Джейми крепко обняла Малкольма: сердце подсказало ей, что сейчас не стоит скрывать свои чувства.
– Малкольм, как похожи наши судьбы! Мы с тобой – оба сироты: наши матери умерли, когда мы были еще совсем детьми, а отцы не хотели нас знать.
Шотландец с любовью взглянул в ее взволнованное лицо.
– И обоим нам судьба послала приемных родителей, которые вырастили нас как родных. Подумать только: если бы не Макферсоны, наши дороги могли бы никогда не пересечься!
С нежной улыбкой Джейми погладила его по щеке.
– Ты рассказывал, как Джеймс явился тебе во сне…
Что же дальше?
– Да, – кивнул Малкольм. – После смерти Флоры жизнь моя стала пустой и темной, словно мрачные башни Данвигана, где нет ничего, кроме пыли, паутины и призраков прошлого. И, поверь, не любовь к Флоре, не скорбь по ней была тому виной! Я чувствовал, что совершил что-то ужасное. Как будто кого-то предал своей женитьбой. Порой я винил себя в ее смерти; но потом понимал, что не ее, а себя я убил, ограбил, лишил жизни и солнечного света. – Он снова взглянул ей в глаза. – А ты исчезла – я нигде не мог тебя найти.
– Я думала, ты не захочешь больше меня видеть.
– Ты ошибалась, – ответил Малкольм. – Меня просто преследовал твой взгляд – помнишь, когда ты пошла в часовню в белом платье. Я ни на секунду не мог забыть твоего лица, Джейми. Не было дня, не было часа, когда бы я не вспоминал о тебе!
– Мы, кажется, говорили о твоем сне, – прервала его Джейми, залившись краской.
– Так вот, – продолжал Малкольм, гладя ее по голове, – во сне мне явился Джеймс и сказал, что пора отправляться за тобой.
– Так и сказал?
Малкольм кивнул.
– «Плыви в далекую Англию, – сказал он, – и привези оттуда свою суженую. Ту благородную девушку, которую ты, сам того не зная, смертельно оскорбил. Она не заслужила такого несчастья. Плыви и не возвращайся без нее: пришло время твоей душе найти свою половину».
– Но как ты догадался, что речь идет обо мне? – прошептала Джейми, закрывая глаза от наплыва чувств.
– Я тебя увидел, – просто ответил Малкольм; суровое лицо его светилось любовью. – Джеймс показал мне тебя, все в том же подвенечном платье; и, вглядевшись еще раз в твое лицо, я понял, каким был дураком, и едва не зарыдал от стыда и горя!
Привстав на цыпочки, Джейми потянулась к его губам.
– Малкольм, – прошептала она, – я никогда не хотела причинять тебе боль.
Вместо ответа он слился с ней в страстном поцелуе.
– Любовь моя, – шептал он, – бежим со мной в Шотландию! Скоро за нами придет корабль – ждать осталось всего неделю.
Внезапно Джейми вспомнились вести, принесенные Френсис. Ах, как они были некстати, как пугали ее. На глазах Джейми выступили слезы отчаяния.
– Малкольм, но меня отсылают ко двору! Я не могу ехать, не могу! Что же нам делать?
– Джейми, король не может знать правды о твоем происхождении, – заметил Малкольм. – Если бы он узнал, сюда давно явился бы целый эскорт рыцарей и придворных дам, чтобы с почетом отвезти тебя ко двору. Очевидно, герцог Норфолк и Эдвард вызывают тебя во дворец, чтобы с твоей помощью чего-то добиться от короля.
– Не понимаю, чего они могут добиться? Ведь у короля теперь есть наследник – принц Эдуард.
– Нет, милая. Полагаю, что наследование престола пи при чем. Здесь что-то другое. – И Малкольм повернулся к окну.
– Но, Малкольм, что же мне делать? Как убедить Серрея, чтобы он не посылал меня ко двору? – Джейми сама слышала, как дрожит ее голос. – Напрасно я отдалась под покровительство герцога Норфолка! Теперь я здесь такая же пленница, как и ты!
Вместо ответа Малкольм снова обнял ее; на лице его отражались тревога и напряженная работа мысли.
– Что, если мне убежать? – в отчаянии воскликнула Джейми. – Дождаться вечера и исчезнуть из дворца?
– Не вздумай этого делать! – строго предупредил ее Малкольм. – Сама подумай, куда ты пойдешь? Разве у тебя есть знакомые за пределами Кеннингхолла?
– Но так поступила моя мать – бежала из королевского дворца, беременная, в сопровождении одной лишь Элизабет.
Малкольм крепко сжал ее в объятиях.
– Даже не думай об этом! Они были совсем в ином положении, и у них, как ты помнишь, нашлись союзники. А у нас есть другие возможности, которые грех не использовать.
– Какие возможности, Малкольм? – спросила Джейми. Глаза ее мгновенно загорелись надеждой.
– Помнишь, я говорил тебе, что нас будет ждать корабль? В канун Иванова дня он причалит в маленькой рыбачьей деревушке к северу от Норвича.
– Корабль! Так это правда! – ошеломленно прошептала Джейми.
– Это так же верно, как то, что мы с тобой любим друг друга!
Но Джейми застыла, пораженная новой мыслью.
– Малкольм, ведь до солнцестояния еще больше недели, а во дворец меня отправляют послезавтра!
– Ты не поедешь во дворец! – твердо ответил Малкольм. – Даю слово, этого не будет!
И, зарывшись пальцами в водопад ее волос, Малкольм привлек девушку к себе и впился в ее губы горячим поцелуем. Однако не успела Джейми почувствовать всю сладость этого поцелуя, как Малкольм уже отстранился.
– Джейми, обещай мне, что не наделаешь глупостей!
– Глупостей?
. – Да. Поверь мне, все будет в порядке. У нас есть надежные друзья. – Он приложил палец к ее губам. – Не пытайся убежать или спрятаться; не предпринимай ничего неожиданного! Договорились?
– Куда ты сейчас? – спросила Джейми, не отвечая на его вопрос.
– У меня есть план. Если он удастся, мы с тобой спасены!
Джейми повисла у него на руке.
– Когда я узнаю, получилось у тебя или нет?
– Не знаю, может быть, уже сегодня.
Джейми задумчиво смотрела ему в лицо. В ее мозгу зрел свой собственный план.
– Обязательно зайди ко мне вечером, Джейми. Хорошо?
– Зайду, – кивнула она, а про себя добавила: «Но сначала попытаюсь исполнить задуманное».
Глава 31
– И вы хотите, чтобы я отравил ее? – гневно прервал шотландца мастер Грейвс, даже не дослушав до конца.
– Вы что, с ума сошли?! – рявкнул в ответ Малкольм. – Если ей действительно станет плохо, если ваше снадобье повредит ее здоровью, я своими руками сверну нам шею!
Лекарь вскочил, встопорщившись, словно рассерженный петух.
– Вы свернете мне шею! Нет, вы только послушайте этого дикаря! Только что вы спрашивали, нельзя ли опоить мистрис Джейми каким-нибудь слабым ядом, чтобы она заболела и не ехала ко двору, – а теперь требуете, чтобы яд не причинил ей никакого вреда! У вас, голубчик, не все дома!
Усилием воли Малкольм подавил свой гнев.
– Я не хочу, чтобы она заболела по-настоящему! Все, что мне нужно, – создать видимость болезни.