Читать интересную книгу Дым Чары (СИ) - "Джиллиан"

— Не надо, Костян, — предупредила Арина и накинула на плечо ремень сумки.

Сергей шёл к остановке так решительно, что Олег и Полина, пытавшиеся на ходу беседовать с ним, всё-таки поняли, что говорить с ними он не намерен.

В подошедшей маршрутке он так галантно пропустил мимо себя Полину и не заметившего этой галантности Олега, что, когда брат с сестрой опомнились, он уже сидел у окна — вместе с Ариной, а Костян юркнул на свободное место впереди — тоже у окна. И сразу водрузил себе на колени тяжёлую сумку. С краю с ним сидела дородная женщина, которая, кажется, собиралась выходить на следующей остановке. Так что… Полина и Олег вынужденно уселись за спинами Сергея и Арины. Сначала молчали. Видимо, прикинули, что в маршрутке с Сергеем и в самом деле не поговоришь, и снова начали быстро и вполголоса что-то обсуждать между собой.

Несмотря на то что Сергей усадил её с собой, Арина чувствовала себя не очень комфортно: он как будто прикрылся ею от настырных Олега и Полины. Но, поглядывая на него сбоку, она хмурилась и уже сама была готова защищать его от кого угодно: обычно едва заметные, рубцы избороздили его лицо неровной красноватой сеткой, под глазами — мешки темней обычного, плечи опущены, будто он только что сбросил с них мешок с кирпичами. «А эти забалтывали и не давали отдохнуть!» — сердито подумала она.

Будто услышав её, Сергей оторвался от созерцания уплывающих назад улиц и обернулся к ней:

— Сумки очень тяжёлые?

— Да нет, терпимо.

Больше ничего не сказал, только взял тяжёлый пакет, ко всему прочему неудобный для ношения.

Костян сначала вертелся на своём месте, посматривая то на них, сидящих за ним, то в окно. Ему явно хотелось поболтать, и Арина была уверена, что вот-вот его не смутит, если придётся говорить, постоянно оглядываясь. Но, в очередной раз взглянув в окно, Костя вдруг замер, а потом сел на месте паинькой — благовоспитанно, чуть ли не сложив ладони на коленях. Как будто что-то понял и потому железно успокоился. Минута, другая… Изумлённая Арина решила про себя: выйдут из маршрутки — надо бы спросить его, с чего бы он…

Но, когда вышла вместе со всеми и поняла, на какой именно они оказались остановке, когда Сергей спокойно и решительно повернул в определённом направлении, Арина и Костян переглянулись и уже без негатива последовали за ним, которого с обеих сторон снова «взяли в окружение» брат с сестрой.

— Как ты думаешь, они там только ругаться будут? — прошептал Костян.

— Не знаю.

— Мне кажется, они подерутся, — вздохнул мальчишка, когда начали подходить к известному им дому, и с волнением посмотрел на Сергея. — Не досталось бы ему от них… На что спорим, что он нас здесь оставит?

— Арина, Костя, — оглянулся на них Сергей. — Вы останетесь здесь, пока мы не спустимся.

Обе немедленно, без возражений уселись на скамью при подъезде, благо пустая. Разве что Арина спохватилась и забрала у Сергея свой пакет, чтобы не мешал. Их безмолвному, послушному согласию даже Полина удивилась, оглянувшись от двери в подъезд.

Подъездная дверь запела домофоном и закрылась.

И трое вошли в дом, где находилась квартира с «варнингом».

Со снегом, падающим из ниоткуда.

А девушка и мальчишка снова переглянулись, и Костян подсел ближе к Арине. Она думала — хочет что-то сказать на ухо. Тихонько чтобы, хоть вокруг никого и нет. Но Костян промолчал. Только бросил взгляд на подъездную дверь…

Холодок по спине. Один… нет — два раза здесь были. А до сих пор — страшно…

Минута, другая… Костян сопнул носом, уже встревоженно глядя на дверь.

— А если только у нас… — заговорил он и осёкся. — А если у них получится…

— Что? — не поняла Арина. Сообразила. Покачала головой. — Думаешь, они не поддадутся той квартире? И после неё… — Помолчала, прежде чем неуверенно высказать: — Если на них не подействует, я не буду на них… злиться.

