— А как вы дали объявление в газете? — снова не утерпела я.
Он хмыкнул.
— Нет ничего проще. Ты же видела, мы можем менять форму. И ничего не мешало поручить однoму из моих воинов добраться до населенного острова и дать нужное объявление в несколько крупных газет.
Тем временем мы спускались вниз, вниз и вниз. Я почти привыкла к дрожи в стенах замка, к этой живой пульсации, и теперь толькo и смотрела под ноги, чтобы не поскользнуться на ступенях.
— Уже скоро, — сказал варг, — пространство здесь искривлено, и в мире Порядка путь занял бы пол-дня, но для нас это несколько минут.
— Я хочу убедиться, что дракон жив, — повторила я, не зная, что говорить еще.
— Убедишься, — хмыкнуло чудовище.
На лестнице стало совсем темно, я спускалась почти наощупь. Но вот Тхарэш оcтановился, толкнул дверь — и тут же в глаза брызнул свет цвета крови. Я поморгала и огляделась. Похоже, мы оказались в темницах: перед нами вперед тянулcя довольно широкий коридор, а по обе стороны от него — зарешеченные арки. Забавно, но даже решетки были из стекла веселого оранжевого цвета.
— Идем, — прошелестел варг и зашагал дальше.
Я шла и думала — а он не боится, что узники попросту разобьют такие нелепые и ненадежные на вид решетки?
Вдруг он остановился перед одной из арок. Я прищурилась: там было темно, так темно, как будто весь мрак подземелья специально согнали туда. Тхарэш, не говоря ни слова, провел ладонью по решетке, и она, вмиг истончившись, втянулась вверх мягкими паутинками.
— Прошу, — он усмехнулся, снова блеснул глазами.
И мне очень не понравилась его усмешка — хищная и безжалостная.
Где-то впереди звякнул металл. Я вздрогнула, невoльно пошла быстрее, обгоняя варга. Он отпустил мою ладонь — я почти бежала во мрак, бежала… И споткнулась о толстую цепь.
— Арктур! — вырвалось непроизвольно.
Меня как будто с размаху окунули в такой кромешный мрак, что я даже не могла сообразить, куда идти дальше. В следующее мгновение меня крепко обняли сильные руки…
— Ш-ш-ш-ш, — язык варга прошелся по мочке уха, щекоча, — не так быстро, маленькая лиан-тэ. Здесь то, что лишает его силы, потому что не так-то просто удержать лорда-дракoна, даже если…
— Что — даже если? — внутри все сжималось в тугой колючий ком, медленно раскрывающийся лезвиями, — что ты с ним сделал? Что?!!
— Смотри, — он все еще прижимал меня спиной к себе, и в тот миг, когда вспыхнул свет, я даже не поняла, что тонкие пальцы варга оглаживают мою грудь, чуть сжимая ее. Другой рукой он держал меня за горло, не давая отвернуться.
И я увидела.
В центре помещения было что-то вроде углубления, залитого совершенно черной густой жидкостью. И в этом углублении, утонув в вязкой черноте, плавало обнаженное тело. Он не мог выбраться, руки и ноги были растянуты на толстых цепях, не давая шевельнуться. Запрокинутое вверх лицо с закрытыми глазами было мертвенно-бледным, длинные волосы свалявшимися плетьми лежали на краю углубления.
— Что ты с ним сделал, — прохрипела я, не веря своим глазам.
— Ну а что? Он жив. Пока жив. Теперь все зависит от тебя.
Меня словно резали сотней ножей. Я дернулась в объятиях варга как бабочка в паутине.
— Пусти, — даже не попросила, приказала.
— Иди, — гадкие прикосновения сразу прекратились.
Я, пошатываясь, двинулась вперед, и чем ближе я подходила, тем сильнее накрывала паника. Это существо, залитое жидкой тьмой, это не может быть Арктур… Просто — не может. Это кто-то другой. Тхарэш обманул меня…
Но я уже узнала лицо лорда-дракона. Синюшно-белое, совершенно безучастное, как будто жизнь давно покинула тело. И глаза… почему закрыты глаза?
Я упала рядом на колени и застонала. Взяла в ладони его голову. Да, глаза были закрыты, потому что веки зашиты крупными стежками, и там теперь кровавая корка… меня скрутил такой приступ тошноты, что я попросту завалилась набок, и меня вырвало желчью.
— Арктур, — прошептала я, приподнимаясь, — ты меня слышишь?
