Сказать по правде, светская хроника поторопила события. Но здесь позвольте сделать отступление и поведать о личности герцога. Кузен его величества, он вел свое происхождение от внучатого племянника самого Вильгельма Завоевателя. Этот самый далекий внучатый племянник отличался дородством и неутолимой страстью к охоте, за что и стяжал прозвище Gros Veneur, что значит Толстяк-Охотник. Ну а британские языки переиначили его в Гросвенора. Род Гросвеноров явился одною из важнейших ветвей королевской фамилии. Со времен Средневековья их герб выглядел так: «Azur a bend'or with plain bordure d'argent».[46] Но только в 1831 году дед нашего герцога получил из рук королевы Виктории титул маркиза Вестминстерского. С этого времени Гросвеноры стяжали славу страстных любителей лошадей. На их попечении были конюшни, обитатели которых одерживали на скачках самые громкие победы. У деда-маркиза был исключительный чистокровный жеребец, неоднократно выигрывавший дерби. Аристократ так ценил своего любимца, что назвал его Вендор – слово из описания родового герба – bend'or. Когда один американский миллиардер предложил ему за жеребца совершенно фантастическую сумму, тот отбрил наглеца. «Во всей Америке не наберется столько денег, чтобы купить такого коня!» – заявил он со всей твердостью. Каким образом и почему к его внуку, официальное имя которого было Хью Ричард Артур, с детских лет приклеилось прозвище Вендор, да так и осталось за ним на всю жизнь – тайна сия великая есть, ни на шаг не приблизившаяся к разгадке. Но так или иначе, домашние знали его как Вендора, уменьшительно Бенни или Бонни.
В 1924 году Вендору исполнилось сорок пять лет. Он был рослый, белокурый с рыжеватым отливом и выцветшими на море и на солнце голубыми глазами. Его шарм и природная элегантность единодушно признавались всеми. Богатства? Их у него было не счесть. Он и сам не ведал размеров своего состояния и за это частенько над собой подтрунивал… В Лондоне, где он жил в особняке Бурдон-Хаус, ему принадлежали целые кварталы, а также большая часть Мэйфер и Белгравиа, общей площадью примерно 250 гектаров. Его официальная резиденция находилась в 260 километрах к северо-западу от Лондона – на севере Уэльса. Называлась она Итон-Холл и располагалась близ города Честер – старинного маленького порта, сообщавшегося с Ирландским морем, до которого было совсем недалеко, по реке Ди, которую в этом месте сделали удобной для судоходства. Честершир – милый край, богатый лесами и пастбищами, немного холмистый, с рассыпанными повсюду фермами с постройками из дерева и кирпича. Замок Итон-Холл был огромен. А парк? Его нельзя назвать парком: требовалось пятнадцать часов, чтобы целиком исколесить его на машине. Но, ко всему прочему, герцог владел еще рыбачьим домиком в Шотландии, замком Сен-Санс в Нормандии, откуда вышли его далекие пращуры, огромным имением под сенью вековых сосен на берегу озера близ Мимизана, в Ландах, да еще имениями в Ирландии, Норвегии, на далматинском побережье и даже в Карпатах.
Не забудем и о яхтах – герцог питал неодолимую страсть к морю. Для круизов по Средиземному морю ему служила четырехмачтовая шхуна «Флайинг-Клауд», что значит «Летящее облако». Она имела 67 метров в длину, удлиненный силуэт и корпус, покрашенный черным лаком и окаймленный золотом. Эта красавица брала на борт сорок человек, включая матросов и прислугу; ее каюты целиком были обставлены старинной, отполированной годами мебелью в стиле королевы Анны. Тут были кровати с балдахинами, зеркала, золотая и серебряная посуда и бесчисленные ковры. Гостям казалось, будто они не на борту морского судна, а где-нибудь вдали от побережья, в усадьбе какого-нибудь знатного английского помещика…
Для плавания по Ла-Маншу и Атлантике у Вендора был надежный двухтрубный корабль «Катти Сарк», тезка знаменитого английского клипера, перевозившего чай. Этот бывший эсминец Королевского флота имел почти 900 тонн водоизмещения и 180 человек экипажа. Больше всего наслаждения владельцу доставляло бросать вызов штормам – едва поднявшись на борт, он с нетерпением следил за стрелкой барометра, – он должен быть уверен, что его могучий корабль, как и всегда, дерзновенно понесется навстречу гигантским волнам, разрезая их носом! И пусть обезумевшие пассажирки-метрессы возносят мольбы господу, чтобы тот спас их от кораблекрушения – а Вендору хоть бы что, ведь без этого он не получит удовольствия! Но все это не мешало ему требовать от метрессы в момент блаженства среди разбушевавшихся волн неколебимого хладнокровия! Другим его развлечением было вводить пассажиров в заблуждение относительно курса яхты – скажем, уверять их, что она идет вдоль берегов Испании, хотя на самом деле она невдалеке от Неаполя. Бывали, впрочем, у него и более безобидные чудачества – скажем, опустить в чашку кофе кусок сахару в обертке и заключить пари: за сколько времени растает? Любил прятать драгоценные камни так, чтобы женщины, коим они предназначались, находили их в самых неожиданных местах… Ну, довольно, а то уже делается скучно.
* * *
Вендора познакомила с Габриель Вера Бейт. Настоящее имя ее – Сара Гертруда Аркрайт, русское имя Вера было взято ею позже как более элегантное. Она родилась в Лондоне в 1888 году, а в 1919-м вышла замуж за американского офицера Фреда Бейта. Редкостная красавица пользовалась в высшем обществе исключительной любовью; притом поговаривали, будто она незаконная дочь кого-то из членов королевской семьи. Неудивительно, что круг ее близких друзей включал принца Уэльского, Уинстона Черчилля, герцога Вестминстерского, Альфреда Даффа Купера, Линду и Кола Портеров, Сомерсета Моэма… Габриель пригласила ее к себе на службу – модные наряды смотрелись на ней с особым шиком, и лучшей живой рекламы издателям Дома Шанель среди высшего лондонского общества было не найти. Случилось так, что в 1924 году две подруги отправились на несколько дней в Монте-Карло. Там Вера передала Габриель приглашение от герцога Вестминстерского на обед на яхте «Летящее облако», которая как раз стояла на якоре в монакском порту. Но Коко ответила отказом: личность Вендора не произвела на нее никакого впечатления. Богатство? Ну и что в этом такого? Разве у нее самой не достаточно средств для удовлетворения всех своих фантазий? И потом, его разводы, его чудачества… Все это отнюдь не прибавляло интереса к сей персоне. Но великий князь Дмитрий, сохранявший с Коко отношения доброй дружбы, настаивал, чтобы она все же приняла приглашение. Да и само по себе любопытно познакомиться с герцогом, побывать на борту его посудины и увидеть собственными глазами, как там все устроено и какая там царит атмосфера… Наконец, после долгих уговоров, Габриель сдалась, поставив только условием, чтобы в числе приглашенных был и сам Дмитрий…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});