Аквинт скупо улыбнулся.
– Фелькские патрули тоже не очень-то из-за них беспокоятся. Но я думаю, они что-то означают.
– Что именно? – Кот вернул ему листок.
Аквинт еще раз посмотрел на знак, который нарисовал по описаниям в отчетах. Круг, перерезанный вертикальной чертой.
– Не знаю, – признался он. – Но службе Внутренней безопасности требуется выискивать признаки беспорядка в Каллахе. Может, эта штука к чему-то и приведет.
– А если нет?
– Тогда, – Аквинт улыбнулся пошире, – мы сами его к чему-нибудь приведем.
Им досталась по-настоящему роскошная квартира: внизу имелась кухня, обслуживающая жильцов. Аквинт заказал себе и Коту горячий обед, да еще бутылку лучшего вина, какое нашлось. Все равно ведь счета будет оплачивать управа коменданта.
На следующий день Аквинт снова вышел на улицы Каллаха. Кот был хорошим соглядатаем, зато Аквинт отлично умел общаться с людьми. В течение дня он заглядывал в различные таверны и кофейни, но пил весьма умеренно. Встретились ему еще какие-то знакомые, и он провел часть времени в бесцельной болтовне. Кое-кто поначалу вел себя недоверчиво, видя на нем мундир фелькской армии. Но в большинстве случаев Аквинту удавалось без особых усилий убедить их, что он, хоть его и забрали в армию, остался прежним стариной Аквинтом – и что особенно важно, каллаханцем прежде всего. И тогда ему многое выкладывали – часто после того, как он раз-другой оплачивал своими бумажками круговую выпивку. Добывать информацию таким путем было намного надежнее, чем просто шпионить.
Вечером он встретился с Котом на условленном заранее месте, и они вместе направились в Регистратуру.
Аквинт изложил добытые им сведения коменданту Джесилу. Несмотря на свой высокий статус в качестве агента Внутренней безопасности, Аквинт все еще нервничал в присутствии начальства. Наверно, это осталось у него от тех дней, когда он занимался контрабандой и махинациями на черном рынке.
– Все это чепуха, – решительно заявил комендант. – В Виндале все спокойно. Маги Дальнеречи регулярно передают сообщения туда и оттуда. Мы только сегодня утром получили очередное от полковника Пэйло, тамошнего коменданта. И дела в Виндале идут как обычно.
Аквинт пожал плечами:
– Я лишь пересказываю, о чем болтает народ. В Каллахе все изголодались по новостям о ходе войны, о том, что делается в мире. Не получая подлинных сведений, люди просто выдумывают, и стоит такой выдумке пройти через один-два пересказа, как она становится истиной.
– Значит, население понимает, что эти россказни о восстании в Виндале – просто слух?
– Кое-кто понимает. Но другие верят. В этом я убедился.
Полковник Джесил обратился к Коту:
– А вы? Вы также слышали что-то подобное?
Кот безмолвствовал. Аквинт пояснил:
– Мой коллега занят другими вопросами.
Комендант вздохнул.
Аквинт не стал рассказывать о знаке перечеркнутого круга, появившемся в Каллахе – очевидно, во время Лакфодалмендола. Фелькские патрульные и так уже об этом доложили. Если комендант не понимал, как широко такие знаки распространились и что они могли означать, Аквинт не видел необходимости встревать в это дело.
– Мне кажется, – сказал Джесил, поразмыслив, – что опровергать эти слухи публично не стоит.
– Это мудро, – одобрил Аквинт. Граждан Каллаха намеренно держали в изоляции. Нехватка сведений об остальном Перешейке облегчала контроль над ними, и если бы Джесил открыто признал, что слухи существуют, это ослабило бы хватку Фелька, держащего город в узде.
Комендант одарил Аквинта взглядом, который ясно показывал, что его не особо волнует мнение агента Внутренней безопасности на этот счет.
– У меня есть кое-что другое, – продолжил Джесил сердито. – И притом намного более важное.
Комендант вытащил из ящика две купюры фелькского образца – синие, соответствующие золотым монетам. Джесил помахал ими в воздухе:
– Один из моих солдат, будучи в увольнении, побывал на рынке и заметил, что количество денег, переходящее из рук в руки, необычно велико. И это здесь, прямо под стенами сего здания, – хмуро сказал Джесил. – Торговля между городами-государствами временно прекращена. Поэтому хозяйство Каллаха сейчас замкнуто на себя. И откуда у торговцев на рынках столько денег, непонятно.
Аквинт, смущенный, уставился на синие купюры, вздрагивающие в руках коменданта.
– Это – законная купюра, напечатанная на особом денежном дворе в Фельке. – Он поднял другую руку: – А это – невероятно искусная подделка.
Глаза Аквинта округлились: купюры показались ему совершенно одинаковыми.
– Как вы это распознали?
– Мне не слишком приятно признаваться в этом, – снова вздохнул Джесил, – но это обнаружил один из магов моего гарнизона. Он применил какие-то определяющие заклинания. Видимо, это очень специализированный раздел магии.
– Ну, если этот ваш волшебник может отделить поддельные купюры от настоящих, тогда…
Комендант окинул его ледяным взором:
– Он не может просмотреть все до единой купюры в Каллахе, чтобы определить их подлинность!
Внезапно Джесил смял обе купюры в комок и зло бросил:
– Одни боги знают, сколько поддельных денег теперь ходит по городу. Но я хочу знать, кто за это ответит!
Аквинт сумел не выказать ликования, пока они с Котом не вышли на улицу. Время близилось к запретному часу.
– Итак, – сказал он, хлопая своего молодого дружка по плечам, – похоже, в Каллахе и впрямь все весьма неблагополучно!
– Мы, значит, остаемся при деле? – проворчал Кот.
– Да. Именно такие дела касаются Внутренней безопасности.
Аквинт посмеивался, шагая по улице. Хотя не в его обычае было молиться, он все же мысленно вознес благодарение богам за то, что они прислали кого-то сюда, в его старый родной город, чтобы поднять его на дыбы.
ПРОЛТ
(4)
Университетский городок имел немалые размеры, но новости, особенно интересные, расходились по нему с весьма впечатляющей скоростью.
Конечно, все это были сплетни, но сплетни самые разнообразные: передаваемые выразительным шепотом истории о романтических свиданиях и об экстравагантных странностях наставников, а также различные новости – подлинные и выдуманные – об академических назначениях и понижениях в должности.
Студенты низшей ступени, которым проще всего было вылететь из Университета, жили в постоянном напряжении. Многим страшно было подумать, что их могут отослать из Фебретри, и придется вернуться к постылой жизни дома; другие горячо стремились достичь высокого ранга мыслителя или даже ассистента. Сплетни же служили дешевым развлечением, способным отвлечь человека от забот хоть на какое-то время – особенно если человек этот ютится в переполненных, душных дормиториях.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});