— Не понимаю…
— Они давали согласие на перенос, а потом иномирянин не проходил карантин, или комиссию. Людей, которых никто не видел, кроме служителей службы переноса, объявляли опасными, а дальше… Думаю, эту часть Зэт тебе описал достаточно красочно, и я могу ничего не добавлять.
— Значит, каким бы образом я не попала в этот мир, меня ждало одно и тоже, — крепче обняв себя за плечи, произнесла я. Не ему — себе. Пыталась осознать услышанное.
— Ты прошла карантин. Отсидела больше четырнадцати дней в изолированном замке. Это первое условие и у нас достаточно свидетелей, которые подтвердят, что ты не заразна и вполне адекватна… ну, по крайней мере, адекватнее чем корелианки, — тихо засмеялся он. Я вопросительно посмотрела на Тимера. Маг продолжил. — Жрец Зала Голосов Предков выдаст лист о твоём происхождении. Там же будет подтверждено твоё право и обязанность находиться здесь и выполнить клятву данную гражданину империи. Они не смогут объявить тебя вне закона. Так что, нам главное до Зала добраться. Тогда одной проблемой станет меньше.
Я потеряла дар речи. Надеялась, что он расскажет мне еще что-то, но Тимер, опять молчал. Щурясь, маг смотрел вперёд, на раскинувшийся лес.
— Ты уверен, что получится? Зэт говорил, что это преступление. Что может караться даже казнью.
— Зэт сказал — Зэт сказал, — пробурчал он себе под нос, так и не смотря на меня.
— Тимер! — позвала я, заставив его всё же перевести взгляд. — Ты уверен?
— Нет, — нехотя ответил он. — Не всецело. Но я нужен императору. Он должен пойти на уступки.
— Если так, то почему ты не попросил уступку провести меня легально?
— Потому что тогда, тебя бы мне точно не отдали, — покривился он. — Нет ничего лучше, чем иметь под рукой то, чем можно шантажировать полезного человека. А запереть тебя после Зала голосов предков закон не позволит. Запереть меня им всем не выгодно просто, так что…
— Так что ты не уверен, — закончила я.
— А что еще я мог сделать? — возмутился Тимер так, словно я его только что в чем-то обвинила. — Прости, что искать способ продлить твою жизнь в идеале до старости — это так непросто и нервно.
Он буравил меня недовольным взглядом, а я на одно мгновение повернулась в другую сторону и увидела её — тонкую полоску света над кромкой леса.
— Смотри, — прошептала я.
— Вот и оно. Давно пора, — выдохнул Тимер, и обнял меня так крепко, что стало сложно дышать.
Я никогда не видела, что бы солнце вставало так медленно. Еще, я и представить не могла, что их солнце окажется таким большим. Просто огромным. Ни один рассвет в родном мире не казался мне настолько прекрасным.
Голубые и лиловые лучи озаряли небо, скользили по тёмному лесу, и переливались в снегу. Вдруг поняла, что улыбаюсь и, кажется, готова заплакать от счастья.
Я так соскучилась по солнцу, что могла бы часами сидеть вот так — прижавшись щекой к плечу Тимера и наблюдать за игрой солнечных зайчиков на снегу. И в этот момент я поймала себя на мысли, что мне не страшно. С Ним, не страшно. Мне хотелось верить в Тимера, и как ни сложно было признаться, верить в нас. Верить, что у нас получится и что мы найдем тот источник.
Наверное, Тимер думал о чем-то схожем. Он всё реже обращал взгляд к солнцу, и теперь, с лёгкой улыбкой на губах, наблюдал за мной.
Сначала это мне нисколько не мешало, но потом начало немного смущать.
— Ну что? — неловко улыбнувшись, спросила я.
— Ничего, — он широко, и немного глуповато, улыбнулся в ответ и покачал головой. Взгляд Тимер так и не отвёл, продолжая неотрывно меня рассматривать.
Покрутившись на его коленях, я недоверчиво прищурила глаза.
— Ты такая необычная, — ответил он, наконец и, коснувшись моего виска, поправил прядь волос.
— Необычная?
— Необычная и красивая, — ответил он, всё с той же задумчивой улыбкой на губах.
И я поняла, почему он так внимательно смотрит. Будто раньше не смог рассмотреть. Мы впервые видели друг друга при дневном освещении. И пусть я научилась различать цвета в темноте, а в ярко желтом освещении камина тоже неплохо видно, но сейчас я видела его четче чем когда либо.
У него были не обычные карие глаза, а невероятно тёплого и насыщенного цвета. Словно кто-то смешал шоколад и карамель. И волосы точь-в-точь того же оттенка. А вот кожа светлая, гладкая, без единого пятнышка. Только красные свежие рубцы от когтей и зубов Мирисаль на скуле и подбородке.
— Я так боялась за тебя. Как хорошо, что ты нашел защиту от Мирисаль, — тихо призналась я.
— Хорошо, что она сработала, — засмеялся он.
— Могла не сработать?
— Это был рабочий образец. Не проверенный. Я надел его на всякий случай, но надеялся, что смогу защититься бронёй и он не пригодится.
Я вспомнила Тимера в латах, когда он боролся с Мирисаль и Зэтом, и почувствовала, как внутри всё сжимается от одного только воспоминания об этом.
— Я был так зол на тебя. Так зол за то, что ты ушла, что поверила этому… — он замолчал и отвёл взгляд в сторону.
— Я просто хотела домой и искала того, кто поможет мне в этом, — возразила я, чувствуя, как улетучивается хорошее настроение и снова становится тоскливо и некомфортно.
— Я уже понял, — примирительно ответил Тимер, погладив по волосам, — И больше не злюсь. На тебя вообще невозможно злиться. В конце концов, тебе всего семнадцать…
— Восемнадцать.
— Что? Как? — растерялся он.
— В тот день ты браслет мой прислал, — объяснила я.
Тимер удивлённо смотрел на меня, а потом его взгляд изменился. В глазах мага засветилось что-то тёплое и лукавое.
— Хорошо, — невпопад ответил он.
— Что хорошо?
— Что восемнадцать, — тихо засмеялся Тимер, обнимая крепче и пряча лицо в моих волосах.
Я улыбнулась и не стала требовать у него объяснений.
Солнечные лучи освещали нас всё ярче и я почувствовала, что мне становится жарко. Странное, почти забытое чувство. Тимер, поняв, из-за чего я кручусь, распахнул свой плащ и откинул его за спину.
— Ты так и нашел нас, да? С помощью браслета?
— Да. Навёл на него один из компасов.
— Я как чувствовала, что что-то с этим браслетом не то. Еще сомневалась, стоит ли его брать.
— Не хочу об этом ничего слышать, — ворчливо прервал меня маг.
Я встретилась с его недовольно прищуренным взглядом и почему-то засмеялась. Очень старалась этого не делать, или хотя бы смеяться тихо, но вот остановиться, вообще никак не получалось. Словно испытала такое облегчение, после всего случившегося, что сейчас пребывала в нездоровой эйфории. Тимер тоже перестал хмуриться, но смотрел на меня так серьёзно и внимательно, что я была готова возмутиться. Ведь я сижу и улыбаюсь ему, а он застыл как каменное изваяние, нет что бы тоже улыбнуться хоть из вежливой солидарности.