Читать интересную книгу Броненосцы Петра Великого - Алекс Кун

Говорили и о мелочах, Петр даже упомянул во сколько его кузнецы оценили мои походные кухни, и на такие деньги он лучше новых пушек и штуцеров закупит. Кузнецы тут зажрались. Уговорил Петра не отказываться от затеи и обещал прислать ему столько кухонь, сколько смогу сделать. Окончательно впав в маразм, обещал сделать их за свой счет, пусть это будет налогом с производства. Петр согласился, сказав, что освобождает меня от остальных налогов, коль я буду десять кухонь в месяц ему поставлять. А с уральских он будет требовать по десять пушек, а остальное покупать. На чем и договорились, и бумагу Петр написал, и опять бегали чиновники. Очень плодотворный вечер, обсудили и решили тьму проблем, которые могли возникнуть в будущем. От Петра вышел с толстенной папкой бумаг и сильно навеселе, так как решение вопросов Петр сопровождал стопками. А угля под рукой не было. В зале продолжалось веселье, вся эта суета мне уже казалась милой, и приходилось постоянно себя контролировать, в том числе и походку. По пути отбивался от искренне желающих со мной выпить и пообщаться, ссылаясь на дела данные государем, предлагал поговорить завтра, послезавтра. Удовлетворил только церемониймейстера, требующего от меня герб. Выдал ему кокарду с картуза, и велел придумать самому нечто величественное на этой основе. Чиновник искренне обрадовался такому доверию и обещал приложить все силы. Таю нашел с трудом, ее плотно окружали дамы и активно пытали, но выглядела Тая прекрасно, даже раскраснелась. Забрал ее и поведал разочарованным дамам, что государь дал поручения, требующих немедленного выполнения. Кстати не соврал, государь говорил, что мне отдыхать надо хоть иногда и бабу — вот это иногда и наступило. Добирались до шатров уже как в тумане. Буркнув ожидающим нас в полном составе морпехам, что все хорошо, государь был очень щедр, наградил меня титулом и званием полковника, а так же напоил до состояния не стояния, завалился спать в кунге у Таи.

Осмысление всей той пропасти, куда я угодил пришло только днем, вместе с бодуном. В центральном шатре по новому кругу шла попойка моих старых знакомых. Мое отсутствие никого не смущала, и решил пока им не мешать. Пускай отмечают, они внесли заметную лепту в события. Только вот почему их бодун не мучает хотелось бы мне знать. Даже принятые две стопки водки, в лечебных целях, особо не помогли. Наверное это у меня нервное. Прикидывая будущие задачи и траты на них, начинаю понимать, денег у меня на все не хватает катастрофически. Недавно казавшиеся громадными суммы теперь были мизерными. Надо было срочно зарабатывать. Завод надо перевести на три смены, но надо где то набирать рабочих. Значит для начала утрясаю вопросы с поместьем в Гжели, а потом обираю местные деревни и веду караван работников на завод. Так как большой вал товаров собьет цены, надо договариваться с иностранцами. Надеюсь кораблей приплывет много и надо постараться набить им всем трюмы моими товарами. Однако, едущие на соревнование могут не задумываться, что надо взять с собой много-много денег, для закупки товаров в обратную дорогу. Суммы их обычных корабельных касс с высоты моих будущих трат кажутся мизерными. Значит надо посетить послов и иностранных купцов, дабы те довели эту информацию до моих будущих доноров.

С этой мыслью через день напросился на аудиенцию к Петру. Изложил как есть, сказав, что денег мне надо будет много а оголять казну перед войной нельзя. Пояснял, почему надо высосать именно иностранных купцов и что для этого нужно.

Решили созвать из заморских купцов и дипломатов званный прием у государя, на котором объявить большую ярмарку, приуроченную к регате. И выставить привезенные мной подарки как образцы товаров на будущей ярмарке, исключая оружие и макет корабля. Идея Петром была одобрена, и он рьяно начал ее осуществлять. Прием был назначен через три дня. Это время посвятил предварительным переговорам и намекам. Стал частым, и желанным гостем немецкой слободы. Таю перевез в подаренный дом, для организации ответных визитов. Большая часть офицеров посещали меня и там, правда круглосуточные пьянки закончились. Прием у государя поставил жирный восклицательный знак на мое начинание. На приеме было много говорильни и еще больше посулов. Петр официально делегировал мне полномочия судить регату и вручить приз выигравшему. Денег между прочим не дал, видимо считая вопрос с выигрышем решенным. А судейство лишало меня права на участие, а значит рулевым пойдет кто то из неопытных, и при таком раскладе выигрыш уже не столь, для меня, очевиден. Перед выставленными образцами постоянно толпился заморский народ и мне приходилось работать еще и гидом. Но основная цель была достигнута. Регата интересовала не меньше чем ярмарка. Денег привезут много, и корабли придут не только на соревнования, в скоростных судах много не увезешь, но и придут торговые толстопузы, которые будем загружать, пока не осядут по пушечные порты. Теперь оставалось решить вопрос чем загружать. Нужны были рабочие и сырье. Благо связи с купцами уже были налажены, оставалось договориться о поставках. Что и сделал, истратив большую часть золотого запаса, взамен на заверения о доставки железа и меди к сроку. Одними заверениями они у меня конечно не отделались, была заключена масса договоров. Часть из которых оплатил золотом, но большую часть оплачивал поставками товаров. Весело Федору тут разгребать за мной будет. Теперь сырья должно было хватить на рывок к ярмарке. Оставались люди и мое быстрейшее возвращение к работе. А так как март уже намекал на свой скорый приход оттепелями, принято было решение срочно все сворачивать и выдвигаться в Гжель. Ну и конечно была прощальная пьянка, с заверениями в вечной любви и дружбе. Чуть не сдох. Ехал до Гжели как полноценный Таин пациент. То есть в кунге, на койке, с мокрой тряпкой на голове и ковшиком на полу. Возница, которого мы повезли с собой, мне искренне сочувствовал, но лучше бы он молчал. Может быть моим крайне отвратительным состоянием и объясняется то, что доехав до места был крайне недружелюбен. А было так. Отдав команду выспросить у местных лучшие залежи белой глины но недалеко от реки Москвы, получил наводку на деревню Кузяево, которая конечно же имела своего помещика. Вот этот то помещик и начал качать права, что его роду уже более двух сотен лет и что он не потерпит и так далее. Голова продолжала раскалываться, тошнило и к мирным переговорам ничего не располагало. По сему помещик был посажен в его же собственный поруб, собрана деревенька в полном составе, и им было объявлено, что власть сменилась. Далее состоялся разговор со старостой, после которого староста с двумя морпехами был отправлен к воеводе. К приезду воеводы с сопровождающими был уже более вменяем. Мои бумаги вызвали у воеводы нервную дрожь и периодические выкрики «помилуйте князь». Всячески высказав ему свое неудовольствие позволил загладить его вину, пригнав мне две сотни рабочих, способных к труду. А так же озвучить по всему кусту прилежащих деревень, что к ним приехал князь и это надолго. Обещал ревизии и проверки. Воевода спал с лица окончательно. Обещал собрать людей в три дня. Велел воеводе вытаскивать помещика из поруба и держать вместе с ним передо мной ответ. Помещик, под внушением воеводы, все осознал еще не дойдя до дверей комнаты, его же кабинета. Вообще, такой рейдерский захват мне стал несколько неприятен, будь мне тогда не так хреново решил бы вопрос по иному. Теперь было поздно откатывать и оставалось только додавить всех авторитетом и повязать договорами. Под конец нашей беседы помещик на коленях благодарил меня, благодетеля, что назначил его директором фарфорового завода, который еще надо построить. Кустарные мастерские тут уже были. А вот с рекой я похоже промахнулся. Из рассказов мне показалась местная река больше похожа на большой ручей, зимой этого не видно, а вот что будет летом надо смотреть. Отыгрывать назад уже поздно, так что три дня, проведенные за сбором будущих ударных тружеников прошли в налаживании отношений с окружающими деревнями и жителями этого села. Покидал эти места уже со славой хорошего, но строгого князя. Потратил относительно небольшую сумму денег на помощь и решение больных для села вопросов, в основном, покупка скота и птицы для семей по той или иной причине оставшихся ни с чем или без кормильцев. Уже побольше