Читать интересную книгу Числа и знаки. Трилогия - Юрий Бурносов

Посидев еще немного, Аксель и юный Фолькон отправились исполнять указанное, Бофранк же остался сидеть перед кувшином вина, снедаемый грустными мыслями.

Где кончается тварь, там начинается Бог. И Бог не желает от тебя ничего большего, как чтобы ты вышел из себя самого, поскольку ты тварь.

Мейстер Экхарт. Духовные проповеди и рассуждения

ГЛАВА СЕДЬМАЯ,

в которой события неожиданным образом направляются в совершенно иную сторону, а также вновь появляется толкователь сновидений Альгиус, изрекающий страшное

Следующим днем свежеиспеченный субкомиссар Бофранк проснулся чрезвычайно поздно. Наверное, виною тому была дурная погода, благодаря которой даже к полудню снаружи стояли словно бы сумерки. Все шло к тому, что вот-вот начнется жуткий ливень.

Именно в полдень Бофранк и проснулся; голова его кружилась, а долгий сон отнюдь не принес облегчения, хотя нынешнего своего сновидения Бофранк рассказать бы не смог - не помнил.

Понюхав ароматную соль из флакончика, субкомиссар сделал несколько простых упражнений, чем давно уже не занимался, отчего тут же подивился сам себе. Нельзя сказать, что это взбодрило его, равно как не взбодрил принесенный завтрак, чересчур жирный и давно уже остывший.

Когда он заканчивал трапезу, вошла хозяйка и сообщила, что прибыл хире Фолькон и ждет внизу.

– Отчего же он ждет? Пусть входит, да поскорей! - довольно грубо указал Бофранк и налил себе вина, рассудив, что настало обеденное время и бокал-другой ему не повредит. Наливать вино Фолькону он не стал, памятуя об отсутствии у юноши дурных привычек.

– Надеюсь, я не разбудил вас, хире субкомиссар? - вежливо спросил Фолькон, входя.

– Как видите, я уже завершаю завтрак. Что там с погодою?

– Я бы сказал, что пойдет дождь, и, боюсь, на весь день.

– Желаете немного вина? - на всякий случай поинтересовался Бофранк, но юноша покачал головою:

– Нет, благодарю вас. Знаете, хире Бофранк, я…

– Не нужно стоять столбом посреди комнаты. Сядьте, вон кресло, - перебил его субкомиссар, тут же обратив внимание в первый, пожалуй, раз, что кресло сие кособоко, продавлено, а обивка местами изорвана самым неподобающим образом. Однако иных кресел в комнате не было, разве что пара довольно грубых табуретов, и Бофранк решил, получив денежное содержание субкомиссара, тут же обновить мебель, а то и сменить квартиру.

– Благодарю вас… - рассеянно сказал Фолькон и сел, звякнув шпагою о каминную решетку и не обратив ровным счетом никакого внимания на убогость кресла. - Как вы и поручили, хире Бофранк, я с тщанием изучал архивы, изыскивая дела, хоть сколько-нибудь похожие на деяния упыря из Бараньей Бочки. Таковых я не обнаружил, но зато нашел нечто иное, что, возможно, привлечет ваше внимание… Вы помните убийство Розы Эмы Ренаты, распутной девицы с улицы Печатников?

– Помню.

– Так вот, я обнаружил, что три дня тому назад в предместье Сальве нашли труп девицы, притом все детали в точности совпадают - и отсеченная голова, и вставленный промеж ног хвост, и квадраты, вырезанные на животе жертвы.

– Вот как? - Бофранк отставил в сторону бокал. - Похвально, что вы заметили это. Не знаю, при чем тут дрянной упырь, но сердце отчего-то подсказывает мне, что эти убийства суть звенья общей цепи… Но я вижу, как сверкают ваши глаза, как вы в нетерпении теребите эфес шпаги. Не означает ли это, что вы стремитесь поведать мне еще нечто любопытное?

– Да, хире Бофранк. Я, правда, не знаю, совпадение ли это, или умысел… Убитую девицу звали Роза Гвиннер.

Разговор прервало появление Проктора Жеаля, который промок до нитки, ибо на городские мостовые в самом деле обрушился ливень. Негодуя, Жеаль ворвался в комнату и устроился поближе к камину, развесив свой плащ на решетке и философски вопрошая небеса:

– Отчего, если я не беру с собой зонтика или не пользуюсь экипажем, тут же случается дождь?! А с вами, юноша, я не знаком, хотя и видел вас в архиве, если только я не обманываюсь.

– Позволь представить тебе, друг Жеаль, Мальтуса Фолькона, отрока весьма больших талантов, каковой временно работает в моем подчинении. Ах да, ты же, верно, не знаешь новостей, потому как был в отъезде! Можешь меня поздравить, ибо теперь я субкомиссар, а также оставил преподавание.

– Вот чудесная новость! Так не послать ли хозяйку за вином?