Оба вздрогнули, когда снова домофон запел. Кто-то выходил? Но подъездная дверь открылась как-то, мягко говоря, странно: будто её изо всех сил толкали изнутри, стремясь, чтобы она открылась чуть ли не мгновенно, а та не поддавалась. Вскочившие с места Арина и Костян с немалым изумлением уставились на рвущегося из подъезда Олега. Такого искажённого то ли яростью, то ли ещё каким-то сильным чувством лица Арина у парня ещё не видела. Оно её напугало, и девушка попятилась. К тому же Олег слишком отчётливо старался выдраться из подъезда, боком протискиваясь между стопорящейся домофоном дверью и её косяком. И парень хрипел так, словно его душили.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

А потом они подпрыгнули. Это когда изнутри же, из подъезда, чья-то ладонь упала на плечо Олега и втащила парня назад. Дверь, словно удивлённая странными желаниями людей, которые сначала торопили её открыться, а потом бросили это дело, вновь медленно начала закрываться, приглушая всполошённые и плачущие вопли из подъезда.

Костян первым пришёл в себя и, оглянувшись, снова сел на скамейку, нескрываемо мрачный. Он даже покачал головой, не глядя на севшую рядом Арину, у которой аж руки тряслись от увиденного и услышанного. И лишь голос мальчишки заставил её постепенно прийти в себя.

— Они ещё хуже… — угрюмо проговорил он. — Мы так не орали. И времени меньше прошло.

Безнадёжно пытаясь утихомирить судорожно постукивающие зубы, Арина покачала головой. И сказала, чётко осознавая, что не защищает, а реально понимает, в чём дело с «варнинговой» квартирой:

— Костян, мы в этой квартире не были уже давно. А если эта штука там… разрастается? И там всё гораздо хуже, чем видели и испытали на себе мы?

— Я… про это не подумал, — пробормотал мальчишка, но раскаяния в его голосе не прозвучало.

Правда, не прозвучало и мстительности. И оба снова застыли на месте, не сводя глаз с подъездной двери. Звуки тамошние заглохли, и Арина перестала бояться, что брат с сестрой могут накинуться на Сергея… Вскоре снова запел домофон, дверь вновь рывками начала открываться, и Арина снова вскочила с места, хотя ещё не видела, что происходит. Но поклажу оставила на месте и бросилась открыть дверь полностью.

Насторожившийся Костян с места не встал, а потом и вовсе осел на скамье, во все глаза глядя, как Сергей, будто щенков, за воротники блузки и тенниски решительно тащит из подъезда скулящих Олега с Полиной. Шарахнулся мальчишка со скамьи только тогда, когда понял, что Сергей ведёт двоих именно к ней — усадить.

Полина заикалась так, словно рыдала чуть ли не час. Олег же сильно кусал губы, как будто боялся снова закричать. И глаза у обоих были… больные. Сергей усадил двоих так, чтобы они чувствовали руки друг друга. Отдышался. А потом склонился к обоим — заглянуть в их глаза.

С вздохом обернулся к своим помощникам.

— Нам придётся побыть с ними некоторое время. Пока в себя не придут.

— Побудем, — пообещала Арина и тут же спросила: — Там совсем плохо, да? Хуже, чем в прошлый раз?

— Не сказал бы, — ответил Сергей, устраиваясь на конец скамьи, сбоку от Полины. — Подозреваю, есть зависимость состояния от силы видящего. Эти — видят плохо. На них квартира и влияет жёстче.

Оглядевшись, Арина первой сообразила сесть на высокий бордюр, обрамлявший приподъездный асфальтовый пятачок и отгораживавший его от газона. Костян тут же поспешил к ней. Поклажу оставил на асфальте, и так получилось, что мальчишка теперь сел между Сергеем и Ариной, не мешая последней (ростом-то он поменьше) разговаривать сразу с обоими, одновременно наблюдая за состоянием Олега и Полины.

— Они нас слышат? — вполголоса спросила девушка, кивая на сгорбившихся двоих, а сама думая о Викторе — о брате: с ним ведь тоже долгой истерики не было. И квартира повлияла на него не сразу. А если он тоже видящий? Нет, Виктор снега не видел. Или снег — тоже другой уровень для видящего?

— В таком состоянии — думаю, нет.

— Сергей, ты у нас ключи отобрал, — напомнила Арина. — Но мы-то там побывали. Если там ничего не изменилось, может… Смотри. Я там была несколько минут. И Костян — тоже. И квартира на нас повлияла. А если мы будем заходить только на одну минуту? Ну, например… Я вошла — и сразу настроилась на обереги для этой квартиры. И вышла. Плести-то я могу и в подъезде. Если настрой на квартиру ослабел — снова заглянула туда. Можно даже не на минуту, а меньше.