Но когда он увидел меня и прибывшего медика, он снова стал как сумасшедший и сбежал. Мы искали его в пустыне и нашли — уже мёртвым. Он умер от укуса змеи. А когда Ракель вернулась к отцу, чтобы забрать ребёнка, он стал обвинять её в измене мужу, в предательстве обычаев племени. Он, думаю, совсем свихнулся, потому что прогнал её вон, угрожая оружием.
Ей не у кого было просить защиты, кроме меня. Мы вернулись к Нат-Та-Хею в сопровождении наряда солдат и попросили отдать Ракели ребёнка. Но Нат-Та-Хей показал нам замурованный склеп — и только. Это подкосило Ракель. Несколько месяцев она не могла прийти в себя. Потом наконец оправилась, и мы поженились. Я демобилизовался из войск и привёз Ракель сюда, в мой дом. Я надеялся, что здесь, в новом окружении, она забудется и сможет забыть страшное прошлое. Мне казалось, она была здесь счастлива, особенно, когда родился Логан. Но она прожила здесь всего четыре года… Вот и всё.
Нож лежал на покрывале, Шторм выронил его. Он закрыл лицо ладонями, отгораживая себя от внешнего мира. Ему надо было разобраться с внутренним, где царила темнота и опасность, и их следовало встретить лицом к лицу, как он встретился с Бистером в горах.
Череда лет пронеслась в его памяти. Вот маленький мальчик выслушивает волю деда. Тот кажется мощным и непререкаемым, как Древние Боги. А вот землянина «восстанавливают» в Центре, и память о деде витает над ним, жалит в снах об утраченной родине. Данная деду клятва помогла ему тогда выжить и не сойти с ума. Шторм нёс в себе ненависть к Брэду Куэйду потому, что это было единственное, ради чего ещё стоило жить. Но даже тогда, в Центре, эта цель жизни тяготила его. Сейчас Шторм вспомнил это очень отчётливо.
Он понял, как устал от тяжести этой клятвы. Ему стало ясно, почему он так уклонялся от решительного объяснения с Брэдом Куэйдом. Потому что отсрочка убийства Куэйда означала для него возможность пожить подольше самому. После Куэйда ему было бы незачем жить.
Нат-Та-Хей остался в памяти Шторма символом всего утраченного. Выполнение обязательств, данных в клятвенной форме, позволяло Шторму думать, что земные дела не закончены, а значит, и Земля немножечко жива. В Центре были правы: он не избежал сумасшествия. Просто он сошёл с ума в другой форме, свихнулся на своём собственном пунктике.
И вот теперь он ждал — ждал, что застарелый страх поднимется из-за барьера, которым Шторм отделял себя от вселенского одиночества. Он ждал, что этот страх вернётся и завладеет им окончательно. Старый Нат-Та-Хей больше не мог заставить юношу жить для чего-то. Впереди ждало одно лишь безумие. Он теперь стал таким же, как Бистер — одиночкой без рода, племени, родины, без корней и без близких.
Шторм зарылся в подушки, пытаясь забыться, однако не смог. Он оторвал ладони от век, уронил руки на ромбы покрывала. Смотреть на картину перед ним теперь тоже было невыносимо. Отныне эта картина была кусочком жизни, ушедшей навсегда.
Чья-то ладонь накрыла его руку, он почувствовал тепло и услышал голос.
— Здесь твоя семья.
Он уловил только звуки. Смысл сказанного дошёл до него позже, откликнувшись эхом в душе индейца. Шторм открыл глаза.
— Как вы догадались, кто я? — он вложил в этот вопрос всё своё стремление быть понятым.
Брэд Куэйд улыбнулся:
— Как догадался? Но ведь не одни только индейцы племени Дайни обладают разумом, сынок. Или только один ты ищешь корни, ищешь родных и связь с родным домом? Твой дом всегда ждал тебя — здесь. Твоя мать создала его, она тоже ждала, что ты вернёшься. Вот только ты припозднился с возвращением. Знаешь, на сколько? Дай-ка я сосчитаю — на восемнадцать земных лет.
Шторм не отводил глаз от картины. Он снова мог смотреть на неё. И он не ответил Куэйду. Расписанная стена, при всей ностальгичности картины, не сводила с ума безысходностью.
От двери донёсся негромкий смех. Шторм поднял голову. Это вернулся Логан. Он стоял в распахнутом проёме двери, на плече у него восседала Баку, точно так же, как она обычно садилась на плечо землянина. У ног Логана вилась Сурра, а в руках фыркал свернувшийся клубком Хинг. Сурра подошла к постели и, встав на задние лапы, передними потянулась к Шторму. Её круглые глаза были веселы.
— Я загнал Дождя в корраль, — сказал Брэд Куэйд, всё ещё не выпуская руки Шторма. — Он потерпит несколько Дней, пока ты не встанешь на ноги.
Затем помолчал и добавил:
— Здесь — твоя семья. Вот и всё.
Шторм снова глубоко вздохнул, боясь, как бы этот вздох не был похож на всхлип. От рукопожатия Куэйда в него вливалась сила.
— Йат-та-хей, — проговорил Шторм. Он устал, невероятно устал. Но страшная пустота в нём заполнялась неожиданным покоем, который отныне нельзя будет нарушить ничем. — Очень, очень хорошо.
Повелитель грома
(Перевод Валентины Щербаковой и Константина Прилипко)
Глава 1
Наступившая Великая Сушь окрасила отроги гор, подпиравших блекло-голубое небо Арзора на севере и на востоке, в унылую бурую краску. После рассвета прошёл какой-нибудь час, но порывы горячего ветра свидетельствовали о скором наступлении обжигающе жаркого дня. Ещё два, максимум три часа можно будет ехать, пока жара окончательно не станет невыносимой. Потом всаднику придётся где-нибудь спрятаться и переждать самое пекло.
До лагеря было не слишком далеко. Хостин Шторм безмолвно управлял конём, пустив молодого жеребца размеренной рысью по выжженной равнине. Пожелтелая трава доставала до ног всадника. Там и тут по степи неторопливо передвигались голубовато-серебристые пятна — это паслись стада якобыков. Индеец безошибочно угадал направление, пустив коня напрямик по степи, ведь якобыки должны пастись неподалёку от реки. В сезоны Великой Суши ни одно животное не отходит от реки дальше, чем на полдня пути.
Сам Шторм был совсем измотан долгим переходом — он пробыл вдали от воды, в горах, слишком долго. Фляжка, болтавшаяся у седла, была пуста, воды в ней было не больше, чем в горячих скалах за спиной. А во второй фляжке со вчерашнего полудня оставалось всего несколько глотков. Глубокие каньоны гор прятали в себе источники воды, о которых было известно только Норби, местным племенам, обитающим на этой планете. Но местонахождение горных источников — один из самых охраняемых секретов племени.
Конечно, при определённых условиях поселенец, не являющийся местным жителем, мог быть посвящён в клановые секреты. Например, Логан, сводный брат Хостина, был в доверии у Норби и мог знать, где есть вода. Вспомнив о Логане, Хостин нахмурил чётко очерченные брови.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});