Но когда Брэнсон имел дело не со СМИ и сочувствующими слушателями, ему приходилось вести борьбу. Он и Уайтхорн назначили себя лидерами британского движения в защиту окружающей среды, но их прогнозы были неубедительными. «Поскольку мы верили в то, что возможность максимальных цен на нефть реальна, – сказал Уайтхорн, – мы инвестировали в диверсификацию наших предприятий. Вот почему мы стали одними из крупнейших в Великобритании операторов поездов дальнего следования». В действительности Virgin Trains появилась в 1992 году, задолго до того, как Брэнсон заинтересовался охраной окружающей среды. «Мы, – продолжал Уайтхорн, – также инвестируем в создание самолетов новых типов, которые более эффективны, и изучаем такие вопросы, как создание углеродных композитных материалов. Выбор материалов для строительства самолетов был вне сферы влияния Virgin Atlantic. Мелкой британской авиакомпании ничего не оставалось, кроме как получать в лизинг самолеты, предлагаемые на рынке двумя главными производителями. Как убедился Уайтхорн, в правительстве его мнением пренебрегали. Министерство энергетики, сетовал Уайтхорн, «игнорирует не только наши выводы, но самое наше существование». И Брэнсон, и Уайтхорн ошибочно полагали, что признание Virgin в участии в картельном соглашении о фиксировании топливной надбавки было забыто.
Получив пренебрежительный отказ чиновников, Брэнсон снова обратился прямо к премьер-министру. Он призвал Дэвида Кэмерона предотвратить спекуляции торговцев нефтью, которым «позволяют» путем сговора о фиксировании цены «наживаться за счет всех нас». Цены, утверждал Брэнсон, искусственно завышены на 30 %. «Думаю, необходимо ввести комплекс строгих мер, регулирующих торговлю на рынке нефти, – писал он. – На нефтяных фьючерсах, которые ложно повышают цены на этот товар, делают миллиарды долларов». Никаких доказательств в подтверждение своих обвинений Брэнсон не приводил. Свидетельства, собранные в Америке, напротив, демонстрировали, что на рынке нефти слишком много игроков для того, чтобы им можно было манипулировать. Исключения из этого правила составляли краткие эпизоды, возникающие в исключительных обстоятельствах.
Разрыв между убеждениями Брэнсона и реальностью можно объяснить образом жизни магната. Живя в изоляции на Некере, путешествуя на личном реактивном самолете в компании миллиардеров-единомышленников, Брэнсон был изолирован от более широкой полемики. Его прогнозы апокалипсиса вступали в противоречие с фактами: спрос Запада на нефть снижался, в Бразилии, Казахстане и Ираке были открыты новые месторождения, а новые технологии позволяли добывать дополнительные объемы из эксплуатируемых скважин. «Предельный спрос» на нефть был более вероятен, чем «предельное предложение». Рост цен был вызван не дефицитом или спекуляциями трейдеров, а Организацией стран – экспортеров нефти, картелем крупнейших производителей мира, которые ежедневно ограничивали объемы добычи в целях поддержания высоких цен. В технологиях добычи нефти и торговли ею Брэнсон ничего не понимал. Его кредо было простым: за неизбежным исчерпанием запасов нефти последует эра возобновляемых источников энергии.
Брэнсон энергично раздувал популярность альтернативного авиационного горючего. Как подчеркивали его пресс-агенты, за защитой Брэнсоном биотоплива последовало подписание ВА в феврале 2010 года соглашения о закупке горючего, произведенного из органических отходов, у американской компании Solenta Group, после того как она завершит строительство завода в 2014 году. Сам Брэнсон вложил деньги в калифорнийскую биотехнологическую компанию Solazyne, которая расходовала 60 млн долларов на производство горючего из водорослей. При этом Virgin расхваливала и другого производителя альтернативного топлива, компанию AltAir Fuels. Базировавшаяся в Сиэтле, эта новорожденная компания обязалась поставлять 14 авиакомпаниям 750 млн галлонов горючего для реактивных самолетов, произведенного из растений, выращенных на морской воде, и травы рыжик.
