Читать интересную книгу Город мясников - Виталий Сертаков

Волкарь задыхался и отступал назад. Ему неистово хотелось развернуться и побежать, но тогда мертвец непременно прыгнул бы ему на спину. Женщина начала медленно поднимать руки. На ее пальцах не было ногтей. Волкарь распахнул рот, чтобы закричать, ибо только в крике еще оставалась толика спасения, но воздуха в легких не было, а захлопнуть рот он уже не смог, потому что плотная маска с трубкой перекрыла гортань, и только щелчок инъектора возле горла…

42

ХИЖИНА РЫЖЕЙ ЛО

Если ты смотришь в бездну, знай, что и бездна пристально смотрит в глубину твоей души.

Ф. Ницше

Девять подвижных объектов в здании. Что-то приближалось к нам. Что-то охотилось на людей. Мы могли сколько угодно убеждать себя, что охотники – это мы.

А еще меня раздражала болтовня наших парней, отправившихся на поиск госпиталя, но отключать связь не стоило.

– Волкарь, хирургический робот в режиме, начал обследование, – отчитался Хобот. – На нашем этаже два дохлых дикаря, застрелены из тазера.

– …Я могу обойтись без врача, почти не болит, – похвастался Карман.

– Ты придурок, – парировал Гвоздь. – У тебя два ребра сломаны и палец на ноге, не считая мелочей. Я тебя насквозь вижу! В любую секунду твое ребро может проткнуть легкое. Ляжешь рядом на стол, как миленький!

Карман забубнил что-то невразумительное, но я Гвоздю поверил сразу. Несмотря на жуткую рану, а у него, судя по всему, почти наполовину была перерезана рука, Гвоздь оставался среди нас самым сильным аномалом-диагностом. Жаль, что сам он не врач; я слышал, что еще на первом курсе академии Гвоздя прогнали через гипнокурс основ хирургии и убедились в его полной бездарности. Все, что он может, – это с радостью обнаруживать чужие болячки и сообщать во всеуслышание, кто что кушал на завтрак.

Где-то далеко Хобот стягивал со стонущего Кармана скафандр и укладывал его на стол.

– Волкарь, дай мне закрытую линию, – попросил Гвоздь.

Я выделил ему канал.

– У Кармана кровоизлияние, ребро пробило сумку перикарда, – сиплым шепотом осчастливил меня Гвоздь. – Волкарь, робот его не спасет, нужны руки человека. Нужна срочная операция, иначе ему скоро конец.

– Отлично! – громко ответил я. – Даже не надейся!

– Куда мы в первую очередь, командир? – поинтересовался Бауэр.

– В любом случае, начнем отсюда, снизу, – кивнул я. – Разделимся по двое. Я – с Мокриком, Бауэр с Деревянным. Встречаемся на узле связи. По плану, сразу за узлом связи находится арсенал и хранилище химреагентов. Нам необходимо убедиться, что там все в порядке. Помещения обходим по часовой стрелке.

Но ничего обходить нам не пришлось. Стоило нам выйти на лестницу, как территория научного центра кончилась. Дорогу нам перегораживала глыба из белого мрамора. Она врезалась в пластиковые плиты на стене, рассекала насквозь лестницу вместе с перилами и уходила в потолок.

– Командир, что это?

– Не знаю, – честно признался я.

– Это глюк?

– Понятия не имею. Мокрик, что там на карте? Мы можем пройти на узел связи другим путем?

– Да. Через площадку другой лестницы, там начинается коридор номер четыре.

Когда мы вернулись в холл, Хобот доложил, что в лазарете только один робот-хирург, и тот уже штопает уснувшего Гвоздя. И что хирург констатировал необычный характер повреждений, что-то вроде разжижения ткани, но руку вроде бы удастся спасти. Но испорчен морозильник, поэтому хирург срочно требует свежую плазму или кровь…

– Волкарь, тут не только морозильник пробит. Тут вся операционная в дырках, настоящий тир. Мы нашли дохлого медика, ему в рот кто-то напихал стекла. Парень отстреливался, но похоже… похоже, к нему подкрались сзади и откусили ноги. Хорошо, что робот-хирург у них был спрятан в выдвижном шкафу, он остался цел. Волкарь, дело идет к тому, что Гвоздя сейчас нельзя будить и отсоединять от системы жизнеобеспечения. Как нам быть?

– Пока оставьте с ним Кармана и проверьте второй этаж. Хобот, вот еще что… Кармана посадите и скажите, чтоб не двигался. Только идите вдвоем, ясно?

– Ясно, исполняю.

– Постой, – опомнился я. – Все в дырках, а где же трупы? В кого стрелял врач?

– Нет трупов, командир. Правда, тут след в коридоре, будто кого-то волокли.

– Храни нас Гера, – пролепетал Мокрик.

– И куда ведет след? – спросил я.

