– Черта с два! – Он показал на Мэдисон. – Я сам могу ей почитать. Смело оставляй ее со мной.
Мэдисон покачала головой, и я крепче сжала руки.
– Сэр, прошу вас подождать в вестибюле, пока…
– Нет, черт возьми!
Я сжалась, стараясь утонуть в кресле.
– Будь я проклят, если стану ждать в вестибюле! Я договорился в детской больнице, чтобы ее перевели туда. Здесь держат только детей, на которых махнули рукой.
Я заметила кнопку вызова на кровати Мэдисон.
Наклонилась вперед и нажала ее. Сильно. Раз, другой, третий.
– Что это ты делаешь?
Он выхватил кнопку у меня из рук.
– Сестра! – завопила я. Мэдисон, закрывая лицо руками, свернулась клубочком у меня на коленях.
– Да кто ты такая?! Ты ей никто! Отдавай ее!
Что мне было делать? Я знала, что в больнице есть охрана, но не могла дотянуться до телефона.
– Сэр… – Я старалась говорить спокойно, хотя у меня не слишком получалось. – Пожалуйста, выйдите в коридор и поговорите с мед…
– Ты знаешь, кто я?
Он нагнулся к Мэдисон, которая зарылась лицом мне в шею и вцепилась в руку.
– Все в порядке, Мэдисон, – сказала я, хотя чувствовала, что дела плохи. Я еще глубже уселась в кресло, пытаясь увернуться от несвежего дыхания мужчины.
– Смотри на меня! – заорал он на Мэдисон. – Ты знаешь, кто я, девчонка?
– Руди, – прошептала она.
Он то ли застонал, то ли зарычал.
– Пора положить конец этому «Руди»! Я – твой папочка! И увожу тебя отсюда.
Мэдисон тихо заплакала.
– Он не мой папочка, – всхлипывала она.
Мужчина попытался сложить руки на груди.
– Черта с два я не папочка! – пробурчал он.
В дверях неожиданно появилась Тэффи.
– Ты зво… – Она перевела взгляд с меня на Руди и обратно: – Что происходит?
– Позовите охрану.
Мой голос дрожал, хотя я практически шептала.
– Не нужна нам никакая охрана!
Мужчина широко раскинул руки, и, хотя он все еще был в нескольких шагах от нас, я инстинктивно пригнулась. И увидела, как Тэффи повернулась и побежала по коридору.
Я была не только смущена, но и испугана.
– Вы ее отец?
Если он действительно отец, разве я не должна подчиниться приказу?
– Черт возьми, да! Я – ее отец. А теперь отдавай ее мне!
Он потянулся к Мэдисон, но я, не задумываясь, ударила его по руке. Если он ее отец, то, возможно, подаст на меня в суд, но сейчас мне было все равно. Я не отдам девочку, пока не буду знать наверняка!
Поэтому я встала, держа на руках Мэдисон, самую легкую в мире шестилетку, и повернулась к нему спиной.
– Руди!
Я оглянулась и увидела, как в комнату вбегает Джоанна.
Мужчина схватил ее за плечо.
– Ты оставила Мэдисон с какой-то чужачкой! – завопил он и попытался ударить ее, но был так пьян, что промахнулся, потерял равновесие и упал. Я переступила через него, прежде чем он успел подняться, пробежала мимо Джоанны и вылетела в коридор, все еще прижимая к себе Мэдисон. И буквально врезалась в двух охранников.
– Там!
Я показала на дверь палаты Мэдисон. А потом понесла девочку в игровую, которая была пуста. Слава богу.
Я почти рухнула на качалку. Меня трясло. И я совершенно обессилела.
– Ты в порядке, Мэдисон? – спросила я, принимаясь раскачиваться. Ее голова была по-прежнему прижата к моей груди.
– Он не мой папа, – прошептала она.
– Твоя мама и охранники все уладят, – пообещала я, укачивая ее. – Здесь ты в безопасности.
Я надеялась, что это правда. Я надеялась, что охранники арестуют этого типа или задержат. Я надеялась, что он не ее отец. Что за скотина!
Мэдисон сунула в рот большой палец. Шмыгнула носом. Я чувствовала, как о мои ребра колотится ее сердечко.
А может, это было мое…
В ту ночь, после того как Энди поднялся к себе делать домашние задания, я вышла на крыльцо, где на подвесных качелях, под вязаным пледом, обнявшись, сидели ма и дядя Маркус.
– Мне нужно поговорить с вами.
Я села на плетеный стул. Потому что ждала возможности поговорить с ними с той минуты, как вернулась из больницы домой.
– Что случилось? – спросила ма.
На крыльце было темно, и я не видела ее лица, но услышала беспокойство в голосе.
– Со мной все хорошо. Но в больнице произошла… неприятность, и это заставило меня понять, что нужно кое о чем поговорить.
Черт, как я боюсь! Этот пьяница Руди ворвался в комнату и попытался напасть на меня. Так же как когда-то Ящерица хотела меня избить в тюремном дворе. Правда, в том случае мне приходилось защищать только себя, не беспомощного ребенка.
– О чем? – спросила ма.
– Маленькая шестилетняя девочка, у которой рак… я читала ей книжку, когда в палату ворвался пьяный в дым парень, сказал, что он отец девочки, и потребовал отдать ее.
– Какой ужас! – воскликнула ма.
– Что ты сделала? – спросил дядя Маркус.
Я рассказала все о том, как, наконец, прибыли копы, а мы с Мэдисон сидели в игровой. Пока все не выяснилось.
– Дело в том, что он действительно оказался ее отцом. Биологическим. Хотя Мэдисон – эта маленькая девочка – не знала этого. Считала, что он кто-то… не знаю, кто он. Возможно, какой-то неприятный друг семьи. Узнал о ее болезни и решил, что ей нужно другое лечение.
Я не знала фактов. Только слышала от медсестры, что этот парень действительно отец Мэдисон.
– Но я подумала: что, если Кит скажет Энди, что он наш единокровный брат? Что папа… вы же знаете Кита. Он в любую минуту может проболтаться. Удивительно, что не проболтался до сих пор. Думаю, Энди нужно узнать правду.
Ма и дядя Маркус переглянулись. Было темно, но я знала, что они могут видеть глаза друг друга. И общаются на языке, которого я не понимаю.
– Что? – спросила я. – Я думала, это важно.
– Ты права, – кивнул дядя Маркус. – Он должен знать.
Ма тяжело вздохнула.
– Мэгги, тут гораздо больше, чем ты думаешь. То, чего не знаете ни ты, ни Энди, ни Кит. Мы с Маркусом пытались придумать, как сказать тебе. А это нелегко.
О, черт! Неужели все может быть еще хуже?
– Хочешь, чтобы я ушел? – спросил маму дядя Маркус.
– Да ты трус, – рассмеялась она. Значит, все не так ужасно. – Ты никуда не уйдешь.
– Да что происходит? – спросила я.
Ма перестала смеяться.
– Прости. Я не хотела шутить, потому что забавного тут ничего нет.
– Почему?
– Потому что тогда я пила. После твоего рождения…
– У тебя была послеродовая депрессия.
Я хотела, чтобы она поскорее перешла к делу.
– Верно. А ты знала, что дядя Маркус тоже был алкоголиком?
– Да.
– Мы проводили много времени вместе. Пили. И мы… однажды мы…
Я встала.
– Я не желаю этого слышать!
– Сядь, Мэгс, – велел дядя Маркус.
Я села. И уставилась на мать: