На имперских кораблях пользуются другими, представляющими собой изделие из двух ядер, соединённых между собой цепью. В полете ядра разлетаются на длину цепи. Книппель предназначен только для вражеских парусов и снастей, в остальном от них толку очень мало. В сухопутных баталиях да, в случае флангового огня по наступающему строю пехоты, они бывают эффективнее картечи. Вот только дальность полета двойного снаряда в отличие от простого ядра мала, очень мала.
Книппели Скардара не такие. Они представляют собой две полусферы, вложенные одна в другую так, что образуется целостное ядро. Не знаю только, когда полусферы должны разъединяться, ещё в полете или уже ударившись о препятствие. Вот сейчас мы это и увидим.
Вот что касается картечи…
В нашей ситуации это означает только одно, будет абордаж. И будет он именно после залпа картечью орудиями левого борта по палубе вражеского корабля. Других вариантов нет.
По моему разумению 'Морской Воитель' сначала атакует тот вражеский корабль, что пытается добить едва державшуюся на плаву тримуру, попытавшись ограничить его маневренность залпом книппелей из орудий правого борта. Затем пройдет дальше, взяв на абордаж следующий, предварительно проредив число его экипажа картечью. Затем возможны два варианта: дир Героссо высаживает на него десант и уходит дальше, занявшись следующим врагом. Или же будет находиться у его борта до тех пор, пока вражеский корабль не будет захвачен полностью. Но в любом случае абордаж будет, картечь нужна только для этого, ведь на перезарядку орудий в случае изменившихся планов уйдёт много времени.
Так что иди и геройствуй, Артуа, тут каждый человек на счету. Ведь именно для этого ты сбежал чуть ли не из-под венца?
На шканцах собралась абордажная команда, там находился и фер Груенуа, уже в кирасе и каске.
И я обратился к нему с вопросом: эти корабли принадлежат не Изнерду, ведь так?
Фред посмотрел на меня отсутствующим взглядом, каждый настраивает себя по-своему. Вот Иджин, тот даже улыбается, и вид у него чуть ли не довольный, как будто бы на пирушку собрался.
'Адреналиновый маньяк', обругал я его в душе. Нет, скажи ему об этом вслух, он даже не обидится, но откуда время, чтобы объяснять значение этих слов.
Наконец, взгляд Фреда приобрел осмысленное выражение:
— Нет, Артуа, это не Изнерд. Корабли принадлежат Табриско, и это говорит о том, что у Скардара объявился новый враг.
Табриско, Табриско, вот об этом государстве я что-то слышал, но сейчас вспоминать недосуг.
Вспомнилось мне другое, мой первый абордаж в компании с ним и был, с Фредом фер Груенуа, ещё на его первой 'Мелиссе'.
Мы атаковали борт пиратского корабля, и я заработал первый в этом мире шрам. Но тогда нас было больше, много больше, нам помогал экипаж ещё одного корабля.
А сейчас под рукой у Иджина десятков семь. Если учесть, что экипаж атакуемого корабля под триста человек, то получается не очень хорошее соотношение, как минимум один к четырем. Но это ещё ничего не значит, потому что люди дир Пьетроссо профессионалы. Нет, и экипажу вражеского корабля приходилось держать в руках сабли и стрелять из ружей и пистолетов, но всё же каждый имеет свою специализацию, канонир он, марсовый или вовсе матрос-гальюнщик. Это на пиратских кораблях, вероятно, любой из экипажа и жнец, и швец, и на дуде игрец, жизнь заставляет. Так что не всё так плохо. Мало того, что нужно уметь пользоваться оружием, так необходима ещё и слаженность в действиях, чего у людей Иджина должно хватать. Да и наши парни, числом в дюжину, тоже чего-то стоят. И самое главное, в такой ситуации из кожи вывернешься, чтобы остаться в живых, потому что пощады не будет, и в плен никого не возьмут. Хорошая причина для собственной мотивации.
— Господин де Койн, — с самым весёлым видом обратился ко мне дир Пьетроссо.-
Вы решили сдержать свое слово, когда грозились составить мне при случае компанию?
— На 'Морском Воителе' так мало доступных развлечений, чтобы отказываться ещё и от этого — пришлось ответить мне, стараясь при этом держать выражение своей физиономии безразличной.
Не озвучивать же ему то, что у меня в голове — что война ваша мне по барабану, так же как и все ваши проблемы, и что подобных развлечений в моей жизни столько, что я с радостью отказываюсь от них каждый раз, когда это возможно.
— Я рад, — сказал Иджин, по-прежнему с весельем в голосе, но с совершенно серьёзным выражением глаз. — Возьмите это.
И он протянул рукоятью вперед короткий морской палаш, скорее даже тесак.
Вот за клинок спасибо, примерил я его по руке. В том, что нам предстоит, действовать им будет удобнее, чем шпагой и даже такая мелочь может спасти жизнь. И гарда хороша, помимо чашки имеет пару металлических дуг, одной из которых вполне можно пользоваться как кастетом. По сути, она и предназначена именно для этого.
— Спасибо, Иджин. Я вам после боя уши принесу, сколько им зарубить успею, — заявил я тоже с совершенно серьёзным видом.
Брови у дир Героссо удивленно поползли вверх. Затем он взглянул на Фреда и тот пожал плечами. В этот момент фер Груенуа удивительно напоминал Анри Коллайна, имевшего привычку после моих шуток делать именно так.
— Ваша светлость — я оглянулся на зов.
Прошка протягивал мне кирасу. Спасибо Проухв, без неё лезть на борт вражеского корабля очень глупо.
А вот каски не нужно. Не привык я к ней, и она вызывает чувство неудобства, а это тоже многое значит. Всё всегда состоит именно в мелочах. Жаль, что мое увлечение в детстве хоккеем слишком быстро закончилось, не успел к шлему привыкнуть, сейчас бы эти навыки пригодились, усмехнулся я.
И ещё Ворона нет, одного из моих Диких, чтобы предложить мне мешочек с конским волосом. Если вложить волос в тулью шляпы, получилась бы хоть какая-то защита. Вероятно, только мы с ним вдвоём и знаем, что голова — самое слабое мое место, остальные лишь догадываются. Эти мысли вновь вызвали у меня улыбку.
Выражение глаз Прошки было каким-то отрешённым, и куда девалась присущая им когда-то наивность? И следов не осталось.
Он помедлил мгновение, затем спросил:
— Ваша светлость, может быть, пока ещё не поздно, мешок у Мириам взять?
— Какого дьявола он мне нужен, Прошка?
— Чтобы уши туда складывать.
Да уж. Тоже мне, зеркало души. Мне бы самому их кто-нибудь не отрезал. Мать вашу, кто бы знал, как мне не хочется принимать участие в том, что сейчас предстоит. И никуда не денешься.
Вон и Мириам, кстати, выглядывает осторожно из-за приоткрытых дверей, ведущих в надстройку, стараясь не попасться на глаза Диамуну и его свите. Наверное, это не всегда плохо — женщина на корабле. Особенно, когда она молода и очень симпатична. Потому что её видят парни, те, что сейчас отправятся в ад, на палубу вражеского корабля. И как можно на глазах женщины, к тому же красивой, вести себя не иначе, как человеку, которому и море по колено и до звёзд рукой достать, только руку вверх подними. Если смерть и красна на миру, то желательно, наверное, чтобы мир этот и состоял из таких вот красивых женщин, что вдохновляют на подвиги.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});