Она рассмеялась. Он улыбнулся и ещё раз дунул на капризно регенерирующуюся кожу смуглой ладошки.
– Эйльли, я что ли отсюда зашёл в прошлый раз, да?
– Нет, сокровище, ты вляпался ещё даже несколько круче! – Эйльли с крошкой упрёка-иронии улыбнулась ему. – В Библиотеке игры не менее увлекательные, но всё же не заведомо безысходные, как иногда на NightMare…
Малыш чуть посопел носом, изображая недецкое своё прераскаяние, и они покинули зал-предел пятой инфоступени – зал захватывающих реальностей и чарующих всецело всё восприятие игр...
Game-assembler (Игротека)
По карте-схеме в левом верхнем углу InfoInsider'а Малыш с помощью Эйльли отыскал зал четвёртой инфоступени, платформа перемещения, встроенная в одну из матово-чёрных клеток, окуталась перламутровым покровом и подарила им невесомость свободного падения. Пока они целовались с Эйльли, перламутровая дымка незаметно улетучилась и они оказались в центре ещё одного обширного зала, в пределе инфообмена четвёртой ступени.
– Здесь также задействованы все органы чувств, – поясняла Эйльли, – но исключена возможность прямого воздействия на сюжет произведения. Это уровень одностороннего информационного восприятия. Здесь уже нет непосредственных игроков – участники инфообмена являются удалёнными созерцателями, которые несколько подобны тем, кого в прошлой твоей игре-жизни называли зрителями. С той лишь разницей, что зрителям там у вас были доступны только два сенситив-приёма – аудио и визуальный; здесь же с пяти основных человеческих сенситивов отсчёт иногда лишь начинается…
– А косвенного? – с чего-то заинтересовало Малыша.
– Что – косвенного?
– Косвенного воздействия на сюжет произведения возможность не исключена? – после столь поразившего его прошлого зала с играми в настоящую жизнь у Малыша определённо развился инстинкт дуновения на воду взамен молока...
Эйльли рассмеялась:
– Косвенного не исключена! Не напрягайся. Косвенная возможность воздействия – это всего лишь возможность выключить инфовизор. Ты погружаешься в окружающую тебя инфореальность как единственно с целью просмотр-созерцания, так и с единственной кнопкою управления – «Выкл.» – в твоём интерфейсе, так что надолго там не зависнешь! Пока инфосюжет не исчерпает себя энергетически – ну, не закончится или не надоест… Пересмотреть, впрочем, само собой, можно сколько угодно раз.
Зал выглядел кристаллом лазуринового хрусталя обращённого сиянием внутрь. Серебряные нити тончайшими отблесками пронизывали всё его пространство в довольно сложном, но геометрически правильном узоре. В пересечениях нитей располагались узлы-инфокабинки одиночного пользования. Они имели цилиндрическую форму идеального стекла голубого свечения, сквозь потоки которого слабо угадывались контуры пластично-мобильных кресел с фигурками находящихся в них людей.
– А по сети здесь смотрят такое «кино»? Ну, например мы с тобой бы могли посмотреть?
– Конечно. Заходим на любые свободные пойнты, коннектимся и погружаемся в один и тот же сюжет. При сетевом созерцании мы имеем дополнительную возможность видеть впрямую или хотя бы явственно отличать среди сюжетных ролей своих партнёров по просмотру. Ага – уловил?
– Вроде ага…
– Потом различные техник-тонкости получения информации в любом из пределов найдёшь в help’ах. Выдвигаемся дальше? – потянула его за руку Эйльли. – Всё равно, знаю шж тебя, сюда в первую очередь кой-кто и прискачет при первой свободной минуте!..
Малыш согласился и было приступил к ориентированию в пространстве платформы перемещения.
Film-assembler (Видеотека)
«Ну это же просто неприлично – стока целовацца!», с этими словами Эйльли вытащила Малыша с матово-чёрной площадки и протащила сквозь стену в соседний зал: ближайший раздел третьей инфоступени, согласно карт-схеме имел стену смежную с залом, в котором они находились…
Предел третьей инфоступени Библиотеки представлял из себя изумрудно-зелёный лабиринт живых стен фосфоресцирующих растений высотой около полутора метров.
– Инфообмен здесь использует лишь основную для человека, аудиовизуальную сенсорику. Телек это по-вашему! – явно съёрничала Эйльли.
– А по-вашему? – всё внимание Малыша привлекла живая стена лабиринта перед ними.
– Ладно. По-нашему тоже. Двухмерный инфовизор. Технически – тот же телек. Двинутый, конечно, что не передать. Основное отличие не в качестве показа, а в качестве показываемого. Всё-таки инфообмен в те твои непроходимо средние века находился на довольно интересном археологически уровне...
– То есть кто-то тут только что точно сказал, что я – ископаемое? – переспросил полуотстранённо Малыш, рассматривая светящиеся внутренним светом изумрудо-растения. – Не знаю даже… Надо будет обсудить как-нибудь с Томом поведение этого кое-кого…
– А я же больше не буду! – предположила Эйльли. – А там, в лабиринте можно занимать индивидуальную ложу или ложу совместного инфообмена перед дисплеем. Поэтому здесь не редки небольшие клубы в несколько участников, объединяющиеся на более или менее продолжительные сроки вокруг общего инфоисточника.
– А как увидеть лабиринт?
– Просто масштабируй в карте выбранный зал. Заберёмся?
По тропинкам жёлтого сыпучего пластика они пробрались в довольно уютную трёхместную ложу, больше походившую на небольшую лужайку. Впрочем, инфообмен не дождался их в этот раз. Уют ложи они использовали не совсем по прямому его назначению. Но это, конечно, лишь на Малышов первобытно-архаический взгляд!.. Эйльли же оставалась приверженицей иной теории Первооснов бытия и вообще затащила на ихню лужайку что-то совсем малопонятное и цветное, происхождением своим обязанное видимо какому-то кислотосодержащему наркотику. Втроём они и забыли временно о инфообмене третьей ступени в совместном энергообмене прямом...
– Ты безнадёжно грезишь руинами! – заметила у Малыша приступ лёгкой ностальгии по близкому инфоисточнику Эйльли. – Но ознакомительная экскурсия только экскурсия. Повышаем инфоступень!
Muse-assembler (Аудиотека)
В едином устремлении они представили необходимый им зал предела второй инфоступени и успешно очутились в нём, телепортировавшись на протяжении мига.
Это была широкая терраса под звёздным ночным небом, раскинувшаяся под высокими сводами отсутствовавшего для взгляда идеального стекла. Невысокие, лишь немногим выше человеческого роста, стены-хамелеоны серебрились сейчас сиреневыми отсветами внутреннего освещения и далёких звёзд.
И люди... Их было много, и люди здесь были очень свободны в своих проявлениях. Они возлежали на цветал-паланкинах и на пластичных циновках, восседали в асанах и в пластикреслах, шли по маршам пролётов бесконечности и левитировали в неспешном парении.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});