Тут он замер, а затем принялся судорожно осматриваться. Наконец он поднёс правую руку и осмотрел не видимый ранее перстень. С удивленным выражением на лице он при приказал всем одеваться и идти в тронный зал. Сам же быстро накинув кимоно он поспешил выйти из спальни.
Процесс сборов у девушек несколько затянулся. Не столько из-за присущей всем женщинам неторопливости при сборах, сколько из страха что сёгун может быть в ярости, узнав про ночные приключения. Впрочем Бродяга_Кенишин сидя в тронном зале выглядел злым или расстроенным. Он был погружен в чтение свитка из тончайшего белого шёлка, светившегося неярким жемчужно-белым светом.
-Мой господин! Прости нас... – начала Юки, когда все девушки опустились перед ним на колени. Даже Рангхильда поколебавшись присоединилась к ним.
-Это неважно, – оборвал он, – Жаль конечно что я тоже не смог насладиться, но сейчас это не главное.
Отложив свиток он усмехнулся.
-Главное, что я больше вас не покину.
-Ваша душа выбрала наш мир? – спросила Йоко, – Я слышала, Неумирающие начали приходить сюда навсегда.
-Не совсем так. Вернее совсем не так. Тот неумирающий выбрал свой мир, а я, его отражение, получил свободу в этом. Великий Небесный Дракон благословил меня, – он указал на светящийся свиток, по которому на мгновение проскользнуло отражение змеевидное драконье тело, – И отныне нет Бродяги_Кенишина. Есть Кенишин из рода Шан, сёгун Туманного архипелага.
-А что насчёт наследства моего отца? – спросила Рангхильда.
-Мы вернём его. То что я свободен не означает, что я отказываюсь от своих слов. Мы вернём фиорд. А потом... А потом перед нами будет лежать целый мир. И возможно я стану сёгуном не только Туманного.
Кенишин улыбнулся, став похожим на кота добравшегося до склада где хранилась сметана полученная от целого стада.
-Ну а пока, - продолжил он, – я думаю вы зря так тщательно одевались. У нас впереди ещё есть пара часов, так что предлагаю вернуться в спальню. Мне хотелось бы начать новую жизнь с чего-то приятного. И думаю вам будет лучше если в процессе будут участвовать обе стороны.
На этом зарделись все, но предложение не вызвало возражений и все гурьбой устремились в спальню.
Меж тем над островами занимался новый день, солнце разгоняла туман над сушей и морем. А перерожденный сёгун познавал радости уже своей новой жизни.