Ну вот, мы идём переодеваться для песни «Holding Out for a Hero» и часть информации я успеваю передать, а человек Андропова записать с помощью стенографии. Скорость стенографического письма превосходит скорость обычного в четыре-семь раз. Но даже это ему не помогает. Я сообщаю массу деталей, начиная от номера ряда и расположения кресла, где сидит подозреваемый до мелких дополнительных деталей, которые я «увидел» своим зрением. Пришлось после окончания песни продолжить процедуру диктовки, так как нам опять нужно было сменить одежду.
Солнышко не смущалась присутствия рядом сотрудника КГБ, понимая, что у меня серьёзные дела с ним. Да и он повернулся к ней спиной и старался не оборачиваться, когда Маша работала с Солнышком. Уф, всё успел. Надеюсь, что в этот раз люди Андропова сработают как надо и у меня останется хоть кто-то, с кем можно будет поработать.
А концерт шёл своим чередом. Постепенно публика оттаивала и к началу песни «Осень» в исполнении Маши уже полностью расслабилась. Я видел у многих сидящих цветы в руках, но их, видимо, берегли на самый конец нашего представления. После исполнения мной хита «Я свободен» к Андропову подошёл тот сотрудник, который записывал мою информацию, и что-то ему шепнул. Юрий Владимирович кивнул мне, мол молодец и дальше мы уже сами справимся, и вышел вместе со своим замом из зала.
После этого все почувствовали себя, как и в моей, только что прозвучавшей песне, свободно и стали приносить на сцену цветы. Прям как в ЦК ВЛКСМ, когда мы там выступали. Пастухов ушёл и началось веселье. И здесь без Андропова публика полностью ощутила, что у них сегодня праздник. Правильно, на календаре пятница — конец рабочей недели и, вдобавок, люди зарплату получили.
Дальше всё пошло очень даже хорошо. И овации бурные были и на бис просили «Believe» исполнить. Хорошо приняли солнышкину «Don’t Speak» и мою «Don’t Cry». Женщинам очень наши французские песни нравились, а мужчинам пришлись по душе мои «Песня музыканта» и «Хоп Хэй Лала Лэй». Нормальный оказался народ, эти комитетчики, когда рядом начальства нет. Их не смущало отсутсвие видеопроектора и цветомузыки и остальных наших наворотов. Главное, что на сцене были мы и наши замечательные и всеми любимые песни. Но никто в проходах не танцевал и у сцены не отплясывал. Получилось хорошо и душевно. И Машу тоже уже все знали, и аплодировали ей, как нам.
Вот и прошёл наш, можно сказать, второй благотворительный концерт. С такой организацией, как КГБ, лучше дружить и дружба с её сотрудниками дорогого стоит. Даже Серега, когда мы прощались возле нашего дома, про деньги вообще не заикнулся. Но больше никакой благотворительности. Я, конечно, не жадный, но ещё раз бесплатно выступать не намерен.
Когда Димка зашёл к нам домой, я ему протянул небольшой пакетик со смешными сексуальными брелками и фигурками из парижского секс-шопа.
— Ух ты, вот это да, — только и смог произнести Димка, заглянув внутрь пакетика. — В жизни такого не видел. Спасибо.
— Это только лично тебе, — сказал я ему на прощание. — Другим фанатам слишком жирно будет.
— Понял. Тогда мы поехали. Маш, ты идёшь?
— Иду, — сказала она, неся в руках пакет с нашими дневными подарками.
— И тебе, Маша, тоже забавные сексуальные брелки и фигурки из Франции, — сказал я и передал ей такой же пакет, как у Димки. — И все оставшиеся цветы можешь оставить себе или раздать своим знакомым. Мы себе три больших букета уже принесли. Нам больше не надо.
— Ой, спасибо. Я сегодня буду вся в цветах и подарках.
Она чмокнула меня на прощание и тихо шепнула:
— Очень жду.
Я моргнул глазами и Маша поняла, что очень скоро я ей позвоню и это вызвало у неё счастливую улыбку. Когда все ушли, я сказал Солнышку:
— Мне чего-то или кого-то очень хочется?
— И мне, — ответила довольная подруга. — С «игрушками» или без?
— А как ты предпочитаешь?
— Мне с ними понравилось.
— Тогда вперёд.
