взбешен. После продолжительной ругани со стучанием кулаками по столу, Лу, по воспоминаниям Стерлинга, разыграл свой последний козырь: «Не хотите? Хорошо, группа распущена» [160]. Моррисону и Такер не оставалось ничего иного, как сложить оружие, а Стерлинг покорно взял на себя миссию сообщить Джону новость – сам Лу не хотел этим заниматься. Поступок Рида стал для Кейла серьезным ударом. Даже несмотря на обширный опыт общения с Лу, Джон во многом продолжал оставаться бескорыстным идеалистом, верившим в силу совместного творчества. Увольнение из группы означало для него, прежде всего, тот факт, что они с Ридом так и не смогли реализовать до конца имевшийся у них потенциал: «После первой пластинки мы потеряли терпение и прилежание. Мы даже забыли наши собственные установки»[161]. Позже Рид соглашался с ним, сваливал все на происки менеджера и миролюбиво заявлял: «Я надеюсь, что однажды Джон будет признан… Бетховеном своего времени. Он так много знает о музыке, он такой великолепный музыкант. Он абсолютно безумный – но это потому, что он из Уэльса»[162].
Даг Юл: мальчик из школьного хора
Морин Такер восприняла случившееся как сугубо мужские разборки (от которых она всегда держалась в стороне), однако Стерлинг Моррисон затаил на Рида серьезную обиду. Он считал, что главным мотивом Лу Рида в увольнении Джона Кейла была ревность и стремление к славе. Сам же Рид говорил, что для него важнее всего была музыка: «Я думал, что нам нужно показать другую нашу сторону. Иначе мы бы превратились в одномерное явление, а этого следует избегать любой ценой» [163]. История повторялась: Лу Рид безжалостно отцеплял от The Velvet Underground еще одну «отработанную» ступень. И группа снова двигалась дальше. Спустя лишь несколько месяцев после увольнения темпераментного валлийца The Velvet Underground записали еще один шедевральный альбом – и он был радикально не похож на предыдущий. Нет никакого сомнения в том, что подобный альбом «Вельветы» никогда не смогли бы записать с Кейлом – по крайней мере, с тем Кейлом, каким он был в 1968 году.
Заменой Джону стал молодой американец Даг Юл (Douglas Alan Yule), который родился 25 февраля 1947 года на Лонг-Айленде. Еще в детстве он брал уроки игры на скрипке и трубе баритон, а в школе играл на тубе, гитаре, банджо и пел в школьном хоре. По окончании школы Юл поступил в Бостонский университет и, будучи в Бостоне, собрал с местными музыкантами[73] группу Grass Managerie. Ее менеджером был Ханс Онсагер, хороший знакомый и бизнес-партнер Стива Сезника, также помогавший организовывать концерты The Velvet Underground. Выступая в Бостоне, «Вельветы» нередко останавливались у Онсагера и периодически пересекались с Дагом Юлом. Однажды Стерлинг Моррисон обратил внимание на то, что Юл делает успехи на гитаре, и в тот момент, когда Кейл покинул группу, юный Даг показался «Вельветам» самым очевидным кандидатом на замену Джона. Как ни странно, немаловажным фактором для музыкантов VU оказалось и то, что Юл, как и Кейл, был Рыбами по знаку Зодиака, и вместе с Рыбами – Ридом был призван уравновесить влияние Дев – Стерлинга и Мо. Мягкий и спокойный Даг помог снять напряжение в группе. Он был на пять лет младше Лу Рида и не имел ни возможности, ни желания с ним спорить. Интересно и то, что кучерявый Юл был внешне весьма похож на Рида: Лу как будто раздобыл себе более миловидного и дружелюбного двойника – или даже младшего брата (на концертном альбоме 1969 года он так и представляет его: «мой брат Даг»). Теперь Рид добился своей цели – он стал единоличным лидером группы. «Мне был только 21, и я следовал указаниям Лу, – объяснял Даг. – Но ему было комфортно работать таким образом. Они с Джоном всегда создавали напряжение и конфликт. А теперь Лу не нужно было наращивать защитную броню от мира»[164]. Были и другие свидетельства того, что фронтмен The Velvet Underground начинает меняться. Молодой бостонский музыкант Роб Норрис, нередко общавшийся с Ридом в гримерке после концертов VU, вспоминал, что в то время Лу «интересовался астрологией, энергетическим исцелением. Он говорил о левитации. Меня это поражало» [165]. Более того, теперь Рид не ленился объяснять юным поклонникам, что наркотики – это зло, а в одном из интервью даже заявил, что «рок-группа может быть формой йоги» [166]. Впрочем, все это не мешало ему исполнять народный хит «Heroin» почти на каждом концерте.
Буквально через несколько дней после того, как Кейл покинул группу, музыкантам предстояло выступать в Кливленде, в клубе "La Cave", где они частенько играли. Любительские записи этих концертов, сделанные в начале октября Джейми Климеком, свидетельствуют, что обновленная группа была в ударе. Для стороннего наблюдателя уход Кейла не создал абсолютно никакой драмы; более того, даже давние поклонники группы, такие как журналистка Сьюзан Пайл, были в восторге. Посетив октябрьский концерт The Velvet Underground в Лос-Анджелесе, она сообщала в письме другу, что группа «звучит лучше, чем я могу припомнить за долгое время. Нового парня зовут Даги – он из Бостона, играет на басу и органе и очень миловидный (более того, возможно, даже если говорить строго объективно, чем мистер Рид) … Луис больше не доминирует над группой – на самом деле, я бы назвала Стерлинга лид-гитаристом. Ты не поверишь, насколько сильны они стали с музыкальной точки зрения»[167]. Юный Даги определенно привлекал внимание девушек – даже Морин: «Мне нравилось играть с Дагом. Он был хорошим музыкантом. И хорош на сцене, такая задорная, улыбчивая штучка. Мне не хватало безумств, которые Кейл устраивал на альте. Это прозвучит абсурдно, но я не думаю, что [уход Кейла] так уж сильно повредил музыке. Я не думаю, что музыка стала слабее, она просто стала другой»[168]. Поиграв с Юлом чуть больше месяца, группа почувствовала себя достаточно уверенно, чтобы отправиться в студию на запись третьего лонгплея, обозначившего разительную смену музыкальных ценностей коллектива.
Третий альбом: безымянный и бесшумный
После шквала второго альбома – оглушительная тишина, словно тихое утро на следующий день после буйной попойки. Ватный, обволакивающий, убаюкивающий, невероятно медленный звук. Лу Рид и Стерлинг напускают свои чары спокойными гитарными переборами и отступают в тень, чтобы сразу же вывести в центр внимания новое действующее лицо: молодого Дага Юла. Его невинный юношеский голос повествует о девушке (а на самом деле о трансвестите) Кэнди, которая стала «ненавидеть свое тело и все, чего оно требует в этом мире». Юл объяснял, что одной из его задач было освободить Лу от груза повышенного внимания: «Я думаю, в этом причина того, что "Candy Says" спел я. Он хотел, чтобы на него меньше таращились. Это позволяло ему расслабиться и