союзников есть сильные маги?
— Курсанты из нашей Академии архимагов на том участке практику проходят. Думаю, это их работа.
— Смелые ребята, — сделал заключение государь, попробовав на палец остроту почти двухметрового лезвия, загнутого когтем, которым у бронехода заканчивались подобия мощных рук, — Подпусти такого близко, он и Щиты продавит когтями и массой.
— Щиты у них бойцы ближнего боя умеют неплохо пробивать. Пока точно не скажу, как им это удаётся, но лично у меня уже был довольно неприятный случай, — поделился я с Императором печальным опытом.
Ему эта информация лишней не будет. Особенности японского развития магии, с уклоном в ближний бой, могут оказаться неприятным сюрпризом для государя и его охраны. Да и мне стоит чаще оглядываться, пока мы с Шабалиным не поймём в чём дело и не сможем выработать противодействие незнакомым техникам. По крайней мере сейчас нам абсолютно понятно, что Щиты, на которые привыкли полагаться российские маги — вовсе не панацея при встречах с японскими мастерами.
Первая половина дня у меня прошла несколько сумбурно и напряжённо. Я сам себя чувствовал прилично взвинченным и постоянно выискивал признаки опасности, готовясь защитить Императора. Лишь после того, как я пару раз буквально столкнулся с рослым телохранителем, я понял, что мешаю людям работать и отошёл на второй план, заработав благодарный кивок начальника охраны.
Немного расслабившись, я мысленно посетовал на чёртовы бронеходы. Смазали они весь эффект от новенького аэродрома и маголёта, а это не дело. Без государственной поддержки и заказа маголёты так и останутся очень дорогой диковиной, изготавливаемой поштучно. И как тогда решать вопросы со специфическим оборудованием на аэродромах, вообще непонятно. Самое противное, что маголёты в другие страны продавать ещё не скоро можно будет. Там секретов и прорывных технологий, как блох на дворовом Шарике. На некоторые мы даже патенты и привилегии пока не оформляем. Чем меньше народа про них знает, тем лучше.
Задача у меня сложная. Вечером, после того, как к себе вернёмся, надо успеть и про маголёт с государем поговорить, и про Маньчжурию, и про помолвку завтрашнюю.
Это со стороны всё просто кажется, но посылать на захват страны тысячи японцев — ну, уж нет. Они иноземцы для Маньчжурии. Я и в Японии этим не злоупотребляю. Да, там есть индийцы и русские, но они всего лишь помогают нашим союзникам — японским Кланам. Индийский Экспедиционный Корпус ещё ни в одном серьёзном бою не участвовал. Мне зачастую достаточно факта его присутствия.
Так и в Маньчжурии стоит поступать. Одна беда, пока никаких сил сопротивления там нет, а если и есть, то я про них ещё ничего не знаю. Зато, как только они появятся, у меня будет, чем их поддержать. К середине лета три казацких полка мне в помощь придут. Да, выторговал я их у Императора, и мне не стыдно. С японцами пока не ясно, как карты лягут, а казацкие полки вдоль строящейся железной дороги лишними точно не будут. Когда возникнет в них надобность, я их на контракт возьму, а пока пусть за счёт казны обустраиваются. Главное, повод для этого отличный имеется. Крупный отряд китайцев, ворвавшийся в Уссурийск в поисках Леи Мин.
Стрельба вышла знатная. Убрались из города китайцы лишь под утро, оставив больше пятидесяти трупов своих солдат. Потери с нашей стороны больше. Убито почти сто человек, из которых порядка семидесяти — мирные жители и строители. Ещё и раненых около ста двадцати человек.
Наша пресса негодует, и что удивительно, её негодование подхвачено чуть ли не по всему континенту. Похоже, к Китаю у многих стран вопросы или интересы имеются. Однако их Императрица пока хранит молчание.
Да, представьте себе, я удивлён. Как-то до сих пор я не интересовался китайской политикой, да и наша пресса её не жалует. Про историю этой необычной женщины мне Рюмин поведал.
Молодая девушка из знатной Семьи была представлена ко двору. Молода, чертовски красива, образована, но старый Император на целых полтора года оставил её без внимания. Путём взяток и невероятных усилий она всё же сумела пробиться в фаворитки, но очень ненадолго. Её отправили в монастырь, и казалось, что всё кончено. Но девушка оказалась не так проста. Каждую неделю она писала по два — три письма старшему сыну Императора. Никакой крамолы. Обычные девичьи переживания, с редкими вкраплениями восторгов об их нечастых, и сугубо официальных встречах.
Через три года наследник вступил в права. Спустя полгода они поженились. Следующие четыре года у неё ушли на то, чтобы сделать из мужа законченного наркомана. Его смерть ни у кого не вызвала удивления. Казнив в течении трёх дней после смерти мужа около тысячи приближённых, и отравив его мать, Ехэнара взяла власть в свои руки и не выпускает её уже больше десяти лет.
В стране бардак. Народ бедствует, придворные утопают в роскоши и разврате. Наука и производство в загоне. Армия — одна из самых отсталых во всей Азии.
От Императора я вышел загруженный под самое не могу. Свет включать не стал, и брёл к себе, практически на ощупь.
— Ты действительно хочешь, чтобы я стала твоей женой? — требовательно меня спросили из темноты, и я, машинально, выловил рукой гибкое тело, вплотную притянув его к себе.
Запах ковыля и полыни. Ляо. Переживает и дрожит.
— Хочу, — ответил я просто, и максимально честно.
— И ты будешь меня любить?
— Буду.
— Тогда почему ты грустишь?
— Наш государь мне рассказал про Императрицу Китая, Ехэнару. Я не знаю, чего от неё ожидать.
— Когда-то ей запретили её домашнее имя — Орхидея. Она маньчжурка. Ехэнару — это Орхидея на нашем языке.
— Я постараюсь ничего тебе не запрещать.
— Тогда я стану тебе верной женой.
Где-то в коридоре хлопнула дверь. Видимо ветром задуло. Потом ещё и другие скрипнули.
— Кобель… — донёс до меня ветер отголосок эха.
Глава 124
…Ein Vorhang von schwarzbrauner Seide
Raubt mir die süße Augenweide!..
(На что глядел бы я веками,
Сокрыто от меня шелками!)
Г. Гейне.
Если кто-то спросит у меня — мужа со стажем и специфическим опытом, что такое четыре жены и для чего нужна пятая, то он зря надеется на простой ответ. Если про магию или реактивный двигатель можно рассказать на простом и понятном языке, то про жён нет. Особенно когда все они вышли к завтраку в лёгких шёлковых халатиках.
На первый, дилетантский взгляд, пять жён — это как одна жена, но в пять раз больше. Так вот не катит такой расчёт.