Поливавшая грядки Бренна подняла голову и увидела румяную норвежку примерно одного с ней возраста. Ее жесткие огненно-рыжие волосы венком окружали голову, словно пламенный ореол. Женщина за забором кивнула ей и улыбнулась легко и открыто. У нее был удивительно широкий рот, а вокруг уголков губ собрались морщинки, будто женщина улыбалась все время. Бренна поймала себя на мысли, что на лице у этой женщины нет ни капли хитрости, и сама невольно улыбнулась.
— Привет, друг, — ответила она на классической латыни, которой ее обучил отец Михаил. — Меня зовут Бренна. Я из Донегола. А кто вы?
— А вы действительно знаете латынь. Я так рада! — сказала женщина, улыбаясь еще шире. — Он говорил мне, что вы образованны. Я боялась, что мы не сможем поговорить друг с другом.
— Кто сказал вам, что я образованная?
— Конечно, Йоранд, — сказала молодая женщина, проходя вдоль забора и заходя в ворота. — Он мне все рассказал о вас. Меня зовут Рика Магнусдоттир.
— Рика, — повторила Бренна. Латынь плохо ложилась на норвежскую ритмичную манеру речи. — Он мне также рассказывал о вас. Вы жена его друга Бьерна, да?
— Совершенно верно, — ответила Рика. Беря пустую лейку из рук Бренны, она подошла совсем близко. — Йоранд так рассказывал о вас, что сейчас мне кажется, будто я знаю вас давно.
«Значит, — подумала Бренна, — Йоранд все еще вспоминает обо мне и даже рассказывает своим друзьям». В ее груди вновь разгорелась слабая свеча надежды, однако она тут же поспешила задавить это пламя. Ведь она так тщательно строила мирок, в котором ей спокойно. Бренна уже решила для себя, что главное — это жить здесь и сейчас, не ожидая ничего от завтрашнего дня. Она чувствовала, что не перенесет новых несбывшихся надежд.
— Я думала, что вы дальше своего фьорда не бываете, — сказала Бренна и тут же пожалела о своих словах. Ее новая знакомая могла обидеться на столь неделикатный намек на проблемы ее мужа с норвежским правосудием.
— Точнее, не бывали, — очень спокойно ответила Рика. — Но трехлетние запреты выезжать с Бьерна сняли, и он вновь отправился в путешествие. Мы приехали в Дублин, чтобы вести торговлю, а заодно и увидеть Йоранда. Прежде мы лишь слышали о его жене, но ни разу не видели ее. А тут оказалось, что у него их две. — Лицо женщины смешно сморщилось. — Это была полнейшая неожиданность, учитывая то, что я прежде хорошо знала Йоранда. Но мы тоже его удивили — неожиданно вдвоем прибыли в дом. Кстати, Сольвейг оказалась расторопной хозяйкой.
Бренна не могла произнести ни слова.
— Но когда Йоранд рассказал нам о вас, я захотелапознакомиться и с вами, — раскатисто хохотнула Рика. — Уже неделя прошла, как мы прибыли сюда, и я все не могла застать вас. Хотя я поняла, что вы были все втроем перед тем, как мы пришли в дом Йоранда.
Рика пристально посмотрела на Бренну, будто хотела, чтобы она поняла нечто недосказанное. Значит, Бьерн и Рика пришли спустя считанные минуты после того, как она, Бренна, ушла вместе со святым отцом. И в этом доме всю неделю жили не только Йоранд со своей первой женой, но и его друг, тоже с женой. Бренна вспомнила все эти мучения, которые доставили ей образы ее мужа и Сольвейг в объятиях друг друга. Возможно, ее воображение, мягко говоря, перестаралось, рисуя ужасные картины. При этой мысли ей стало немного легче.
— Пошли, посидим где-нибудь и получше познакомимся, — предложила Рика. — Не припрятана ли у святого отца, случайно, медовуха?
— Медовухи нет, — ответила Бренна, шаловливо улыбаясь. Армог уехал на рынок до прихода Рики. Бренна знала, что святой отец любил сочетать закупку продуктов с проповедями, так что после полудня его долго не будет. — Но я знаю, где он хранит вино, — после краткой паузы продолжила она.
— Ин вино веритас, — процитировала Рика. — Истина в вине. Давайте посмотрим, сможем ли мы вместе найти какую-нибудь истину.
Бренна и сама не понимала, почему она столь свободно чувствовала себя с Рикой. Возможно, потому, что встретила со стороны этой женщины открытое дружелюбие. Здесь, в Дублине, женщины поглядывали на нее косо. Причем даже многие из тех, которые приходили поклоняться в этот маленький храм. А может быть, потому, что шикарные огненно-рыжие волосы Рики так напоминали ей о Мойре, ее дорогой сестре, с которой она делила много тайн. Бренна подозревала, что дело и некоей моментально возникшей связи с Рикой, которая появилась не без участия Йоранда. Ведь они обе беспокоились о нем, хотя и по различному поводу.
Когда Бренна ввела Рику в маленькую каменную церковь, то была очень удивлена, увидев, что та крестится.
— Вы христианка?
— Да, — ответила Рика.
Тут Бренна впервые заметила, что на груди молодой женщины была не только брошь, но и висел маленький серебряный крестик.
— У нашего святого отца Доминика твердые правила. У меня не было никакого выбора, кроме как принять христианство. Сначала это было необходимо только для того, чтобы мы с Бьерном могли пожениться, а затем… — Рика неожиданно замолчала, застенчиво поглядывая на Бренну. — Это личное.
— Йоранду тоже пришлось осенить себя крестным знамением, прежде чем мой отец разрешил ему стать моим мужем, — сказала Бренна. Сейчас ей было совсем легко говорить о Йоранде.
— Йоранд?! Как я рада. Когда мы в последний раз виделись, он поклонялся только Тору и ничего не хотел слышать о христианстве. Должно быть, он действительно полюбил вас.
«Или полюбил то, что давал ему этот брак, — подумала Бренна. — Он это сделал за право покинуть Донегол».
Обе женщины прошли на цыпочках через неф к ризнице, где в углублении алтаря хранились священные сосуды и одеяния. Бренна нашла бутылку пока еще не освященного вина и два с виду неказистых рожка для питья. Затем они вместе вышли из церкви и устроились во дворе, в тени навеса. Бренна принялась разливать вино по рожкам.
— За что будем пить? — спросила Рика, наблюдая, как рубиново-красная жидкость льется в ее рожок. — А, знаю, за мужчин.
Бренна уклончиво пожала плечами, наполняя рожок себе.
— Ну, тогда за мужчин, — продолжила Рика. — Они думают, что знают женщин, хотя на самом деле ничего не знают.
Впервые с той минуты, как узнала о Сольвейг, Бренна рассмеялась. Она чокнулась с Рикой рожком и пригубила. Прохладное вино приятно холодило горло. В прекрасном церковном вине чувствовался тонкий аромат, к которому примешивался благородный привкус дуба. Вино хранили в дубовых бочках.
— Мои благодарности, — сказала Рика, положив свой рожок на лавку. — Главное, с рожком долго не тянуть.
— Работа в саду тоже не ждет, — ответила Бренна.