— Думаю, они рассчитывают с этим справиться.
Кое-кто из оборотней, видимо, решил, что они в состоянии обойтись без стража, который, обратив мертвое тело в прах, отпускает душу на свободу. Мол, они и без него попадут в страну вечного лета. Шон это знал. Как знал и то, что некогда меч выковали для того, чтобы помешать фэйри терзать душу усопшего. Но о фэйри давно уже не было ни слуху ни духу, так что многие уверились, что их душам уже ничто не угрожает.
Но Шон знал и то, что нет ничего более живучего, чем предрассудки. Оборотни могли до хрипоты твердить, что они, мол, не верят в магию меча, но, сколько он себя помнил, стражи были всегда. А искоренить веру не так-то легко.
— А ты сам боишься этого, отец? — спросил он. — Ну, я имею в виду, что стража не окажется рядом, когда придет твой час?
Дилан немного подумал.
— Мы ведь выросли с этим. Таков круговорот жизни: рождение, любовь, семья, детеныши, а в конце страж со своим мечом. Умирать легче, когда знаешь, что ты не один... что он будет рядом, чтобы отправить твою душу в страну вечного лета. Конечно, может, страж уже больше и не нужен, но почему бы не перестраховаться?
— Согласен, — кивнул Шон. — Держу пари, и все, кто в этом баре, думают так же.
— Теперь ты понимаешь, каких бед может натворить меч стража, если он попадет не в те руки? Так что не спускай с него глаз.
Шона охватило острое желание немедленно убедиться, что с мечом все в порядке. Он уже повернул было голову к двери офиса Лайама, но кое-что отвлекло его. Андреа, встав возле музыкального автомата, приготовилась танцевать. Мужчины — что люди, что оборотни — пожирали ее глазами. Эллисон, оглянувшись, сорвался с места и закружился возле нее с кружкой пива в руке. Низкий рык вырвался из груди Шона. Дилан едва успел подхватить его кружку с пивом — Шон, выскочив из-за стола, одним прыжком оказался рядом с Эллисоном. Ухватив Эллисона за плечо, он оттащил его от Андреа, даже не заметив, что его пальцы превратились в львиные когти.
Глаза Эллисона мгновенно побелели от злости.
— Не распускай руки, сынок! Мы просто танцевали!
— Держись от нее подальше! — В горле у Шона заклокотало.
Музыка мгновенно оборвалась, в зале воцарилось молчание. Двое мужчин сверлили друг друга злобными взглядами.
Эллисон, покосившись на запыхавшуюся Андреа, расхохотался:
— Ого, Шон! — Он дружески хлопнул Шона по плечу. — Ты ходишь по лезвию ножа, парень! Ты бы поторопился с официальной церемонией, не то так и будешь кидаться на каждого, кто осмелится взглянуть на нее!
Шон понимал, что должен, взять себя в руки, обратить все в шутку, но... инстинкт оказался сильнее. Он шагнул к Эллисону, с трудом удерживаясь от желания порвать его на части.
Эллисон примирительно поднял руки:
— Остынь, приятель. Уже ухожу. — Он отошел к столику, стараясь не поворачиваться к Шону спиной.
Шон не двинулся с места, и напряженная тишина в баре сменилась шумом и смехом. Убедившись, что драки не будет, все заметно расслабились.
Андреа, подбоченившись, смерила Шона возмущенным взглядом.
— Я просто танцевала! А ты... — Не дав Шону и слова сказать, она повернулась к нему спиной и направилась к бару.
После закрытия бара Андреа, сняв фартук, вышла через заднюю дверь. И тут же наткнулась на поджидавшего ее Шона. За спиной у него, как всегда, висел меч, рукоятка его таинственно мерцала в лунном свете.
К вечеру похолодало, хотя и не так сильно, как накануне. В воздухе уже пахло весной. Небо очистилось, и полная луна, словно серебряный шар, была видна во всем ее великолепии. Андреа продолжала демонстративно не замечать Шона. Он до сих пор злился, она это чувствовала — впрочем, Андреа и сама была зла не меньше. Она до сих пор не простила ему попытку посадить ее под замок. Конечно, стычка Шона с Эллисоном целиком на ее совести, однако ей бы и в голову не пришло дразнить его, если бы не его вечные попытки командовать.
Возвращалась они в молчании. Хотя час был уже поздний, на улицах города было многолюдно — оборотни не спешили разойтись по домам. Сидя на крылечках, они оживленно болтали, любовались луной, а увидев Шона с Андреа, дружески махали им рукой.
— Привет, Шон, — неслось им вслед. — Привет, Андреа.
Шон молча кивал, Андреа отвечала им тем же, втайне радуясь, что обитатели города оборотней все чаще узнают ее в лицо. Она постепенно становилась своей, и это было приятно. Нет, конечно, она понимала, что, не будь Шона, все было бы иначе, но это ничего не меняло. Никогда раньше она не чувствовала себя членом стаи и все никак не могла привыкнуть к этому.
Глория где-то пропадала, в доме было темно и тихо. Дилан не спрашивал Андреа о Глории — он незаметно выскользнул из бара сразу после стычки между Шоном и Эллисоном. Ему было тоскливо, это сразу бросалось в глаза, но Андреа была уверена, что Дилан скорее умрет, чем первым сделает шаг к примирению. Паршиво, решила она. И Дилан и Глория оба были одиноки. И нуждались друг в друге. Два одиноких и чертовски упрямых человека.
Кстати, об упрямстве... Шон, не слушая ее, поднялся к ней в спальню. Пока Андреа, сбросив кроссовки, устраивалась на кровати, пытаясь пристроить повыше ноющие от усталости ноги, Шон снял меч и положил его на туалетный столик.
Потирая лодыжки, Андреа искоса поглядывала на мерцающий в лунном свете меч.
— Кто-нибудь может воспользоваться этим мечом — кроме стража, разумеется? — неожиданно спросила она.
Шон бросил на нее удивленный взгляд:
— Если легенда не лжет, никто. — Проведя ладонью по мечу, он присел на край постели. Кровать, скрипнув, прогнулась под тяжестью его тела. Как ни была зла Андреа, ощущение ей... понравилось.
— Значит, ты не уверен?
Шон пожал плечами:
— Нет. Это значит, что, судя по легенде, никто. Все стражи являются прямыми потомками первого стража клана. Избрание нового стража — это целый ритуал.
— Знаю. Я о другом. Если этот меч возьмет кто-то другой — ну, вот хотя бы я — и пронзит им сердце мертвого оборотня, он обратится в прах?
— Если честно, понятия не имею, любимая.
«Любимая». Нет, на него невозможно сердиться!
— Насколько я помню, первый меч стража вышел из рук фэйри, правильно?
Шон кивнул, слегка заинтригованный ее любопытством.
— Кузнец, который выковал его, был оборотнем. А женщина из рода фэйри наделила его магией. Один негодяй — кстати, он тоже был фэйри — мечтал завладеть мечом, чтобы с его помощью терзать души оборотней, но его сестра, обманув его, сделала так, что вместо этого меч помогал душам обрести свободу. Во всяком случае, так гласит легенда.
— И еще она сделала так, что меч не может причинить вред оборотням, верно?
— Я этого не говорил. Если я проткну им тело живого, держу пари, ему это вряд ли понравится. Но я пронзаю мечом сердца тех, кто уже стоит на пороге смерти... или безумия.