Жорка тоже улыбнулся, отчего его лицо стало еще больше напоминать Георгия.
— Ван, — произнес мальчик, прикоснувшись пальчиком к груди Ивана.
— Умница, правильно говоришь. Я — Иван. Твой… брат, — с запинкой сказал тот и оглянулся на Литу.
— Что? — Смущенно спросила она. — Что-то не так?
— Да, многое не так, очень многое, — загадочно прозвучали слова Мартова.
— Может быть, можно исправить?
— Думаю со временем ответить вам на этот вопрос. Не сейчас.
— Почему?
— Не хочу опережать события. Я должен вернуться домой и кое-что обдумать.
— Думать нужно всегда. Это как мышцы тела: не хочешь, чтобы ослабли — тренируй.
— Точно, — засмеялся Иван.
Из окна кухни выглянула Елена Васильевна.
— У меня готов Жоркин ужин.
— Сейчас я приведу его, — опередив Литу, сказал Мартов. Женщины переглянусь.
Ивану доставляло удовольствие общаться с малышом. Он казался ему совершенно не похожим на всех детей, которых он видел в своей жизни. Это был самый красивый, спокойный, умный мальчик, необыкновенный и открытый, как все малыши. Иван поймал себя на мысли, что и с ним расставаться грустно.
Вернувшись к Лите, Мартов посмотрел на часы.
— Зачем вам знать, который час? — спросила Аэлита.
— Не хочу, чтобы пришло время, когда вы станете на них смотреть и думать, когда же он соберется, мой нежданный гость.
— Не говорите глупостей. Давайте немного пройдемся, к розарию.
— Согласен.
— Мне приятно общаться с вами сегодня. Вчерашний вечер тоже хорош, иначе я бы не пригласила вас к себе. Я давно поступаю так, чтобы не идти вразрез со своим «я». Этому меня научил Гера.
— Вы так называли его?
— Да, ему нравилось.
— Никто кроме вас никогда не обращался к нему так.
— Может быть, его мама? — предположила Лита.
— Не знаю. Мы с сестрой ее никогда не видели. Отец сказал, что она давно умерла, как и наш дед по отцовской линии. А ваши бабушки, дедушки живы?
— Нет, но я помню маминых родителей. Воспоминания смутные, отрывочные, но есть. Мама много мне о них рассказывала раньше, когда я просила.
— А я тоже помню только бабу Иру и деда Илью по маминой линии. Они жили в Киеве. Мы приезжали к ним чаще, чем они: дед был важным человеком и много времени, сил отдавал работе. До Киева они долго жили и работали в Монголии.
— Ого! Ваша мама там и родилась?
— Нет, она родилась здесь и росла практически без папы с мамой.
— Кто же был с нею? — заинтересовалась Лита.
— Баба Люба. Моя прабабушка. Она умерла, когда мне было чуть больше четырех лет. Не помню ее лица. Осталось воспоминание о постоянном тепле, заботе и поцелуях, которыми она меня всегда награждала. И еще — пироги. Мне часто даже снится аромат свежей выпечки. И во сне я всегда уверен, что это баба Люба печет свои удивительные пирожки.
— Сколько еще мы с вами не знаем друг о друге, — сказала Лита.
— Важнее то, хотим ли мы узнать больше?
— Не берусь отвечать за двоих.
— Скажите только за себя. — Иван закурил, стараясь, чтобы на Литу не попадал дым.
— Я тоже жалею, что мы потеряли много времени. Правда, расстояние, которое будет разделять нас, не слишком вдохновляет.
— Современные способы связи помогают общаться.
— Вы об электронной почте?
— Да, например.
— У меня компьютера дома нет, только на работе. С ним виртуозно управляется Лариса — моя правая рука.
— Та рыжеволосая красотка, что пронзала меня взглядом в приемной? — улыбнулся Мартов.
— Да, она. Мы с ней дружим с детства. Мы такие разные, может быть, поэтому до сих пор не разбежались.
— Не могу поверить, что вы находите общий язык. У нее взгляд женщины, которая находится в поиске мужчины. Я прав?
— Не знаю. Сейчас у нее не самый приятный период в жизни. Ее друг — тяжелый в общении человек. Надеюсь, она разберется, что делать дальше, — сказала Лита.
— Вы поможете. Это ведь ваша профессия.
— Только когда меня об этом просят, — заметила Мартова. — Вот мы и пришли. Смотрите, какой сказочный ковер соткал из розовых кустов Пал Палыч.
Было чем восхищаться. Желтые, оранжевые, палевые, коралловые, белоснежные розы благоухали, завораживали, заставляя забыть о том, что могут существовать еще какие-то цветы. Это был сказочный островок, где не хотелось говорить. Только стоять и восхищаться творением природы и человеческой фантазией.
— Передайте Пал Палычу, что он — кудесник, — от души сказал Иван.
— Обязательно, он будет очень рад, что вам понравилось.
— Жаль, но мне нужно расставаться со всем этим великолепием. Если позволите, я позвоню, вызову такси.
— Пойдемте к дому, я не взяла с собой трубку.
— Хорошо, я с удовольствием пройдусь.
— Вы же не собирались уехать, не попрощавшись с Еленой Васильевной, Жоркой.
— Конечно, нет. Как вы могли такое подумать, — ответил Мартов.
Они медленно дошли до дома. Время от времени каждому хотелось снова начать разговор, но приближающийся момент расставания делал непослушным мысли. Они не могли сконцентрироваться и, в конце концов, Иван с Литой прошли расстояние от розария до ступенек крыльца в молчании. На пороге их встретила Стеблова, разговаривавшая с кем-то по телефону. Жорка стоял рядом, пытаясь высвободить свою руку из крепко держащей его ладони крестной. Он уже давно увидел Литу и Мартова, поэтому и рвался к ним. Недовольство тем, что его не пускали, грозило перерасти в плач.
— Лита, вас к телефону, — сказала Стеблова, когда можно было без громкого крика сообщить об этом. И обратилась к своему собеседнику. — Даю, Кира Сергеевна, вот они пришли.
— Алло, — Лита взяла трубку, не представляя, что сейчас скажет мама.
— Добрый вечер, доченька.
— Добрый, мама. — Она отвечала, наблюдая за тем, как Иван бережно взял на руки малыша и пошел с ним по дорожке.
— Ты прости меня за утренний разговор, родная. Я была не права. — В голосе Киры Сергеевны слышалось неподдельное раскаяние.
— Как я рада это слышать, ты не представляешь, — оглядываясь на играющих на лужайке детской площадки Ивана и Жорку, проговорила Лита. — Мне казалось, что это говорила не ты.
— Не будем вспоминать. Скажи, а ты можешь пригласить к телефону Ивана? Елена Васильевна сказала, что он еще не уехал.
— Могу, конечно.
— Что он сейчас делает?
— Играет с Жоркой.
— Старший брат играет с младшим. Как же это, наверное, замечательно выглядит со стороны!
— Да, это прекрасная картина, ты права, — приближаясь к детской площадке, сказала Лита. Иван, заметив, что она подзывает его, что-то сказал малышу и пошел навстречу. Лита прикрыла трубку рукой. — Это моя мама. Она хочет поговорить с вами. Вы не против?