И мы начали наше веселье с ванной. Так как Наташе я «кинул» только две «палочки», у меня оставался запал ещё на две. Поэтому только ванной дело не ограничилось. Потом мы перебранись в спальню, где, представив себе, что сейчас Маша тоже включила и пробует двойной вибратор, я заработал с удвоенной энергией. Эротическая фантазия — дело очень хорошее. Поэтому Солнышко в этот вечер осталась очень довольна моей ненасытностью. А потом мы угомонились и проспали до утра.
Рано утром следующего дня я устроил себе двойную пробежку, за вчера и за сегодня. Вернувшись с улицы домой, я обнаружил на кухне мою улыбающуюся невесту, которая готовила мне и себе завтрак.
— Ух ты, — сказал я, радостный. — Солнышко всталО и завтрак готовит.
— Да, любимый, — ответила она, — Я должна хорошо кормить своего мужа, чтобы он вечером мог устраивать такие потрясающие любовные игры, как вчера.
— Вот это правильный подход. Я через пять минут буду.
Сполоснувшись после бега, я сел за стол и мы начали завтракать. Настоящая семейная идиллия, как будто мы уже года два вместе живём. Если бы не предстоящие экзамены, то было бы вообще прекрасно. Я так и сказал Солнышку.
— Мне кажется, — ответила она, — что экзамены — это чистая формальность.
— Я тоже так считаю, — подтвердил я. — Но придётся одеться в строгий дресс-код. Только не во французское. И всё золото надо дома оставить.
— Правильно. А то все будут на него пялиться и завидовать нам будут. Поэтому я надену обычное платье, а ты английский костюм. И медали не забудь перевесить. С тремя Звёздами ты будешь выглядеть солидней и каверзные вопросы никто задавать нам не станет.
— Решено. У меня была мысль надеть нашу школьную форму, но я сразу её отбросил. Мы от неё уже отвыкли, так как давно не носили и будем чувствовать себя в ней некомфортно. Но с собой мы обязательно возьмём одежду для леса. А потом, после Брежневых, заедем на свою дачу, мы же прошлый раз обещали в выходные приехать.
Мы так и сделали. На всякий случай, я взял все свои три пистолета. Я хотел показать Солнышку, как стрелять из самого маленького из них. Ведь я изначально и собирался его ей подарить, чтоб в дамской сумочке таскала. А где из него учиться стрелять? Конечно, в лесу. Не в городе же. Патронов там мало, но я потом у комитетчиков спрошу. Всё равно придётся легализовать Беретту и Вальтер. И я тоже хотел пострелять, так как во Франции мне так и не удалось это сделать из Беретты.
Время было довольно раннее да к тому же суббота, поэтому по свободной дороге до школы мы доехали быстро. Вот интересно, как и в каком кабинете нас будут экзаменовать? Войдя в здание школы, мы увидели нашу учительницу по физике Валентину Гордеевну, которая сказала нам, что все экзамены будут проходить в её кабинете. Значит, нам направо, так как кабинет физики был расположен на первом этаже.
В классе учителей оказалось немного. Они расположились за длинной кафедрой, которая сантиметров на пятнадцать возвышалась над партами учеников. Мы поздоровались со всеми и нам предложили проходить и садиться вместе за первую парту. Это было очень хорошо, так как я боялся, что нас рассадят по разным кабинетам и я не смогу помочь Солнышку. Возглавляла комитет по встрече, как всегда, Людмила Николаевна. Она улыбалась и стало сразу понятно, что никто нас «валить» сегодня не собирается.
Ни билетов, ни письменных принадлежностей с листочками нам не выдали, а просто стали задавать вопросы по всей школьной программе за восьмой класс. Мы с Солнышком отвечали по очереди. Если она не знала и не могла ответить, отвечал я. Все учителя нам мило улыбались и задавали вопросы только по своему предмету. Вопросы были несложные, как мы и предполагали. Географичка задала вопросы про Францию и про Париж. А историк поинтересовался темой пребывания Ленина в Англии. Про Ленина я ему рассказал много интересного, так как мы сами были в его квартире в Лондоне и экскурсовод нам там всё в мелочах объяснила. А потом они все коротко посовещались и Людмила Николаевна торжественно объявила, что мы с Солнышком сдали все экзамены на отлично и переведены в девятый класс.