Читать интересную книгу Семейное дело - Андрей Посняков

И схватка завершилась.

Именно так было сказано в отчёте.

И оба, и шас, и моряна, одновременно посмотрели на небольшую полянку, что находилась у боковой двери в церковь.

У вымотанного манипуляциями с грузовиком Сулира не оставалось сил, чтобы вернуться в сквер порталом, приехал на машине, увидел истоптанную поляну, лежащую без чувств моряну, мёртвого метаморфа, выругался и вызвал Службу утилизации — самостоятельно скрыть следы ночного боя архитектор уже не мог. А служба, как обычно, не подкачала: счёт выставила неприличный — в ней ведь тоже шасы работают, — но сквер зачистила качественно, никто из озёрцев не понял, насколько сильно он был перекопан ночным сражением.

— Я проверил прошлое Эльвиры, подключил все ресурсы Тайного Города и выяснил, что она…

— Озёрская?

— Откуда знаешь?

— Эльвира сказала перед боем.

— Могла бы хоть притворно удивиться.

— Извини, что испортила сюрприз.

— Плевать. — Сулир усмехнулся. Они оба понимали, что последние фразы были шуткой. — Лану, дочь Юлии, после боя изнасиловали красные и бросили на берегу озера. Однако Аглая Свекаева, бывшая её няня, ухитрилась довезти девушку до её тётки, Белой Дамы, и уже та вывезла Лану в Финляндию, подальше от творившихся тут ужасов.

— Почему не в Тайный Город?

— Лана была полукровкой, беременной полукровкой, да к тому же с неясным генетическим статусом. Тётка слышала об экспериментах фаты Юлии и решила посмотреть, что родится, прежде чем везти Лану и её ребёнка в Москву… Где его, если честно, никто не ждал. И в Финляндии родилась Эльвира.

— Ей почти сто лет?

— Она метаморф, а метаморфы живут долго.

— Верно…

— Лана умерла при родах, и Эльвиру воспитывала тётка, наверное. — Об этой части истории Кумар мог только догадываться. — А потом их нашёл Бруджа. Видимо.

— То есть Эльвира была единственной законной наследницей клада, который мы собираемся делить? — грустно улыбнулась Лера.

— Получается так. Но есть кое-что ещё… — Шас выдержал паузу. — После всех этих событий я просмотрел материалы по строительству церкви, которые сумел отыскать в местном архиве, и в одном документе наткнулся на собственноручную пометку старого Алексея Озёрского: «…только мои потомки увидеть смогут то, что скрыто…»

— Там не просто тайник, — прищурилась Лера.

— Там тайник, настроенный на кровь Озёрских, — вздохнул шас. — Или на их генетический код. Или ещё на что-нибудь, чёрт его знает, этого Спицына и чокнутого Алексея, как решили они определять потомков. И только Эльвира могла взять то, что лежит в тайнике… И, как мне кажется, только она могла вообще найти тайник.

Фраза прозвучала приговором.

— И с её смертью цепочка оборвалась.

— У Эльвиры не было детей, я проверил. — Сулир скорчил гримасу, за которой обычно следовало грязное ругательство, однако воспитание взяло верх: шас удержался в рамках приличий и лишь зло бросил: — Ей надо было меньше трахаться с масанами.

— А разобрать церковь тебе не позволят, — спокойно произнесла девушка.

— Возможно, при разборке тайник самоликвидируется.

— Да, такое вполне вероятно.

Они помолчали, глядя на небольшую, но необычайно изящную церковь, и одновременно грустно улыбнулись.

— По крайней мере, ты добыл сокровища.

— Мы добыли, — уточнил шас. — Я пришлю твою долю.

— Спасибо.

Повисла неловкая пауза, и лишь после неё шас задал вопрос, который его крайне интересовал:

— Куда присылать?

— Сюда, — улыбнулась Лера. — Я остаюсь.

— Надоел Тайный Город?

— Мне нравится рисовать.

Её чёрные глаза вспыхнули: девушка не просто приняла решение, ей нравился выбранный путь, она чувствовала себя счастливой.

— Не поверишь, но я догадывался, что так получится, — кисло протянул шас. — Когда увидел тебя после первого учебного дня, понял, что ты останешься. Ты сломалась.

— Я нашла себя, Сулир. Мне здесь хорошо.

— Я буду приезжать.

— Ты построил хороший курорт.

— Он стоит того, чтобы в нём отдохнуть.

— Пожалуй…

Кумар искренне рассмеялся:

— Никогда бы не подумал, что увижу тебя в окружении детишек…

— Потому что я моряна? — нахмурилась Лера.

— Потому что ты — отличный профессионал. — Шас выдержал короткую паузу. — Что будешь делать, если Пётр вернётся?

