Читать интересную книгу Внебрачный сын Миллиардера - Арина Громова

хоть что-то зарабатывал для себя. В остальном же существовал на жалкие подачки.

Юрген взялся за бутылку воды, но отставил ее, не стал больше выпивать. И я не возражала против того, чтобы он сдержал порывы. В этот момент мужчина выглядел особенно агрессивно. Его идеальная маска исчезла, открылась реальная суть.

– Крюгер видел Каримова пару раз. Черт возьми. Мельком видел! А потом ему попал на глаза материал о ребенке, о тайном наследнике Каримова. Пресса трубила громко. Статья разошлась за пределы вашей страны. Рустам известен, у него же и в Германии бизнес.

Теперь Гросс чуть ли зубами не скрежетал. В нем ощущалась дикая ярость и зависть, он не мог скрыть эмоции.

– В той дурацкой статье было сказано о том, что Рустам из детдома. Простой парень вдруг сумел так высоко подняться. Крюгер заинтересовался его биографией. А потом хватило одного вечера, чтобы он решил полностью поменять завещание.

– Странно, – заметила я.

– Для Крюгера странности в порядке вещей.

Гросс отмахнулся, начал расхаживать по комнате, и я едва успела сесть так, чтобы он не заметил мой телефон на полу.

– Он тот еще чудак, – продолжил Юрген. – Сказал, что я и так обеспечен, у меня все есть. И родители, и любимая работа. А тут – мальчик из детдома. Заработал деньги с нуля. Пусть будет ему еще подарок. Крюгера впечатлило, как Рустам смог сам так высоко подняться. Он постоянно им восхищается. Меня не вычеркнул полностью, но сильно поубавил долю наследства. Разве это справедливо? Он Каримова лично ни разу не видел.

– Если твой Крюгер такой чудак, так может поменяет завещание снова? Назначит еще кого-нибудь? Я слышала, как один богач оставил все деньги своей кошке. Полагаться на подобные вещи не очень-то надежно.

– Нет, у меня все схвачено. Важное значение имеет ребенок. Знал бы я это раньше, тоже бы завел семью, но я думал, роли одержимого благотворительностью фанатика окажется достаточно. Суть в том, что Крюгер считает наследство должно идти от одного кровного родственника к другому. Только так. Но он сам так и не женился, не завел детей, вот и выбрал схожего по духу человека – меня. А потом вылезла вся эта история с миллиардером из детдома. Старик впечатлился. Вроде как у Рустама нет семьи, наследство получить неоткуда. А у старика нет родных детей, некому отдать имущество. В общем, Крюгер посчитал Рустам ему ближе, а решающую роль сыграло то, что у него уже есть собственный сын, есть кому передать деньги дальше. Дьявол! Как будто я бы не нашел. Знай я об этом раньше, давно бы обрюхатил какую-нибудь бабу, наплодил кучу детишек.

– Подожди. Ты думаешь, Крюгер поверит, будто ребенок на самом деле твой? Артем очень похож на Рустама, просто копия.

– Все маленькие дети похожи. Ерунда, – отмахнулся Гросс. – Я сумею вернуть Крюгера обратно на свою сторону. Зря что ли вылил столько липового компромата? Я годами проворачивал разные махинации, в основном мелочь, но есть и серьезные. Я все это повесил на Рустама, еще и с убийством его подставил. Каримов уже не отмоется. Его репутация замазана.

– Ты убил Залмаева?

– Нет, конечно, – рассмеялся. – Но я его заказал. Этот идиот оказался полезен, помог мне довести ситуацию до кипения. Мутные дела Залмаева теперь тоже будут легко приписаны Каримову. Я нанял людей, которые это обеспечат. Оцени скандал в прессе. Прости за грязь, но это пока необходимо. Дальше выйдет новая статья. Про реального отца твоего ребенка. Про меня. Ну а потом нам останется разыграть небольшую сцену перед Крюгером. Я объясню, что именно говорить и как себя вести. Не волнуйся.

– Подожди, слишком быстро. Хотя бы в общих чертах обрисуй план.

– Я выставлю Рустама чудовищем, скажу, он запугивал тебя, разлучил нас, а я даже не знал о ребенке. Крюгер не встречал Каримова лично, так что я сумею повернуть так, что сомнений у него не возникнет. Я признаюсь, уже намекал старику, будто у Рустама грязный бизнес. Мафия. Бандиты. Только тот не особо велся, требовал доказательств, ведь ему всегда важны факты. Отлично, я все предоставлю.

Затея Гросса выглядела безумной, но мужчина был абсолютно уверен в своих планах и силах, а с учетом того, что он уже умудрился провернуть, как цинично расставлял фигуры на шахматной доске, я едва ли сомневалась в его успехе.

– Что-то ты замолчала, Аня.

Недобрая усмешка растянула его губы.

– Есть вопросы?

– Я согласна, – ответила ему тут же. – Но мне нужен мой личный миллиард. Сам понимаешь, я много знаю, мы будем крепко повязаны. Риск большой.

– Миллиард будет твоим, – подмигнул мне с заговорщическим видом этот мерзавец, а после подал руку, которую пришлось пожать.

Я с трудом дождалась его ухода, первым делом проверила запись на телефоне. На аудио оказалось зафиксировано каждое слово Гросса. Теперь нужно все это верно использовать.

ГЛАВА 26

Я загрузила запись с телефона на свой лэптоп, сохранила в почте и сбросила в хранилище на “облаке”. Хотелось подстраховаться по всем фронтам. Я понимала, открыта серьезная охота и ставки слишком высоки. Рисковать освобождением Рустама я не могла. Почему-то уже всех вокруг подозревала, чувствовала, что даже адвокату нельзя доверять до конца. Хотя Гросс явно не связан с Прохоровым. Но кто знает? Тот мог и собственную игру начать.

Я слышала, дело Рустама передали генералу Градову. Я столкнулась с ним, когда пыталась добиться свидания с любимым. Этот человек просто прошел мимо, но уже обдал жутким холодом. Он славился тем, что для него не существовало никаких авторитетов. Мужчина с жесткими принципами, всегда шел до конца и не принимал взятки, не подчинялся приказам свыше. Его несколько раз отстраняли от ведения дел, пытались прогнуть, но ничего не удавалось. Ходили слухи, у генерала есть мощный покровитель в высших эшелонах власти, это и позволяло ему всякий раз возвращаться обратно, а также Градова использовали для тех особых случаев, когда под следствием оказывался некто влиятельный и состоятельный вроде Каримова.

Машине правосудия порой требовались “показательные казни”, чтобы подтвердить легенду о том, будто с коррупцией идет усиленная борьба.

Я решила переговорить с генералом лично. Да, жесткий и холодный тип не внушал никакой симпатии, но это и не требовалось. Я чувствовала, он действительно честный и справедливый человек, который всегда доберется до сути, примет во внимание мои доказательства и не