что успела сделать, это заорать во всю мощь своих обновленных легких: — Рома!!! — и стало темно.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Я очнулась в своей комнате в общаге. Я лежала на своей кровати, папа сидел на кровати Асани и перебирал в руках артефакт-четки. Попытавшись вскочить, я поняла, что связана заклинанием "мягкие путы", оно сильно замедляло движения, пришлось лечь обратно.

— Улли…

— Папа, ты опоздал. Сними с меня эту дрянь, я не преступник.

— Ты меня очень разочаровала, Улли, — вздохнул папа, глядя на гибкий браслет из синей стали на моей руке, как раз поверх татуировки. — Это моя ошибка, не стоило тебя отпускать, ты еще слишком маленькая для этого. Я понадеялся на человека, пусть и мудрого, но человека. И вот, что получилось. Никому нельзя доверять, Улли, ни-ко-му, в этом мире у нас есть только семья и Альянс, больше ничего и никого. Мы едем домой, малышка. Я уже собрал твои вещи и написал Асани. Если ты пообещаешь вести себя хорошо, я сниму заклинание. Обещаешь?

— Папа, я никуда не поеду, послушай меня…

— Дома поговорим, я не останусь здесь ни минутой дольше необходимого, и всему Альянсу буду рекомендовать не пускать сюда дочерей. Человеческая безответственность пустила здесь корни слишком глубоко.

— Папа, хватит…

Он не слушал меня. Одним жестом поставив меня вертикально, он понес мое связанное заклинанием тело левитацией, как груз, унизительно до ужаса.

Мы спустились вниз, папа засунул меня в карету под внимательным взглядом вахтерши из окошка, и еще минимум десятка зевак с балконов, мне провалиться хотелось.

— Куда ты меня тащишь?

— Мы едем в Джи-Транс, это очень дорого, но мне пришлось.

— Сними с меня браслет, я теперь умею строить межмировой телепорт, доберемся бесплатно.

Он смерил меня взглядом и покачал головой:

— Я тебе больше не верю, Улли. Я никогда его с тебя не сниму, пока ты не повзрослеешь и не осознаешь, что ты натворила. И твой куратор за это ответит. И вся его Грань ответит. И Деймону ис’Теру я уже все сказал, это произошло с его попустительства. Ему тоже светят серьезные санкции, и всему Джи-Трансу, Альянс меня поддержит, когда я им покажу, во что они тебя превратили.

Он смерил взглядом мое тело, пытаясь не демонстрировать эмоций, но я видела на его лице отвращение, это было так обидно. Он заметил что-то на моем лице и сочувственно погладил меня по руке:

— Не переживай. Хирургия уже давно решает такие вопросы, я найду для тебя лучших специалистов.

Я вспыхнула и ощетинилась:

— Не надо мне ничего "решать"! Это мое тело, я не позволю его резать!

— Ты пока в шоке, и не понимаешь, но когда ты все осознаешь…

— Да я впервые в жизни чувствую себя красивой! Не смей за меня решать, как мне выглядеть! Я совершеннолетняя, и я замужем! Ты меня похищаешь, это нарушение законодательства! Сними с меня эту дрянь немедленно!

Он поморщился и виновато шепнул:

— Ты меня вынудила.

И мое сознание опять потухло.

Проснулась я в своей кровати в своей комнате в доме родителей. На стенах были обои с мишками, на белой мебели наклейки с зайчиками и уточками, на книжной полке стояли сказки — специально поставили, когда я здесь жила, там валялись вперемежку научные труды, поэзия и фантастика про космос. Наглядно мне показали, кто я в этом доме.

Было так страшно, что я не решалась шевельнуться, но все же достала из-под одеяла руку и посмотрела на ладонь — ничего не поняла. Пощупала грудь и вздохнула с невероятным облегчением — грудь была на месте, никто меня не резал, пока что.

Снизу донесся сладкий голос мамы, такой же фальшивый, как был у Асани, когда она здесь жила:

— Улли, малышка, иди кушать!

Интересно, а мама за пределами нашей Грани так же преображается, как преобразилась Асани?

За окном пели птицы, разноцветные чужие фамильяры, привыкшие, что я их кормлю по утрам.