от слов нашего мастера боевых искусств. Как по мне, так он больше мастер балаболить.
— У каждого своё мнение, — сказала Морриган. — Если ты действительно считаешь Зико лучшей подругой, будь добра не осуждать её выбор.
Анэ и Сазуки, севшие ближе к концу вагона, некоторое время молчали, словно не были знакомы. Наёмник переводил взгляд с одного пассажира на другого, заостряя внимание на хмурых лицах, странных татуировках и больших сумках. Наблюдая за этим, Матзумото не выдержала и ущипнула любимого за щеку.
— Мне в террористы податься, чтобы ты меня заметил?
— Привычка, — объяснил Нагинава, повернувшись к чародейке. — Прости.
— Ты не о бандитах думай, а о том, что я с тобой сделаю, если посмеешь меня обидеть, — Анэ угрожающе насупилась.
— Да ты чего⁈ — Сазуки заёрзал так, будто ему под футболку заползло насекомое.
— Шучу-шучу, — Матзумото внезапно смягчилась. — Давай насладимся этой поездкой вместе. Просто возьми меня за руку.
Какая странная, но в то же время притягательная девушка… Её взгляд то был нежен, как ласковый прибой, то обжигал, как раскалённые угли. Нагинава волновался и одновременно приходил в восторг, видя её неподдельные эмоции.
— Всем доброго утра! — рядом с кабиной вагоновожатого встала молодая девушка, одетая в красное платье в горошек. — Меня зовут Айя, и сегодня я буду вашим гидом. Человека с гитарой зовут Магуро, и у него для вас в запасе множество красивых романсов.
Двери захлопнулись, и трамвай, громким звонком спугнув чаек с рельсов, отправился в путь.
Поначалу за окнами открывались лишь виды на старые дома да на лотки с товарами, и друзьям казалось, что поездка будет скучной. Но Фишбург мог удивить! Военно-морской музей, Центр морских исследований, огромный молл[2] на центральной площади — о каждой из этих достопримечательностей гид Айя рассказывала увлечённо, с шутками. В моменты, когда девушка брала передышку, внимание к себе приковывал бард Магуро. Он двигался по вагону, приветливо улыбаясь пассажирам, а его пальцы безошибочно скользили по струнам, рождая чистые и звонкие ноты.
Пускай в карманах нету ни гроша,
А дом родной — обычная палатка,
Под шёпот волн моя поёт душа,
Под крики чаек спится очень сладко.
Смотря на пляж, неподалёку от которого пролегал маршрут, Сазуки ещё раз задумался о том, что он потерял из-за комы. Вокруг столько красоты, что берёт за душу практически каждого человека, а он ведёт себя как сухарь, почти не показывая эмоций.
Наёмник в глубине души был очень благодарен деду, Анэ и новым друзьям за то, что не дали его сердцу окончательно обрасти слоем камня.
За горизонтом, где-то вдалеке,
Белеет, развеваясь, парус одинокий.
Отправился он плавать налегке,
Надеясь вскоре отыскать свой край далёкий.
Открыв окно, Момо высунул голову и улыбнулся встречному ветру. Ещё пару недель назад он в одиночестве сидел в лесной избе и под унылую нескончаемую песнь проливного дождя горько плакал, думая, что его жизнь закончена. А сейчас, полный сил и надежд, отбросив предрассудки, вместе с новыми друзьями направлялся к таинственному острову.
Яркий Таурос, чайки в голубом небе и похожие на чудо-рыб облака отражались в горящих глазах счастливого подростка.
Пускай ему пророчат жуткий шторм,
Он доплывёт, и к чёрту мрак и непогоду!
Когда в душе лелеется мечта,
Ты обретёшь любовь и победишь невзгоды.
Хоть рассказы гида и были интересными, семерых путешественников больше взяли за душу романсы бедного барда. Каждый нашёл в незамысловатых рифмах что-то своё, родное.
Спустя три часа трамвай прибыл к северным воротам. Лин вышла из вагона и сразу увидела возле гигантской арки знакомые лица.
— Тут Айола и Найоми, — сказала она друзьям.
— Кто? — переспросил Сазуки.
— Я же о них рассказывал, — Момо стало чуточку обидно. — Ты вообще слушал?
— Да, просто… — Нагинава посмотрел на Анэ и заметил, как та прикусывает нижнюю губу. — Убить сотню упырей проще, чем противостоять её обаянию.
Заметив путешественников, Айола заговорила первой.
— Рада снова вас увидеть.
— Взаимно, — улыбнулась Морриган.
— Так вот, значит, какая у вас команда. — Найоми с ног до головы оглядела Чена и Сазуки и едва заметно облизнула верхнюю губу. — Впечатляет.
— Что вы здесь делаете? — поинтересовался Момо, стараясь в этот раз не смотреть на лицо Айкавы.
Лейтенант учтиво поклонилась:
— Хотим присоединиться, если вы не возражаете.
