рук большой, но нетяжелый тюк удивленно вскрикнул Майоран.
— Просто я на нее два амулета нашила, — довольно улыбаясь, раскрыла секрет.
— Правда? А я не додумался. Надо тоже доработать.
— Муся может много о всяких доработках рассказать, мы в Момыше, что только не пробовали! Попросите, и наша королева завалит полезной информацией.
— Обязательно, — расправляя тряпичные стенки, блеснул зубами в полутьме, озаряемой сполохами, герцог. — Вот как иссякнет фонтан рецептов, так сразу и возьму нашу птичку в оборот. Ёмкий ёжик, а этот рыжий на моем плече спать собрался? Как он держится вообще? Сколько раз уже наклонился, не падает.
Я рассмеялась. Оранжевый воробей, по всей видимости, так и решил прижиться на человеке. Наклевался крошек и снова прилепился к плечу. Глупыш, да тебя этот мужчина задавит, просто повернувшись во сне на другой бок. Подошла и осторожно взяла звонко пискнувшую спросонья птаху в руки.
— Посажу дурочка на ветку, а Мусинде выговор. Совсем о своем подданном не позаботилась. Надеюсь, выспится и к утру забудет, что надо к человеку приставать. Улетит по своим делам.
— Да, — погладив спящего воробья, вернее мои ладони, в которых спал воробей, тихо согласился мужчина. — А я-то как надеюсь.
Как хорошо, что уже стемнело и не видно вспыхнувших щек, уж очень интимный получился момент. Что-то в последнее время только и делаю что краснею. Я донесла малыша до ближайшего куста, пристроила воробьишку в листьях и быстро нырнула в свою палатку. Юркнула, повернулась, чтобы закрыть вход и вздрогнула, машинально ойкнув, потому что кто-то вкрадчиво сказал за моей спиной:
— Явилась, гулена.
— Йо… мкий… Муся! — держась за сердце одной рукой, другой зажгла светлячок и выдохнула: — Ты как здесь оказалась?
— В смысле? Я тут живу. Это и мой домик тоже, — прозвучал невозмутимый насмешливый ответ.
— Да, нет! Я думала, ты давно спишь! А палатку только что поставили. Буквально минуту назад.
— Знаю, разведка доложила. Да не хлопай ты глазами расстилай тюфяки.
— Оранжевый твой шпион? — догадалась я, вспомнив, как он запищал. Сигнал подавал, оказывается.
— Ага, у меня все цвета радуги шпионы, — широко зевнула синичка. — Всё, баиньки, еле дождалась тебя. Но красиво сидели! Шикарная пара. Я не я буду, пока вас не сведу.
— С ума, — хихикнув, добавила я и взбила подушку. — Тоже мне сводница. Я уже сама во вкус вошла. Знаешь, как с ним просто рядом сидеть хорошо? Без всяких слов, смеха и ужимок.
— Хватит Лусию вспоминать! Да еще на ночь глядя, — устраиваясь на одеяле, пискнула синичка и сонно забормотала: — Девка изыкалась небось, а ей замуж надо выходить. Я совершенно разуверюсь в ее разумности, если она не сумеет захомутать одного из трех кандидатов. Трех! Если по ее вине я лишусь своего кусочка землицы… точно дура красивая…
— Нечего было спорить, — поворачиваясь набок, прошептала я. — Медведя ещё не убила, а шкуру уже проспорила. Парни Майорана кремень.
Утром я умывалась в реке и поймала ладонями рыбку. Малюсенькую, сверкающую золотой чешуей и волнистыми плавничками. Думала, заговорит, но она проскользнула между пальцев и как в сказке ничего не сказала "лишь хвостом по воде махнула".
— Рыбачишь? — хихикнула с плеча синичка.
— Сама в руки приплыла, — ответила я, лучась охватившим состоянием чуда. — Поздоровалась и уплыла, а я просто омолаживаюсь. Как считаешь эффект уже заметен?
Муся внимательно вгляделась куда-то в район подбородка и серьезно кивнула.
— Да-да, улучшение налицо.
— В смысле? — я опешила и, сразу растеряв благодушие, возмутилась, ощупывая нос и щеки: — То есть, по — твоему, у меня до этого была плохая кожа?
— Не то чтобы плохая… но сейчас гораздо лучше стало, — с умным видом ответила подруга и хихикнула, ловко меняя тему: — А как вы вчера сидели тут на бережку! Такая парочка прекрасная.
— Откуда… Ты и это видела? Приобрела ночное зрение что ли?
— Зачем мне видеть, если кругом мои подданные. И с ночным зрением в том числе.
— Да что они поняли? Ну, сидят два человека ну и что?
— Ты не права в своих рассуждениях, Апри. Они сразу опознали брачные действия и мне начирикали.
— Какие еще брачные действия? — я заговорила шепотом, но со зловещим видом. — Просто сидели не целовались даже. Тупые что ли, ересь такую чирикать?
— Вот если бы целовались, они бы не поняли. А вы совершали птичий брачный ритуал! — продолжала настаивать на своем подруга. — Самочка отскакивает, самец приближается. Она в бочок, он за ней. Хи-хи…
— Ах ты… ах вы… — я, в бессилии перед птичьей мафией со своими инстинктами, тряхнула пальцами обрызгивая главную мафиози. — Совсем обнаглели… подглядывать, сочинять! Еще и кожа, оказывается, была страшной.
— Да не страшной, дурочка, она и раньше была как шелк, а теперь ещё и… ну как метафорически говорят: светится изнутри, понимаешь?
— Сама ты светишься, — сердито смахнула нахалку испортившую настроение с утра пораньше. — Кыш отсюда. Вообще никакого личного пространства. Успели же засечь… действия… тупые клювчатые и на свой лад переиначить!
Синичка шкодливо хихикнула, оставив меня в жутком раздражении, перепорхнула на плечо герцога, который только закончил водные процедуры и проникновенно запищала:
— Ой, Майчик, как тебе пошла на пользу местная водичка!
— В каком смысле?
— Ну как же! Кожа на лице стала волшебной — светится изнутри!
Мужчина инстинктивно притронулся к щекам, с подозрительностью покосился на сверкающую бликами гладь воды и с долей испуга в голосе переспросил, не поняв метафоры:
— Как светится?
— А вот так! Ты смотри по ночам на улицу не выходи. Это ж страшное зрелище — идет одно светящееся лицо!
Глядя на растерянного лорда, я рассмеялась и пошла к накрывающему завтрак Луидосу. Что-то на Мусю местная магия слишком благодатно действует. Или правда что ли решила, что мы брачные танцы исполняли? И радуется теперь. Так вот расплата настигнет — сейчас Майоран сообразит, что над ним издеваются, и мало не покажется. Шутница у меня подруга порой не знающая меры. Сумела же самого начальника сопра поставить в тупик.
Однако он быстро понял, что над ним нагло посмеялись, и пообещал при случае жестоко отомстить. Уже предвкушаю изысканную гадость. Не крылышки же поотрывает, обязательно придумает что-нибудь изощренное и противное птичьему организму.
Наскоро перекусив фруктами и собрав палатки, мы снова отправились в путь. Особенно поторапливал всех Беледер, постоянно косясь на кусты и ветки деревьев. Лорд, как я поняла, боялся возвращения оранжевого воробья. На его