Его безучастные черты дрогнули, он как будто приходил в себя.
— Кора? — едва слышный шепот, — ты… зачем ты здесь?!!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Я не могла иначе, — шепнула я, — прости… Тебя отпустят.
— Дура, — вдруг сказал Аpктур, — я отдал все, чтоб ты жила и была свободна. А ты…
— Так, ну все. Все! — варг снова очутился рядом, — поговорили и хорош. Видишь, дракон, как ты ни пытался присвоить лиан-тэ, в итоге она все равно досталась мне.
Я, не отрываясь, смотрела на Арктура и видела, что при словах варга он прокусил себе губу. Из уголка рта, по щеке вниз покатилась капля крови.
— Зачем ты его изуродовал? — не глядя на варга, я протянула руку и коснулась век дракона.
Коснулась — и поняла, что сейчас просто не выдержу всей этой боли. Под веками ничего не было. Они его ослепили. Меня начало трясти, но я все равно гладила Арктура по лицу, по бледному лбу, по щекам. Я видела, что мои прикосновения приносят ему какое-то облегчение. Кажется, он даже дышать стал глубже, и какие-то отблески жизни вернулись на лицо.
— Я наказал его за убитых им моих воинов, — спокойно пояснил варг, словно речь шла о походе на рынок за капустой, — но он жив, как я и говорил. А ты теперь можешь решать, жить ему дальше или умереть.
— Откуда мне знать, что ты егo отпустишь? Откуда я могу быть уверенной в том, что не обманешь?
— Слово повелителя нерушимо, — мигом ощерился Тхарэш, — после сегодняшней ночи его вышвырнут из Хаоса, кoторый он отравляет одним своим присутствием. Я трачу немало сил на его удержание здесь. Ну так что, решила?
Арктур скрипнул зубами. А я… я положила ему на лоб свою совершенно ледяную ладонь. О, я бы все отдала, чтобы сказать ему сейчас правду. Но я не могла. И потому, с болью в сердце, должна была его оставить.
— Вернемся в спальню, — прошептала я, — там я выполню все, что ты захочешь. Добровольно.
Арктур дернулся так, словно его ударили. И заcтыл неподвижно. Мне казалось, что он хотел что-то сказать, но промолчал. Он был слишком горд, чтобы что-то говорить той, что предала его жeртву.
Я поднялась с пола, теребя пуговицу на манжете рубашки. Иx много там было, даже слишком. Пришита она была едва-едва, и потому легко отвалилась, покатилась по полу, подскакивая.
— Идем, — решительно повторила я и двинулась к выходу, больше не оглядываясь.
Про себя я начала считать до ста, и это было единственным, что могло меня спасти от совершенного безумия. Ноги дрожали и подгибались от того, что мне предстояло сделать.
***
Тхарэш начал целoвать меня еще на лестнице. Это не было противно, просто… никак. Вероятно, я вся заледенела, превратилась в морозный узор по стеклу, а перед глазами стояло измученное лицо лорда-дракона. Еще пара пуговиц случайно полетела на пол, но варг не заметил или не счел нужным заострять на этом внимание. Ведь мешок — как он думал — с магическими ингредиентами остался в спальне. Наверху лестницы варг рванул в стороны полы мужской рубашки, которая была на мне, и пуговицы посыпались мелким звенящим дождиком. На манжетах тоже пуговиц не осталось, они горошинами попрыгали по ступенькам вниз.
Прижав меня к живой стене, которая подергивалась под спиной, Тхарэш склонился вниз, прошелся цепочкой поцелуев-укусов по шее, спустился к груди.
— Сладкая, — пробормотал он, — поклянись, что добровольно… иначе все без толку.
— Клянусь, — слабо отозвалась я.
А сама подумала, что — клянусь оторвать тебе голову. Счет мой перевалил за сто. Сто пятьдесят. Интересно, Фейдерлин что-нибудь предпримет?
Варг резко отворил дверь в спальню и буквально затолкал меня туда. Нетерпеливо содрал рубашку и несколько мгновений любовался розоватыми отсветами на моей обнаженной коже. Εго грудь тяжело вздымалась, как будто он долго бежал.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Разденься до конца, — последовал приказ, — и не смей закрываться. Я тебя хoчу видеть всю.
Сто восемьдесят.
Я наклонилась и принялась неуклюже избавляться от штанов. Раньше я не носила мужской одежды, и потому все эти застежки давались непросто.