— Заткнись. Можно подумать ты не надеешься.
Я медленно повернула голову в сторону трона и вздрогнула — Аш смотрел на меня, его глаза потемнели, оранжевые языки пламени вспыхивали и гасли. Я помнила этот взгляд…тогда, когда он увидел меня полуголой в своем шатре…смотрел точно так же. Проклятое платье, в котором я выгляжу скорее раздетой, чем одетой. Взгляд демона стал невыносимо тяжелым, его ноздри трепетали, а на скулах играли желваки.
В этот момент рабы вытащили пленных и подвесили на столбы, попутно разжигая костры. Я чувствовала, как на меня накатывает волна за волной чужая боль, она росла издалека, наполняя и пульсируя от кончиков волос, до кончиков ногтей. Крики несчастных заглушал вой толпы и все та же монотонная музыка с барабанной дробью. Я видела лица, искаженные мукой, открытые перекошенные рты, гримасы ужаса. Животная боль, неконтролируемая агония безобразной жестокости она передавалась мне, пульсировала в затылке. Они не должны так страдать…никто из них не виноват. Я виновата. Из-за меня их отдали на расправу. Это я повела отряд туда…Как же прекратить эту боль? Как им помочь? Я смотрела на несчастных пленников, горящих живьем и чувствовала, как постепенно схожу с ума, потому что вся эта немыслимая мука перекинулась на меня… я смогла вытянуть черноту к себе, как магнитом. Несмотря на то, что я лишилась крыльев, моя странная, жуткая способность притягивать чужие страдания осталась.
Это мое тело теперь лизали языки пламени, это я корчилась и тщетно пыталась вырваться, мечтала умереть. Музыка смолкла, не раздавалось не звука, кроме потрескивания костров. Вокруг столбов летали черные тени и мне было жутко…они могли посмотреть на меня, как тогда…я уже знала, что это вестники смерти. Они пришли за душами.
Я упала на колени, мои внутренности горели, выворачивались, горло пекло и саднило, а из глаз текли слезы от разъедающего их дыма. Это было противоестественно…я находилась по другую сторону площади и не могла чувствовать всего этого…
Внезапно кто-то подхватил меня под руки и потащил в сторону.
— Прекрати! Слышишь? Прекрати немедленно. Посмотри на меня. Посмотри на меня, Серебрянка.
Я обернулась и сквозь слезы увидела лицо Ибрагима. В тот же момент, теперь вдалеке, снова раздались дикие крики несчастных пленных, завывание ветра, до меня снова доносился запах гари и паленого человеческого мяса. Меня затошнило.
— Смотри на меня — больше никогда не смей этого делать. Не в этом месте и не в этом мире — где боль спутник всех и каждого, особенно тех, кто должен испить ее до дна. Ищи в боли наслаждение, девочка иначе ты погибнешь. Возьмешь на себя слишком много и умрешь сама.
Я отрицательно качнула головой:
— Не могу на это смотреть…вы звери, — едва шевеля губами прошептала я.
— Мы — демоны и мы в Аду. Или ты ожидала увидеть здесь священника и анестезию перед казнью?
Жестко ответил Инкуб и сжал мои плечи длинными, холенными пальцами, унизанными перстнями.
— Возьми себя в руки, ты не можешь прилюдно позорить Повелителя и его выбор.
Слезы все еще текли по щекам, меня колотило, как в лихорадке.
— Плевать, я не стану на это смотреть…я не…могу…уведи меня…уведи это невыносимо, — умоляла тихо, едва шевеля губами. Внутри все еще пекло как будто мои внутренности прижгли раскаленным железом.
— Они уже мертвы…все кончено, — отчеканил инкуб, — смотри мне в глаза. Все кончено. Это было быстро. Поверь он мог приказать освежевать их и отдать церберам по кусочку, живьем.
Инкуб выпустил мои плечи и теперь меня пошатывало, перед глазами все расплывалось. Снова крики толпы, новый мотив варварской музыки. Мое сердце колотилось так быстро, что его удары заглушали все остальные звуки. Я смотрела на улыбающиеся лица, на кровожадные удовлетворенные глаза, тех, кто снова скандировал, словно под гипнозом: "Аш…Аш…Аш…"
— Сейчас расчистят площадь и начнутся празднества. Забудь…просто забудь и привыкай. Это не самое страшное зрелище из тех, что ты могла увидеть. Пошли, пока никто не заметил твое отсутствие.
Конечно не самое страшное, ведь все только начиналось. Впереди ночь вакханалии в этом проклятом городе. Я скорей всего увижу и не такое. На меня накатила слабость, даже колени дрожали после чудовищного напряжения.
— Дьявол, Серебрянка…доигралась в гуманность. Он идет к нам.
Аш, с тяжелой поступью шел в нашу сторону, и все смотрели на него, затаив дыхание, только я задыхалась от душивших меня рыданий. Демон пренебрежительно кивнул Ибрагиму и тот, отвесив поклон, испарился. Проклятый инкуб меня бросил, как только почувствовал опасность. Трусливый пес, как и все, кто окружает этого монстра в человеческом обличии.
Я все еще тряслась от слабости, но в глаза своему мучителю все же посмотрела. Преодолела унизительный страх.
— Почему?
Спросил глухо, а густые черные брови демона сошлись на переносице.
— Ибрагим обидел?
Аш вдруг протянул руку и вытер слезу с моей щеки большим пальцем. У меня отчаянно заколотилось сердце. Он даже не понимает, что творит. Здесь в порядке вещей поджарить невинных, а потом устроить по этому поводу пир.
— Они просто смертные, которых ты казнил просто так. В угоду толпе, — тихо сказала я и когда он хотел вытереть слезу на другой щеке, отшатнулась. Его забота неуместная и такая странная…с чего бы это.
Несколько секунд демон не моргая смотрел мне в глаза.
— На их месте могла быть ты, — голос металлический, с оттенком ярости, — меня раздражают слезы. Прекрати.
— С удовольствием заняла бы их место! — нагло ответила и добавила, — Но ты не предоставил мне такого выбора.
Ошалев от собственной дерзости, я в ужасе ждала, что может за этим последовать.
— У тебя нет выбора, зверушка. Ты принадлежишь мне. Выбираю я, а ты подчиняешься и сейчас я хочу, чтобы ты вернулась обратно. Давай, пошла.
Зрачки демона сузилась, а радужки глаз заполыхали пламенем.
— Не то что? Бросишь меня в огонь? Сдерешь кожу живьем? Отдашь на потеху своим воинам? Что еще ты можешь сделать со мной? Я не больше не боюсь смерти. Я ее жажду! Ты — Зверь, а я не такая…мне больно…больно.
Я намеренно его злила, намеренно выводила из себя. Одновременно тряслась от страха и ненависти. Пусть убьет прямо сейчас и все будет кончено.
— Тебя никто не тронул. Тебе не может быть больно. Если кто-то осмелится — сдохнет как паршивая собака.
Прозвучало очень странно, я от удивления перестала дышать. Взгляд демона горел все так же, он продолжал смотреть мне в глаза.
— Я чувствую чужую боль…их боль…и мне хочется умереть.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});