Читать интересную книгу Бизнес-блюз - Дмитрий Новоселов

– Медсестре. Чтобы сидела не отрываясь.

– Сколько?

– Дайте рублей пятьсот.

– Поеду с вами, – сказал я и дал ей бумажку.

– В этом нет необходимости. Все будет хорошо. Приходите завтра. Больница скорой помощи, в реанимацию. Опять эта больница!

Приковылял Чебик.

– Мне тоже нужно в госпиталь, – сообщил он.

– Зачем? – спросила врач.

– У меня ноги обгорели и ушибы везде.

– Ничего у тебя не обгорело, кроме штанин – не согласился я. – Ноги как ноги.

– А может, я сломал что-то? Нужно сделать рентген и всякое такое.

– Слушай, успокойся, тут всего одни носилки, ты не влезешь.

– Мы можем вызвать по рации еще одну машину, – выразила готовность помочь женщина.

– Не надо, спасибо, – поблагодарил я.

– А вдруг я заболею? – упрямо твердил Чебоксаров.

– И что? Умрешь что ли?

– А вдруг?

Мне бы, конечно, как всегда промолчать, но я не выдержал:

– Знаешь, от чего ты умрешь?

– От чего?

– От лучевой болезни.

– Это почему? – испуганно спросил Колька.

– Ты так часто делаешь рентген, что уже давным-давно схлопотал приличную дозу.

– Я думал, что рентген безвреден! – пробормотал он в ужасе. – Мне врачи ничего не говорили!

– Ты все время у разных облучаешься. Откуда им знать, сколько раз в месяц ты делаешь снимки.

Это известие привело Кольку в состояние шока. Он даже забыл про то, что ему нужно в больницу. Скорая уехала. Подошли Полупан и Спарыкин.

– Там труп, – констатировал полковник.

– Обгорел не сильно, – добавил Полупан. – По описанию соседей вроде похож на хозяина дома. Между прочим, бывший мент. Уволен из органов за превышение должностных полномочий. Парни его уже пробили.

– Пока ничего не понятно, – продолжил Спарыкин. – Будем работать дальше. Слава богу, Маринка жива.

– Вопреки вашим идиотским действиям, – подал голос Чебоксаров.

Я стрельнул у Полупана сигаретку и с наслаждением закурил. Я теперь ничего не боялся. Правда, не до конца очистившиеся легкие стали сопротивляться дыму, и после третьей затяжки я надолго закашлялся.

Вокруг нас стали собираться какие-то непонятные люди. Соседи, прохожие, усталые пожарные и даже один репортер. Опять пошел снег.

Мне стало холодно. Я подхватил с земли дубленку и напялил ее, подняв воротник.

– Поехали отсюда, – позвал я Кольку.

– Пока не уезжайте, нужно дать показания, – сказал Полупан.

– Пошел ты в жопу со своими показаниями, – опять выругался Чебоксаров. Между прочим, уже в который раз за сегодняшний день.

– Ладно, ладно, – успокоил его Спарыкин. – Езжайте, я все улажу. Потом поговорим.

Мы сели в машину. Я включил печку. Колька лихорадочно шарил по карманам.

– Я потерял кошелек.

– Пошли, поищем.

– Бесполезно, он там, в доме. Сгорел, наверное.

– А много денег было?

– Ерунда. Копейки, тысяч пять. Не это обидно. Там были дисконтные карточки во все аптечные сети города. Две из них – золотые, пятнадцать процентов!

– Ясно, – я включил сцепление. Машина покатилась.

– Давай ко мне, – предложил Дальтоник. – Помоемся, переоденемся.

– Согласен.

Когда машина прогрелась, мой напарник наморщил нос и посетовал:

– Блин. Как от тебя воняет!

Я принюхался. Запах шел от дубленки. Это собака. Остановил машину, снял с себя верхнюю одежду и даже свитер и бросил все за заднее сиденье в багажник. Потом сдам в химчистку.

В огромной, богато обставленной Колькиной квартире мы разошлись в разные концы, Чебик залез в ванную, а я встал под душ. Массаж головы, тепло по плечам. Засыпаю. Я сижу на берегу бледно голубого океана и колю кокосовые орехи. Там вдали в волнах плещется прекрасная девушка. По ее волосам стекает вода, переливаясь всеми цветами радуги в лучах полуденного солнца. Девушка очень похожа на мою жену. Это она и есть. Машет мне рукой и зовет. Со скал в воду падают малахитовые игуаны. Я бросаю свое занятие и иду к ней. У меня опять эрекция. Может, это теперь моя планида, и положительная реакция будет наступать только на законную супругу?

Тук, тук, тук – стучит кокосовый орех волной о камни.

Тук, тук, тук – постучал Колька и сразу вошел.

– Ты чего тут застрял? – он отодвинул дверцу душевой кабины. – Я принес тебе трусы. Они абсолютно новые, вот этикетка. Потом можешь выбросить.

