повинный в травме Волкова и смерти множества Истребителей, — крайне спокойно произнёс Лев Семёнович. — Звучит ужасно, но я почти на девяносто девять процентов в этом уверен.
— Что за бред? — я тоже подумал о таком, но как это возможно? — Мой отец? У него не хватило бы сил, чтобы победить Волкова. В отличие от моей тёти, он не был таким сильным Истребителем!
— Я знаю это не хуже тебя, — всё ещё спокойно ответил учитель. — Но это может быть правдой только в случае того, если он не контактировал с «Генезисом». И если мои умозаключения правдивы, и это действительно его рук дело, то выходит, что всё это время, твоя тётя обманывала всех, передав «Генезис» твоему отцу, а он, в свою очередь, питался его энергией, становясь сильнее и получая всё большую дозу Искажения. Буквально превращаясь в монстра. А вчера, по всей видимости, набравшись достаточного уровня сил, решил «спасти» свою сестру, вырвав из неё остатки проклятья. Никак иначе я не могу объяснить, почему у твоей тёти пропали все силы и даже частица «Генезиса» испарилась из неё, будто её никогда и не существовало. Похоже, что даже в таком Искажённом состоянии, он всё ещё способен на родственные чувства.
Чем больше Лев Семёнович говорил, тем больше я поражался услышанному. Нет, сам до такого я едва ли додумался бы. Однако, после его слов воспоминания об отце в моей голове постепенно начали проясняться. Ещё страшнее было от того, что я вспомнил его лицо. И пускай отдалённо, но оно было похоже на того «монстра», который попался на пути Пакости…
— Так, значит, мой отец и есть тот самый монстр?..
— Похоже на то, Серёжа, — Лев Семёнович посмотрел мне в глаза. — Похоже на то.
Глава 20
За день до экзамена
С момента, как Анастасия Викторовна потеряла сознание и лишилась сил, прошёл уже целый месяц. Вопреки всем ожиданиям лекарей, в себя она пришла уже на следующий день, как ни в чём не бывало. Правда, вести себя стала странно, будто не от мира сего, да и аура её изменилась. Подметил это не только я, но и все, кто с ней общался. На все наши со Львом Семёновичем вопросы она не отвечала, будто пропуская их мимо ушей. Впрочем, даже без её ответов и так было ясно, что мы с ним находимся где-то недалеко от правды, и мой отец, а точнее, отец Мышецкого Сергея, является кем-то вроде врага номер один для ассоциации и Империи на данный момент.
Инцидент, произошедший с тётей, замяли. Уверен, информация о нём дошла, куда надо, ведь буквально в тот же день приехала проверка с требованием удостовериться в компетентности директора академии. Какого же было их удивление, когда Анастасия Викторовна с блеском прошла эту самую проверку, потеряв лишь незначительную часть силы.
Впрочем, этому Лев Семёнович не удивился и объяснил мне, что даже до соприкосновения с «Генезисом» моя тётя была и так довольно сильная. И прозвище своё она получила задолго до этого момента. Так что, если «Генезис» её и усилил, приборы ассоциации едва ли смогут это уловить. Всё, что выше ранга «S», они уже плохо улавливают.
Так что за свой пост Анастасия Викторовна совсем не переживала, но нашу совместную поездку на горнолыжный курорт она отменила по понятным причинам. Мне она сказала, что просто хочет пока немного побыть одна и собраться с мыслями. Мешать ей в этом не стал. К тому же у меня самого дел тогда было по горло.
Как бы я ни пытался узнать причины, почему отец слетел с катушек, в воспоминаниях Сергея об этом не было упоминаний. Как не нашлось и обрывков, из-за чего конкретно умерла мать Сергея, но я уверен, что всё это с ней как-то связано.
Когда я понял, что сам я вряд ли разберусь в этом, а только голову себе сломаю, решил подключить помощь старых-добрых друзей. Изначально я решился поговорить об этом только с Олегом, но вспомнил, что он теперь с Никой и такого понятия как «секрет» в их отношениях нет. Я прекрасно понимал, что молчать долго он не сможет, а Ника так или иначе вытянет из него всю информацию.
Ребята, мягко сказать, охренели от услышанного, и я могу их понять. Ведь я тоже был ошарашен, когда только осознал весь ужас сложившейся ситуации. И дело было вовсе не в том, что мой отец, на которого мне, по большому счёту, плевать, — монстр. Дело было в том, что ассоциации Истребителей я вряд ли смогу это объяснить. Они ведь до сих пор пытаются скинуть всё на меня, и я, кажется, даже стал понимать тому причины.
Чего только стоит эпизод с Волковым Юрием? Как он тогда набросился на меня, будто ощутил во мне нечто, вызвавшее в нём животный гнев. Тогда я не придал случившемуся особого значения, но сейчас… Даже мне становится очевидно, что он ощутил во мне что-то, схожее с тем, кто лишил его руки. И если для меня это очередное подтверждение того, что мой отец и есть тот самый монстр, то для ассоциации, которая точно знает о случившемся… Это почти прямое подтверждение моей связи с их «номером один». А уж я это, или просто знаком с ним, неважно. Уверен, я — их единственный подозреваемый, и слежку они с меня не снимут до того момента, пока я не выдам себя. Вот только кто этот самый шпион? За месяц я вычислить его так и не смог, хотя у меня на этот счёт было сразу несколько претендентов.
Главными, само собой, были Егор и Мирослав, который ухажёр Анастасии Викторовны. Он с самого начала показался мне довольно странным, но его кандидатуру я решил пока отмести в сторону, ведь Аня чётко дала мне понять, что следят именно за мной, а не за тётей. И видел я его всего пару раз, а с его внешностью вести скрытую слежку довольно проблематично. Впрочем, такое тоже нельзя исключать окончательно. Кто знает, как здешние правоохранительные органы ведут работу?
Что касается Тихонова, с ним был значительно сложнее. В открытую обвинить его в чём-то я не мог. Во-первых, это было бы довольно странно, особенно, окажись он этим самым «кротом». У ассоциации возникнет уйма вопросов и особенно: «Как я об этом узнал?». Подставлять род Волковых и, в частности, Аню, я не желал