Читать интересную книгу Цена Империи - Александр Мазин

Глава шестая Анастасия Фока. Возвращение на родину

Четвертое августа девятьсот восемьдесят седьмого года от основания Рима. Провинция Нижняя Мезия. Город Томы [30]

С борта боспорского судна с греческим названием «Любимец Посейдона» Анастасия смотрела на гавань римского города Томы. Настоящую римскую гавань, с башней маяка, длинными пирсами, корабельными сараями и волнозащитными стенами, укрывающими суда от непогоды. Смотрела на две либурны, [31] охранявшие вход в гавань, на сторожевые башни из аккуратных каменных блоков, на аккуратные дома, разделенные аккуратными линиями улиц. Она видела термы, и форум, и храм Нептуна, а за ним – круглое строение цирка. И фигурки людей в знакомой одежде.

Небольшая гавань и небольшой город, если сравнить с ее родной Антиохией Сирийской. Но все же настоящий римский город, свой…

Как же все хорошо закончилось, подумала Анастасия. Она снова дома. И больше не будет варваров. Никаких варваров, кроме одного. Ее собственного.

Оба больших паруса были спущены. Судно, теряя скорость, скользило по зеленой воде. Опытный кормчий с идеальной точностью вывел корабль к самому началу пирса. Палубные перебросили через борт мешки с шерстью. Мягкий удар – и там, на причале, уже ловят концы, просмоленные канаты, подтягивают судно в пирсу.

Широкий крутой трап с веревочными перильцами соскользнул вниз.

Там, на пирсе, уже толпились портовые: носильщики, перекупщики, пара таможенных чиновников…

Анастасия знала, что ее Алексия здесь нет. Он ведь даже не знает, на каком корабле она приплывает. И все-таки искала его в толпе…

Капитан, боспорский грек из Феодосии, самолично помог ей сойти на берег. Затем двое палубных снесли ее сундуки и очень аккуратно поставили на каменный пирс.

Анастасия привлекла внимание многих. Не только потому, что красива. Она была одета как римлянка, причем богатая римлянка, даже ее прическа была безукоризненна. Но приплыла на варварском корабле. Одна.

Таможенники тоже глазели на нее. А капитан замешкался.

– Может, домна пожелает нанять носилки? Я могу послать… – предложил он, впервые назвав Анастасию домной, госпожой – на римский лад. – И поискать подходящее жилье: инсулу или дом?

– Нет. Носилок не нужно. Я хочу прогуляться пешком. И жилье искать тоже не нужно. Тут наверняка есть гостиница. Поручи своим людям доставить мои вещи туда. Я им заплачу.

– Нет нужды, – улыбнулся капитан. – Сам Фарсанз поручил мне позаботиться о тебе. Не нужно денег. Ты, ты и ты, берите вещи домны и проводите ее в «Морской Конек».

«Морской Конек» – небольшая, типично римская гостиница, состоящая из двух соединенных под прямым углом двухэтажных зданий, с квадратным двором, окруженным высокой кирпичной оградой. Посреди двора – чистого, вымощенного цветной плиткой, – маленький фонтан с бронзовыми нимфой и сатиром.

– Домне угодно взять комнату? – угодливый хозяин спешил Анастасии навстречу, с безошибочностью истинного трактирщика распознав богатую гостью.

– Две. – Анастасия шагнула в тень портика. Ей, от природы смуглой, придется особо беречь лицо от солнца, чтобы обрести бледность, подобающую госпоже. – И пришли мне рабыню, умеющую укладывать волосы, делать массаж и умащивать благовониями. Мне нужна спутница в термах. Есть у тебя такая?

– Найдется. Домна желает посмотреть комнаты?

– Полагаюсь на тебя, – ответила Анастасия.

– Трапеза?

– Не сейчас. Пусть мне соберут легкий завтрак: хлеб, фрукты, фаршированные финики, кувшин мульсума. [32] Всё – в корзинку. Это я возьму с собой. Пусть мои вещи поднимут наверх… надеюсь, у тебя не воруют?

– Как можно, домна!

– Как тебя зовут?

– Публий, благородная госпожа. Позволено ли мне узнать, как к тебе обращаться?

– Домна Анастасия Фока.

Трактирщик наверняка осведомитель, но это, полагала Анастасия, не имеет значения. Алексий теперь – кентурион римской армии. Следовательно, Анастасия теперь – жена офицера-всадника. [33] Так что ее прежнее положение и все, что она делала до сих пор, – в прошлом.

Анастасия улыбнулась и достала из кошелька золотой боспорской чеканки:

– Возьми. И займись делом. Я полчаса назад сошла с корабля и желаю поскорее смыть с себя соль.