— В этом случае… — Она приложила палец к губам. — В этом случае я буду очень рада…

* * *

— Ты отлично действуешь из тени, — буркнул Бруджа, внимательно глядя на Анисима. Без злобы глядя, без ярости и без ненависти — время эмоций прошло, и теперь вампир смотрел на победителя внимательно, ожидая, какие условия тот выставит. — Прямо как ночной охотник.

— Я просто не любитель стоять под софитами, — объяснил Чикильдеев. — С детства отличался повышенной скромностью.

— Или застенчивостью?

— Или ею, — не стал отрицать Анисим. — Знаешь, где мы находимся?

Масан, несмотря на то что, придя в себя, уже успел изучить помещение, делано огляделся: маленькая дверь, отсутствие окон, запретная для вампиров черта, оставляющая лишь несколько квадратных ярдов для «прогулки». Мебели нет. Себе Анисим принёс два табурета, на один уселся сам, на второй поставил какой-то предмет, накрытый куском плотной ткани.

— Твой подвал?

— Подвал усадьбы Озёрских, — медленно ответил Чикильдеев. — Там, где всё началось, там всё и закончится. Я так решил.

И тяжесть в голосе щенка — а ведь мужчина был младше вампира на полторы сотни лет — заставила Петра вздрогнуть.

— Кто ты? — хрипло спросил он, нервно потирая руки. — Бастард?

— Мне больше нравится термин «незаконнорождённый ребёнок», — мягко ответил Анисим. — До встречи с Юлией молодой граф Александр увлёкся, если можно так выразиться, молоденькой селянкой из бывшей крепостной деревеньки…

— И наплодил ублюдков.

— Одного, — уточнил Чикильдеев, не обратив внимания на очередное оскорбление. — Потом, встретив Юлию, граф придумал моей прабабке фамилию, дал некоторую сумму денег и переселил в Тихвин. Как видишь, мы изрядно приумножили полученный капитал.

— Вот это я и называю качественным стартапом, — проворчал масан. — Вы все метаморфы?

— Врать не буду — нет. — Анисим погрустнел. — Мой дед, он погиб в Великую Отечественную, и отец — обычные люди. В нашем роду гены Озёрских впервые проявились у меня.

— То есть мне повезло.

— Хорошо, что ты относишься к происходящему с юмором, — ровно произнёс мужчина. — Не люблю, когда начинают умолять.

— Особенно когда всё уже решено.

— Именно.

— Я понимаю, что такое честь, — хмуро проронил Бруджа.

— Я вижу.

Масан помолчал.

— Изменить решение нельзя?

— Из-за тебя мне пришлось убить сводную сестру, — без притворства вздохнул Чикильдеев. — Так что нет — нельзя. Извини. Придётся заплатить.

— Ну, ладно, я понял… — Пётр дёрнул головой. — Ты — метаморф. Понятно… Но откуда ты обо всём знаешь?

— Чикильдеевы ходят в церковь, — развёл руками Анисим.

— А если серьёзно?

— Куда уж серьёзнее? — Мужчина тихонько рассмеялся. — Граф Александр напоследок сказал моей прабабке, чтобы мы ходили в церковь. Мы ходили. Однажды отцу пришло в голову пройтись по всем помещениям, и каково же было его удивление, когда у престола он увидел то, что не видел никто более, — маленькую дверцу в стене.

— Главный тайник…

— В нём мы нашли немного камней, дневники фаты Юлии и вот это… — Анисим театральным жестом скинул покрывало со стоящего на табурете предмета, и Пётр тихонько выдохнул, увидев серебряную супницу.

— Что это?

— Тюрьма твоего отца.

Супница для кардинала… Какой стыд… Супница… Цель, к которой он шёл почти сто лет… Супница.

— А… — Бруджа откашлялся. — А отец? Что стало с отцом? Где он?

— За восемьдесят лет в заточении твой старик свихнулся, и мне пришлось его убить, — негромко и абсолютно равнодушно сообщил Анисим.

— Нет, — прошептал вампир. Ему не хотелось верить, что последние годы он грезил целью, которой уже не было.

— Да, — подтвердил свои слова Чикильдеев.

— Он бы вас порвал, — скривился Пётр. — На куски!

— В здравом уме, — жёстко перебил масана метаморф. — К тому же я сначала изучил дневники, понял, что меня ждёт, и приготовился к бою. Хотел поговорить, но не получилось — твой папаша выбрался из супницы совершенно сумасшедшим.

— Нет!

— Пришлось его прикончить.

— Нет…

— Извини, что так получилось. — Чикильдеев выдержал паузу. — Соответственно, у тебя есть выбор: занять отцовское место… — Ленивый жест в сторону супницы. — Или быстрая смерть.

«Выбор? Да разве он есть — выбор? Разве можно согласиться на плен? Что он даст? Призрачную надежду однажды обрести свободу? Как? Анисим запихнёт супницу в тайник, и следующий метаморф из рода Чикильдеевых отработает на спятившем пленнике навык истребления вампиров.