— Красная, я полагаю, Псякерня. — сказала Инга и указала пальцем на маленькую бусинку.
Изображение тут же изменилось, солнца разошлись в стороны и пропали, а красная бусина стала разрастаться.
Перед глазами людей проплывала эпопея последней войны. Они видели, словно с большой высоты, и высадку квази на Псякерню, вознесение и выпадение из космоса всякого мусора и мороженых скворров, видели разрушение крепостей, бегство населения, первый бой у подножия вулкана. Видели как синий Фортисс летает на своей лодке, как он командует войсками, как множество женщин-собакоидов и детей переносили припасы в каменную пустошь, и как они потом погибли. Видели последний бой Морриса и Синкрета. Потом они увидели гибель планеты, когда она разорвалась на части.
— Очевидно, это накопитель данных. — предположил Моррис. — Наверно, тут хранятся все данные о всех войнах.
Он попытался заставить сферу показать что-нибудь ещё, но она вернулась к прежнему состоянию.
— Посмотрим, что сталось со Скарсидой. — и Инга показала пальцем на зелёную горошину.
Оба боялись увидеть разгром цветущей планеты, но Фортисс не стал тратить Силы на такое дело: если Моррис не увидит, что произошло на планете квази-котов, то бесполезно и стараться. Так что, Скарсида уцелела — вся населённая сторона её цвела под солнцем Джарвус-2. Планета мирно завершала свой последний, пятый виток и собиралась перейти к обходу жёлтого светила.
Моррис нажал какие-то иные знаки, в результате выплыли таблицы, в которых всё было непонятно. Наверно, это статистика.
— Всё это очень хорошо. — сказал он. — Но мы прибыли сюда за другим делом. Где-то тут напрятана Живая Энергия, которая заправляет всеми этими делами. Я думаю, она спрятана внутри этого шара.
Моррис попытался отыскать хоть малейший стык между полусферой и полом — безрезультатно.
— Если бы у меня была хоть капля лишней энергии, я бы просто разрезал корпус этого компьютера. — с огорчением оставил он свои попытки.
— А если вся конструкция спрятана под полом? — предположила Инга.
Но никакой возможности выяснить это не имелось. Спустя некоторое время Моррис оставил свои попытки. Он устало сел у стены и потёр ладонями лицо.
— Мы в ловушке, детка. — сказал он, не глядя на своего Спутника.
Девушка присела рядом, и они вдвоём молчали неопределённо долго.
Всё было хуже некуда. Увлекательное мероприятие, какого поначалу ждал Моррис от Поединка, превратилось в подлинный кошмар. Гибель квази-котов, всей армии, что пошла с ним за окончательной победой в этой бесконечной войне, затмилась гибелью всей планеты. Моррис всё поставил на победу и просчитался. Он рассчитывал на то, что у Занната сохранится вторая половина Сил. Моррис выиграл бы сражение, сто процентов выиграл бы, будь у него вся Сила.
Фортисс оказался не слишком умным противником, он явно проигрывал в скорости мышления и тактической изобретательности. Синкреты никогда не были сильными вояками — они предпочитали переть всей мощью, давя слабого противника, устрашая его. Поэтому Фортисс с превосходящей вдвое силой уступал своему врагу. Но все эти жертвы и хитрости ни к чему не привели — случилось то, чего Моррис боялся больше всего. Та ситуация, когда не хватает самой малой толики Силы, чтобы добраться до цели.
Он задал вопрос той крошке энергии, что у него осталась, и она ответила, что для задуманной операции средств не хватит. То есть он не может вскрыть сверхпрочную полусферу, а больше у него никаких идей не оставалось. Всё было в прошлом, а будущее было неопределённым.
Наблюдает ли кто за ними, как эта станция следит за ходом сражений? Или наблюдатели оставили пост и ушли на долгий перерыв? Какой судья следит за ходом Поединка? Предпримет ли он что-то, когда увидит, в каком бедовом положении остались дуэлянты? Или просто позволит умереть? Побеждённый никому не нужен.
Формально они ещё не проиграли. Моррис чувствовал, что его противник практически обессилен. Должны ли они выметать последние остатки Сил, прежде чем объявят результаты?
Деваться отсюда было некуда — они в ловушке. Здесь нет еды, нет воды, и скоро они начнут слабеть. При этой мысли голод вдруг вцепился в желудок Морриса, как бешеная собака. Как давно они не ели? Там, на этой ненормальной планете, в жаре и пылу боя, есть просто не хотелось. Впрочем, Морриса поддерживало защитное поле — оно его снабжало чистым воздухом и вливало энергию в клетки его тела. Теперь же, когда он за ненадобностью снял с себя и своей спутницы эту защиту, то остался и без поддержки. Энергетический скафандр всё время тянет Силы, он всегда требует подпитки — мало, но требует. Теперь же даже эта малость могла стать решающим фактором. Теперь они будут соперничать с Фортиссом в каплях.
Плечом Моррис ощутил небольшую тяжесть — это Инга заснула, прислоняясь к нему. Голова девушки склонилась, и теперь лицо её было совсем близко. В другое бы время близость женщины взволновала бы его, но теперь он вдруг ощутил лишь горький вкус разочарования в себе.
Он ничего не сделал, чтобы очаровать девушку. Мысль о том, что под этой прекрасной женской оболочкой таится нечто невообразимо древнее, древнее, чем земная цивилизация, нечто, обладающее такой массой знания и памяти, что все земные библиотеки не сравнятся с этим бездонным запасом, делала всякий флирт с Ингой невозможным.
Его мечта оказалась чистой химерой, как и было с самого начала. Одно дело обманываться в волшебном сне, когда не знаешь, кто твой Спутник. Совсем другое дело сознательно вызвать в Спутники Живую Душу. Ему следовало использовать её в помощь, обратиться к её опыту, знаниям, а не оставить её на роль созерцательницы подвигов героя. Она видела так много, была спутницей стольких воителей, что её не удивить блестящими интеллектуальными решениями, как и самой впечатляющей войной. Впрочем, о последнем говорить не приходилось.
Она была молодцом, настоящая спутница Героев — ни разу не заныла, ничего не просила для себя, ничего не требовала, ни в чём не осуждала, ни на что не жаловалась. А ведь ей было трудно, чисто по-человечески трудно, даже физически трудно, потому что Моррис не делал для неё больше, чем то допускала задача. Он так экономно расходовал средства, что почти победил в этой войне.
Если бы он не был столь погружён в свои мысли, то мог бы заметить, как она устала. Надо было устроить девушку поудобнее — обнять её и держать в своих объятиях, пока она спит. Каким же бесчувственным поленом ты стал, Моррис!
Лёгкое движение и вздох обнаружили, что Инга проснулась — поверхностный сон длился совсем недолго. Она отстранилась от Морриса, чем вызвала в его душе сожаление — он-то мог так сидеть долго.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});