– У меня есть немного, а коли не хватит, тогда и пошлем. В такую погоду выйти на улицу все равно станет возможным не скоро, коли вообще станет возможным. Как вы смотрите на это, хире Фолькон?

– Я с радостью выпью немного вина, коли вам это будет приятно, - смущенно сказал юноша, которому ничего более и не оставалось. - Но уместно ли мое присутствие?

– Трактат «О братском общении» сурово осуждает тех, которые предназначают вино, хлеб и другое съестное лишь для себя самих; они не довольствуются тем, что главенствуют по причине своего положения, они желают первенствовать к тому же и своим чревом! - наставительно заметил Жеаль, повертывая меж тем насажанную на шпагу шляпу так, чтобы поля ее сушились равномерно. - Вино у тебя, друг мой Хаиме, есть, а вот что насчет закуски? Вижу, тарелка твоя пуста!

– Коли ты взялся цитировать трактаты, то вот тебе, получай! - И Бофранк прочел приличествующие моменту строки:

– Воистину никак не разумею.

Почто зовется человеком тот,Который токмо брюха для живет.Фазан, петух и всякий божий скотЛишь по своей природе жретИ на потребу нам. А посемуНи нам не впрок обжорство, ни ему.

– Ты не прав, друг мой Хаиме, - возразил Жеаль. - Не о чревоугодии говорил я, а всего лишь о скромной закуске, дабы не Захмелеть прежде времени.

– Это легкое вино из Кельмо, его пьют обыкновенно без закусок, разве что с фруктами, - сказал Бофранк, подымая кувшин. - Что же до закусок, то я тешу себя надеждою отведать их в большом количестве и самых разных сортов на твоей свадьбе, о которой ты что-то совсем перестал говорить, хотя недавно часу не проходило, чтобы ты не высказался на сей предмет.

– Уж будь спокоен, когда мне придет время сочетаться брачными узами с прелестной Эвфемией, для тебя найдется местечко за столом, - смеясь, отшутился Жеаль. - А вот на твоей свадьбе я вряд ли выпью бокал, уж скорее это случится на соответствующем торжестве у нашего юного друга.

– Отнюдь не должно юной кровиВпадать в безумство от любови,Но сразу отразить врага.В любви отрада недолга.Любовь забот и бед полна,Таится в темноте онаИ внезапу себя являетИ всегда беду навлекает.

Субкомиссар и Жеаль воззрились на юного Фолькона, неожиданно прочитавшего эти строки, с недоумением и удивлением, отчего тот покраснел и опустил глаза долу.

– Такое не грешно цитировать почтенному старцу, но вам-то, вам?! Стыдитесь! - попенял юноше Жеаль. - Хотя стихи недурны, недурны… Вам, верно, не повредит выпить, ибо от столь скучных мыслей случается несварение желудка, а вино его, как известно, гонит прочь. Наливай же его в бокалы, друг мой Хаиме, и расскажи скорее, что подвигло тебя оставить Академию и вернуться к праведным и опасным трудам.

Бофранк, как мог, описал Жеалю происшедшее, не касаясь, само собою, встречи с Волтцем Вейтлем и Демелантом. Жеаль не был ни изумлен, ни поражен.

– Ты поступил разумно, - сказал он. - Академия - достойное место, но этот упырь, признаться, заинтересовал даже меня. Я знаю, ты не жаждешь славы…

– Отчего же? Жажду. Я надеюсь, что, может быть, отец оценит мое усердие и станет более благосклонен ко мне, ведь мы, как тебе известно, до сих пор не разговариваем…

– Как бы там ни было, для начала тебе нужно поймать либо прикончить упыря. Посему спешно посылай хозяйку за вином, ибо вот-вот, - Жеаль сверился с часами и согласно кивнул: - да, вот-вот прибудет наш старый и добрый знакомец Альгиус, которому есть что сказать тебе.

Подобного поворота субкомиссар не ожидал, но послушно позвонил в колокольчик и попросил хозяйку купить вина в лавке. Та, ворча, отправилась за покупкою, а юный Фолькон запоздало заметил, что сходил бы и сам, ибо негоже в такую непогоду посылать женщину на улицу.

– Пусть ее, - отмахнулся Жеаль. - Старая ведьма не упустит своего и скажет, что лавочник продал вино дороже, чем обычно, потому что повысились таможенные пошлины или на виноградниках случился неурожай.

Кувшин опустел как раз к возвращению хозяйки, с которой явился и весьма промокший Альгиус. Почтенная матрона - которая, к слову, была не такой уж старой ведьмой, как отрекомендовал ее Жеаль, - посетовала, что к хире Бофранку сегодня так много гостей, что среди них (тут она посмотрела на Альгиуса) может затесаться бог знает кто. Удалилась она, как и в прошлый раз, с ворчанием, однако тут же вернулась с закусками - кровяной колбасою, копченой рыбою и сыром двух сортов, мягким и твердым.