– Вниз, по второй лестнице. Отсюда не видно, но, кажется, именно там начинается тоннель, тот, что под прогулочной аллеей ведет к вам. У меня тут карты нет под рукой…

– Это он, – сказал Мокрик.

– Кто «он»? – тут же взвился Бауэр. Кончик голубого пламени на конце ствола уперся Мокрику в нос. С откинутым шлемом голова Мокрика, торчащая из чрева скафандра, казалась уродливо маленькой.

– Это Бирр.

– Бауэр, не направляй на соседа оружие! – зарычал я.

– Виноват… Волкарь, но какого дьявола он нас запугивает? Какой еще Бирр?

– Мокрик, оставь сказки при себе, а не то получишь по роже, – угрюмо пообещал Деревянный. Мы как раз вышли на площадку резервной лестницы. Мокрик напрягся, но сцепиться они не успели, потому что Бауэр нажал на кнопку раздвижной двери с надписью «Коридор № 4. Общий доступ».

– Волкарь… – я не узнал голос Бауэра. – Волкарь, погляди. Тут такое…

– Что там? Мокрик, прикрой мне спину.

Бауэр стоял перед полуоткрытой раздвижной дверью и смотрел куда-то вниз, почти полностью закрывая собой проем. Деревянный топтался рядом, сопел и сплевывал. Он взглянул на меня абсолютно круглыми глазами, подвинулся на шаг в сторону, и тогда я увидел это.

– Мокрик, прикрывай лестницу и лифты, – чисто автоматически повторил я.

Коридора номер четыре больше не существовало. За узкой дверцей переливался неяркий свет, из щели валили клубы сигарного дыма, доносился хохот и улюлюканье. По физиономии Бауэра пробегали алые и голубые сполохи. За дверцей распахнулась перспектива старинного ресторанного зала, причем выглядело это так, словно мы находились под самым потолком. Длинные зеркала, колонны, увитые гипсовым виноградом, тусклая позолота люстр, пламя сотен свечей, затемненная оркестровая яма, бронза инструментов и ослепительный блеск манишек. Оркестр то ли закончил играть, то ли только собирался начать, грохотал барабан, в полумраке что-то передвигали, звякали, неясный хор голосов словно расплывался, путался в табачном дыме и не достигал нас.

Не меньше пятидесяти футов высоты.

– Ты смотри, напасть какая… – сглотнул Деревянный. – Волкарь, это почище паллейских грибов. Как-то я обожрался…

– Вполне возможно, но это не грибы и не газ, – сказал я. – Датчики молчат.

– Тогда что это? И как нам пройти дальше?

Прямо под нами распахнулся занавес, расшитый звездами и силуэтами женских фигурок, над занавесом засияла неоновая надпись: «Хижина рыжей Ло». На глубокой, неярко освещенной сцене возникла девушка в черном, мгновенно встреченная овацией и звоном бокалов. Девушка распахнула черный плащ, вокруг рампы вспыхнули огни. Из шикарных кудрей танцовщицы торчали длинные рога, похожие на буйволиные, широко расставленные и покрытые позолотой на концах. Я никак не мог разглядеть способ крепления. Рога смотрелись настолько естественно, словно действительно выросли у нее прямо из черепа.

Позади танцовщицы, откуда-то сверху, на цепях опустился перевернутый крест. Четыре девушки, абсолютно голые, вымазанные красным, лавируя между столиками, через весь зал пронесли до сцены связанного мужчину в белом комбинезоне. Мужчина не сопротивлялся, его руки вздрагивали, на левом запястье я сумел различить медицинский браслет.

– Дьявол, он либо пьян, либо его накачали транками, – забубнил мне в ухо Деревянный. – Волкарь, это же совсем старик. Кто им разрешил держать на здешней базе таких развалин?

Я еще раз запустил программу контроля атмосферы. Лазарет скафандра подтвердил, что в воздухе нет посторонних газов и распыленных примесей.

– Командир, будем спускаться? – Бауэр облизал губы. – Я отсюда вижу продолжение коридора, вон там, за портьерой…

– Подождите. Не нравится мне это.

В рокот барабанов вплелась томная мелодия флейт и скрипок. Такая музыка могла кого угодно свести с ума. Словно ноет зуб, а тебе еще по этому зубу постукивают молоточком.

В центре зала пышная девица с голой грудью и венком на голове стояла в большой серебряной чаше, скрывшись по пояс в рубиновой жидкости. Она зачерпывала половником вино вместе с дольками фруктов, с хохотом обливала себя и разливала пойло по бокалам всем желающим.

– Мокрик, проверь дату составления схемы здания. Может, они тут совсем недавно затеяли какой-нибудь эксперимент со свертыванием пространства?

– Уже проверил. Этого зала на схеме нет. И нам его не обойти.

– Ты думаешь, им удалось оторвать в городе одну из тыкв с черной дырой внутри и протащить ее прямо в здание? – спросил Деревянный.