денег потратил, выдав задатки на постройку поместья и корпусов завода. Зато собранные, и всячески мной обласканные, мастера обещали сделать все приготовления и начать строить завод в самом перспективном месте, а поместье в самом красивом. Мастера даже заспорили где именно, и что удивительно, новый директор завода принял в этом живейшее участие. Мне предлагали съездить на место и посмотреть самому, на что ответил, что доверяю выбору мастеров как собственному, только прошу, чтоб до завода не более чем за пол дня добраться можно было. Мастера заспорили по новой, еще активнее. Просил их решать дальше без меня, выдал каждому по червонцу, в том числе новому директору. Пояснил, что это премия за будущую хорошо сделанную работу и отбыл в Вавчуг. По чиновникам местным не поехал принципиально, и денег на взятки было жалко. Пусть воевода разруливает. Работников он собрал крайне разношерстных. Работы Тае существенно прибавилось, а кухня работала вообще без перерыва. Работников надо было срочно откармливать, причем небольшими порциями. На второй день пути собрал всех на поляне, и толкнул речь. С общим смыслом — работникам сказочно повезло, они теперь будут сыты и согреты, но от них требуется пол года ударного труда. К следующей зиме они либо смогут вернуться в деревни, либо перевезти к новому месту жительства того, кого посчитают нужным и смогут сами содержать. Моя речь горемык взбодрила, и дальше шли бодро. После Вологды места пошли глуховатые, вот тут то нас и прихватили охотники за быстрой наживой. Если они думали, что большой санный караван с кучей народу должен везти много дорогих товаров, то сильно ошиблись. Несколько саней были забиты глиной, несколько продовольствием и фуражом, а остальные были пусты, точнее везли работников. Произошло все очень буднично. Ни тебе поваленных деревьев, ни выкриков из чащи. Просто несколько человек выходят на перерез каравану и берут под уздцы первую лошадь, а остальные выходят по бокам из лесу. И переговоры никого не интересуют, начинают молча рыться в санях, а чего тут говорить? Это уже их добро, какие могут быть переговоры? Ошалев от такого нестандартного и очень уж будничного ограбления, слез с саней и пошел в голову каравана, предположительно к атаману. Подойти мне не дали, и так же молча закатили прикладом в морду. Увернуться почти успел, удар разодрал кожу на скуле, хорошо что ниже уровня глаз. Глаза мне очень понадобились, первые два выстрела в упор образовали два, в ближайшем будущем, трупа. К лихорадочно перезаряжающему мне бежал еще один кандидат в покойники, а второй прицеливался из фузеи. Попадет ведь, больно уж близко. Радовало только что вдоль телег застучали выстрелы наших пистолей и ни одного ответного выстрела ружей. Выкинул из пистолетов гильзы и бросился в ноги к набегающему лесному брату, зарядить все одно не успеваю, а стрелок не рискнет выстрелить, надеюсь. Мужик, не ожидавший подката, споткнулся, но все же рубанул тесаком и задел плечо, помогла толстая плащ-палатка. Одним движением выхватил кортик и всадил в бок упавшему, стараясь попасть в мягкое, между ребрами и тазом, а то клинок может и не войти, или по ребру соскользнуть. Но удар удался. Тихо уже не было, мат и ор стояли вдоль всей колонны и присоединение к этому хору еще одного вопля погоды не делало а вот стрелок решился стрелять. Благо выстрел из кремниевого ружья предваряет вспышка пороха на полке и доля мгновения была, чтоб откинуться на снег, перекрываясь еще одним покойником. И все же пуля быстрее. Больно стукнуло по груди, но так как был к стрелку почти боком, похоже пуля ушла рикошетом, так как были силы зарядить оба ствола. А тебе дружок бежать ко мне уже поздно, лучше бы от меня бежал. Разрядил один ствол, то же практически в упор и пошел назад, опираясь то на вздрагивающую лошадь, то на сани свободной рукой, во второй сжимая заряженный пистолет. Битвы вокруг саней не шло, было хаотическое мельтешение людей. Видел двоих убегающих в лес. Дошел до кунга. Таи внутри не было. В голове звенело все сильнее, присел на подножку двери и стал просто ждать развития событий. Через пару минут меня нашел старший морпехов, доложил, с нашей стороны два ножевых ранения, одно серьезное, там Тая. Лесных братьев никто не считал. Велел стаскивать всех покойников в одно место, на обочину у головных саней. Умылся снегом. Морда похоже вся в кровище, грудь болит, плечо болит но рука слушается. Дал старшему приказ взять семь человек и пройти по следам убежавших, если догонят в течении часа привести сюда. Будут сопротивляться — пристрелить и не геройствовать. Не догонят за полчаса, возвращаться. Попросил еще позвать ко мне Семена. Семена попросил пройти по лесу вокруг каравана и посмотреть следы, может кто отсиживается за деревьями, а может и еще кто сбежал. А так же понять с какой стороны пришли эти заблудшие души.