Он посмотрел на мой член и ушел.

Я вытерся мягким и душистым полотенцем. Трусы мне как раз.

Колька в гостиной разливает по чашкам чай. Он тоже в трусах. Я вижу, что он снял гипс и обработал всего себя зеленкой. На руках, ногах, животе, и даже каким-то образом на спине он умудрился наставить зеленых пятен.

– Я снял гипс, – гордо заявил он.

– Отлично, – похвалил я и вздрогнул, вспомнив Отличника.

– А это правда, что ты говорил про рентген?

– Конечно, не так опасно, – поспешил его успокоить. – Но все равно вредно.

Только теперь заметил, что охрип.

Мы пили зеленый чай с бергамотом.

– Я тут подумал, – сказал Колька. – Что все мои так называемые болезни, на самом деле – чушь на постном масле.

Наконец-то! Правду говорят: для того, чтобы осознать собственную глупость нужно посмотреть в глаза смерти.

– На самом деле, – продолжил он, – мне нужно прекращать лечиться, травить организм лекарствами и облучаться, – он замолчал и посмотрел в потолок. – Мне нужно прочистить карму. У тебя нет знакомого экстрасенса? Ну вот, все испортил!

– С экстрасенсами я не якшаюсь.

Позвонил Спарыкин.

– Хозяин сгоревшего дома некто Зимарин. После увольнения из органов нигде официально не числился. Бывшие коллеги говорят, что он занимался околокриминальным бизнесом, обделывал грязные делишки, следил, стучал, возможно, занимался вымогательством. Все, кто его знают, в один голос утверждают, что он и компьютер – две вещи несовместные. С покойницей Леной знаком с раннего детства. Сейчас пробиваем связи. С ним по одному рапорту выгоняли из милиции некоего Антипина, тот помоложе и поумнее. Такой может сойти и за организатора.

– Организатора чего? – уточнил я.

– Пока еще не ясно. Но у нас всего две версии. Первая: что в последнем эпизоде фортуна отвернулась от преступника, Зимарин напился и случайно устроил пожар. Тогда дело автоматически закрывается, что хорошо для следователей. Все сваливается на труп и дальше ни у кого голова не болит. И вторая: что его и твою дочь чем-то опоили и устроили пожар, с целью замести следы. Этот вариант самый трудоемкий и неудобный, но и наиболее вероятный.

– Так он был пьян?

– В крови водки немеряно. Но это ни о чем не говорит. Сейчас есть такие препараты, угнетают волю. Достаточно просто нюхнуть, и с человеком можно делать все что угодно. Хоть ведро водки в него заливай. Кстати, мы постоянно держим связь с больницей. С Маринкой все в порядке. Она уже пришла в себя. Завтра постараемся ее мягко опросить.

– Спасибо. Я только не понимаю, в чем суть всей этой заварухи?

– Может случиться так, что мы никогда этого не узнаем.

– Ясно.

Чебоксаров притащил мне свои вещи. Пуховик, шапку, спортивные брюки, свитер. Все было впору. У Кольки только рост поменьше.

Между прочим уже стемнело. Оживление на улицах спало. Вдоль тротуаров испуганно неслись отбившиеся от стаи автобусы. Скоро все сядут за столы и зажгут бенгальские огни.

– Слушай, а зачем в тот вечер, когда сгорел склад, ты ездил к Виталику? – спросил я.

– За компьютером. Я забирал готовый аппарат после ремонта. Свободных водителей не было, а Лариска просила привести побыстрей, ей нужно было для квартального отчета.

– Значит, ты забирал Ларискин агрегат?

– Да.

– Если рассуждать логически, то именно в нем и должна быть та бяка, из-за которой все проблемы. Глянем?

– Понимаешь, у меня времени нет совсем.

– Пять минут.

– Вряд ли там что-то есть. Как можно попутать информацию? Я лично не понимаю.

– Пять минут.

– Ладно.

Мы подъехали к офису, вышли из машины и позвонили в дверь. Нам открыл перепуганный охранник.

– С наступающим, – виновато промычал он.

Мы прошли внутрь, причем охранник старательно закрывал своей широкой спиной пропускное окошко, через которое мы могли увидеть, что творилось в его комнате. Мы и так знали, что там баба.

На лестнице и в приемной царили грязь и запустение. Фая обиделась и, видимо, решила до Нового Года швабру в руки не брать. Колька включил свет и ткнул кнопочку на Ларисином процессоре. Монитор засветился, начали грузиться «окна», я закурил.

– Знаешь, а Лариска очень сильно возмущалась, – вспомнил Чебоксаров. – Что он, то есть Наконечный, вернул ей пустой комп, типа стер все ее файлы, а записал какую-то лажу. К счастью, она всегда делала копии на «CD».

Мы принялись копаться. Открыли «проводник». Жесткий диск разбит на диски С, D, Е, F, G, H. Памяти непомерно. Тут пятью минутами не пахнет.