– Бегу, домна.

Он махнул рукой сопровождающим Анастасию морякам: следуйте за мной – и исчез в доме.

А минутой позже рядом с Анастасией появился мальчик-раб с зонтом и самосской [34] чашей, наполненной виноградными кистями.

– Хозяин прислал домне, – объявил он.

Анастасия улыбнулась. Да, это Рим. Здесь умеют проявить внимание. Не то что в варварских землях. Даже в романизированном Боспоре не могут сделать жизнь человека столь приятной и утонченной.

Сопровождавшие ее моряки спустились вниз, получили по сестерцию [35] и вежливо попрощались.

Она присела на край фонтана. Мальчик встал у нее за спиной, прикрыл зонтом от солнца. В воде плавали толстенькие красные рыбки. Со стороны кухни пахло дымом и пряным гарумом. [36]

Ждать пришлось несколько дольше, чем предполагала Анастасия.

Трактирщик появился с корзинкой, но без служанки.

– Увы, домна! Не сумел найти потребную тебе женщину! Не сердись! И не сомневайся: в термах найдется кому тебе прислуживать. Вот он, – кивок на мальчишку-раба, – проводит тебя, а когда ты возвратишься, служанка уже будет тебя ожидать.

– Хорошо. – Анастасия поставила чашу на край фонтана и поднялась.

Мальчишка последовал за ней: в одной руке – корзина, в другой, вытянутой вверх, – зонт.

Термы! Анастасия уже предвкушала, как погрузится в сладкую прохладную воду бассейна, как будут скользить по спине ловкие руки рабыни, умащивая кожу…

– Анастасия Фока?

Вегилы! На один краткий миг сердце Анастасии упало. Она вновь ощутила себя шпионкой Империи, сознательно передававшей пославшему ее легату лживые сведения… Анастасия знала, что за это полагается. Вот почему проклятый трактирщик так долго возился. Спешил донести. Возможно, ее имя было внесено в списки тех, о ком следовало немедленно доносить властям. Шпионка и предательница…

Анастасия поборола страх, выпрямилась гордо.

Она была шпионкой легата, но теперь она – жена кентуриона. Никто не посмеет…

– Да, это я!

– Ты последуешь с нами. Велено доставить тебя к эдилу.

«Чего я боюсь? – сказала себе женщина. – Поговорю с эдилом – и меня отпустят. Не те сейчас времена, чтобы гражданский чиновник посмел арестовать жену кентуриона».

Анастасия жестоко ошибалась. Для легата Марка, отправившего ее к варварам, для наместника Нижней Мезии Туллия Менофила она не была женой кентуриона. Она была и осталась шпионкой. И предательницей.

Мальчишка-раб стоял посреди улицы, пока матрона и уводившие ее вегилы не скрылись за поворотом, затем сложил ненужный более зонт, присел на обочину, поставил между колен корзинку и принялся с невероятной скоростью поглощать фаршированные финики, запивая их медовым вином. Через полчаса он уснул здесь же, на обочине. Перевернутая корзинка валялась рядом, а бронзовый кувшин из-под вина уже успели украсть. За кувшин мальчишку выдерут так, что он до следующего утра будет отлеживаться в конюшне, и, когда на постоялом дворе появится кентурион-Гастат, разыскивающий приплывшую вчера в город Томы домну Анастасию, мальчишка об этом не узнает и не сможет обменять на пару бронзовых монет информацию, которая стоит золота.

Что дела обстоят скверно, Анастасия поняла, когда в тюрьме у нее отняли деньги и золотые украшения. Она потребовала объяснить, за что ее арестовали, и ей показали табличку с оттиском печати эдила города Томы. Она потребовала юриста… и вегилов, и тюремщиков это очень развеселило. А когда Анастасия объявила, что является женой кентуриона… они развеселились еще больше, а декурион вегилов посоветовал ей не фантазировать. Им прекрасно известно, что прибыла она в одиночестве из города Херсона. А в Херсоне вот уже тридцать лет нет ни одного римского кентуриона. Это декурион знал точно, потому что его дед служил в шестой когорте первого италийского легиона, которая стояла в Херсоне во времена императора Коммода. [37] Еще при Септимии Севере [38] когорта эта была переведена в крепость Харакс, и с тех пор в Херсоне римского гарнизона нет.

Более Анастасию слушать не стали: заперли в одиночной камере, а ближе к полудню принесли плошку каши с рыбой, кувшин воды и восковую табличку со стилом.

– Приказ эдила, – сказал ей старший тюремщик, здоровенный волосатый фракиец с бородавкой на носу. – Опиши свою вину и назови тех, кто толкнул тебя на преступление. Советую тебе покаяться – или будет плохо.