— Здорово! — обрадовалась Морриган. — Но почему?
— Тут стало скучно, — Найоми широко зевнула, — а вы, насколько я знаю, ищете таинственный остров счастья. Не скажу, что верю в его существование, но в Фишбурге стало просто невозможно. Я рыбой насквозь провоняла, а мне ещё парня искать для «долго и счастливо».
— Тебе бы только о парнях думать! — с улыбкой покачала головой Айола.
— Знаете, лейтенант…
— Не надо так официально, мы не на службе.
—…работа в полиции уже давно мешает моим отношениям с парнями. Мой бывший ушёл к другой. Знаешь почему?..
— Извините, — попыталась вмешаться в разговор Морриган, но её попросту проигнорировали.
—…Он сказал, что, вместо того чтобы гоняться за всякими отморозками по Фишбургу, лучше бы я научилась варить макароны. Блин, да я самая сексуальная девушка на свете! Какие к чёрту макароны⁈ Между прочим, некоторые бандиты даже сопротивляться перестают и слёзно умоляют меня арестовать их.
— Почему же ты не уйдёшь из полиции? — спросил Мидзаву Чен.
— Потому что больше ничего не умею. — Найоми обречённо вздохнула и чуть не заплакала.
— Не переживай, макароны я варить умею, — шепнула Анэ на ухо Сазуки, — голодным ты точно не останешься.
— После ареста Курта начальник отпустил нас в Вотерланд на праздник цветущей сакуры, — объяснила Айола. — Я вспомнила вашу карту и поняла, что нам по пути. Мы с Найоми не были в отпуске почти три года. Наконец-то сможем повидать новые места и познакомиться с новыми людьми.
— Добро пожаловать! — Чен с удовольствием протянул руку новым членам команды.
Максимально оголив декольте, Найоми оттолкнула Айолу и первая ответила каратисту рукопожатием. Лу совсем не ожидал, что его пальцы хрустнут, как тоненькие веточки, а боль, как разряд тока, пронзит до суставов предплечья. Увидев это, Момо перепугался и предпочёл просто поклониться Мидзаве.
Ступив на длинный мост, Зико затаила дыхание при виде искрившегося в лучах Тауроса залива. Смелые рыбёшки буквально выпрыгивали из воды, красовались золотистой чешуёй. Чайки не дремали и хватали их цепкими лапами.
Спустя пару часов Фишбург остался позади, а впереди путешественников ждала встреча с ледяной пещерой.
[1] Болеро — предмет верхней одежды; короткая, открытая спереди куртка без застёжки или укороченный жакет.
[2] Молл — группа предприятий торговли, управляемых как единое целое и находящихся в одном здании или комплексе зданий.
Глава 17
Через пещеру
Эймира и её люди стояли под палящим Тауросом на высоком каменистом холме неподалёку от ледяной пещеры. Блудривер периодически смотрел в бинокль, Скалблайзер чистил пистолет-пулемёт, а Ли нервно вертела в руке меч.
— Может, сопляки сменили направление? — Блудривер убрал оптику и взглянул на босса.
— Они придут, — уверенно произнесла Эймира. — Надо лишь подождать.
— Я уже не могу ждать! — Блудривер в гневе крепко сжал зубы. — Я должен отомстить за своё поражение! — В голове маньяка сидел лишь малолетний выпендрёжник Чен, которого он недооценил.
— Не суетись. — Скалблайзер, не желавший рисковать и торопиться, неспешно повесил оружие на плечо. — Ты не последний день живёшь.
— Действовать нужно слаженно, — сказала Ли и, убрав меч в ножны, задержала строгий взгляд на взбешённом Блудривере. — Никакой самодеятельности!
Здоровяк что-то рыкнул сквозь зубы и сплюнул на землю.
— Добрый день, мои ненаглядные, — неожиданно раздался женский голос за спинами бандитов.
Троица обернулась и увидела перед собой грудастую рыжую девушку с маленьким рюкзаком, сжимавшую в руке револьвер. Неизвестная, виляя бёдрами, прошла по выжженной Тауросом низкой траве и присела на большой камень.
— А ты ещё кто? — грозно спросил незнакомку Скалблайзер, когда та достала из рюкзака румяна.
— Я знаю, кто она. — Блудривер презрительно сморщился. — Кантессу знает каждый в синдикате.
— Быть популярной неплохо, верно? — Ли-Мей широко улыбнулась себе в зеркальце.
— О да! — ухмыльнулся Блудривер. — В тебе побывало столько мужиков, что и не сосчитать. Не знал, что проституток теперь отправляют на важные задания.
Кантесса резко изменилась в лице: уголки губ опустились, ноздри расширились, в глазах сверкнули искры гнева. Она убрала румяна и встала.
— Сотрудничать, как я погляжу, ты не особо хочешь. — Игривый тон шпионки исчез. — А знаешь, я тоже кое-что