Защитники окружающей среды бурно приветствовали парад инвестиций Virgin. Несмотря на отсутствие прогресса и сомнительные научные обоснования, бренд Virgin извлекал пользу из новой роли Брэнсона – обеспокоенного гражданина, жертвующего миллионы долларов на спасение мира. Картинку венчал Virgin Unite, учрежденный Брэнсоном благотворительный фонд.
Многие миллиардеры на седьмом десятке жизни входят в роль благодетелей, ежегодно жертвуя в пользу неимущих суммы более 50 млн долларов со своих счетов или из доходов трастов. Брэнсон пошел другим путем. Он считал, что бизнес должен помогать «униженным и оскорбленным» так, чтобы одновременно помогать и самому себе. Под знаменем Virgin Unite Брэнсон представлял бизнес как «силу, творящую добро, помогающую людям процветать в равновесии и гармонии с нашей планетой». Он изображал Virgin и самого себя светочами бескорыстия. «Мы, – писал Брэнсон, – объединяем людей для решения трудных социальных проблем и проблем окружающей среды методами предпринимательства ради всеобщего блага». Брэнсон не предлагал деньги так, как, например, Билл Гейтс, на ликвидацию СПИДа и малярии или как Рокфеллеры, делающие пожертвования на образование. Брэнсон говорил, что его вложения будут «направлены на осуществление великих идей и в те сферы, где, по нашему мнению, ощущается недостаток средств». Упоминая в торжественной речи Virgin среди мировых лидеров, Брэнсон объяснял: «Наша цель состоит в том, чтобы помочь правительствам, бизнесу и социальному сектору найти в корне иной способ взаимодействия, соответствующий масштабу и серьезности вызовов, с которыми сталкивается ныне мир». Его доказательством вклада, который внесла Virgin в дело охраны окружающей среды, было то, что компания «вырастила и запустила Командный пункт войны с выбросами углерода и «группу старейшин»» – отставных политиков, которые на деньги Брэнсона раздавали миру советы. Следующей стадией была «новая инициатива глобального лидерства, реализующая новую модель ведения бизнеса, в которой фундаментальной составляющей должно являться достижение благотворительных целей».
Возвышенные устремления, одолевавшие Virgin Unite в 2011 году, сводились к поощрению добровольных инициатив частного бизнеса в борьбе с бездомностью, к развертыванию соответствующих кампаний в СМИ и к разъяснению сотрудникам Virgin того, что им следует поощрять предпринимательство. Главными дарами благотворительного фонда Брэнсона были передача 209 тыс. фунтов стерлингов на создание клиники по лечению ВИЧ в Южной Африке и небольшой взнос на нужды родильных домов в северной Нигерии. Бухгалтерская отчетность не позволяла установить все пожертвования, произведенные из бюджета в 5,7 млн фунтов стерлингов. Ясным был лишь источник получения 3 млн фунтов наличными. Остальные средства были пожертвованы, причем в натуральной форме, компаниями группы Virgin. Первые отчеты сообщали о том, что расходы на персонал составили 2,2 млн фунтов стерлингов, а один миллион был потерян в результате инвестиций, которыми управлял некий хедж-фонд. Согласно утверждениям, благотворительность «генерировала бесплатное освещение деятельности Virgin на сумму в 20 млн фунтов стерлингов». То есть, по словам Брэнсона, потратив менее миллиона фунтов стерлингов на два проекта в сфере здравоохранения, его благотворительный фонд продемонстрировал, как следует «решать трудные социальные проблемы и проблемы защиты окружающей среды методами предпринимательства ради общего блага». Некоторые люди обратили внимание на несоответствие между обещаниями Брэнсона и выполнением этих обещаний.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});