Усмехнувшись, Джеймс решительно снял рубашку через голову и бросил ее прямо в руки изумленной Александры.
– Держи, я надену свою одежду.
Она уставилась на него с открытым ртом. Джеймс молча повернулся и зашагал в сторону спальни, но Александра окликнула его:
– На тебе было только… э-э-э… нижнее белье, которое пришлось разрезать.
– Вот черт, – проворчал Джеймс и взглянул на нее.
Такая смешная, она стояла, зарывшись в рубашку и стараясь не смотреть на его голое тело. Что ж, делать было нечего, и Джеймс вернулся к себе. Закрывая свою дверь, он, кажется, услышал легкий скрип еще одной двери, затем щелкнула задвижка. Он постоял секунду, прислушиваясь, но для слабого тела такая нагрузка была чрезмерна.
Лакей все еще храпел. Чуть не рухнув по дороге, Джеймс дошел до постели, лег, накрылся простыней и заснул.
Диане не сиделось на месте. Она ходила туда-сюда по гостиной, временами поглядывая в окно: низкие облака и мрачный серый океан вполне соответствовали ее настроению.
Александра сообщила, что Джеймс очнулся и чувствовал себя намного лучше. Две ночи назад он встал, жара уже не было. Потом он лег обратно и проспал целый день и ночь. Ничего страшного, заверила ее Александра, просто его организм сильно ослабел за время борьбы, и сейчас наступил естественный сон.
Чтобы успокоить себя, Диана заглянула к нему в спальню: Джеймс сладко похрапывал, положив руку под голову. Проснувшись этим утром, он потребовал завтрак, который проглотил почти целиком, после чего попросил добавки.
Про Диану Джеймс не спрашивал – ни сегодня, ни во время ночного разговора с Александрой, который она слышала от начала до конца. В ту ночь Диана не могла уснуть, и, чуть только раздались шорох и скрип в спальне Джеймса, она вскочила и, приоткрыв свою дверь, стала наблюдать. Сердце замерло, она чуть было не кинулась к нему, но тут показалась Александра.
Их нежный разговор отчетливо донесся до нее благодаря очень высоким потолкам. Он погладил Александру по волосам. Ни разу не упомянул ее – Диану, а леди Стоук, в свою очередь, молчала о ее присутствии в доме.
Когда Джеймс сбросил с себя рубашку, сердце Дианы забилось так часто, что недолго было и в обморок упасти. Как давно она не видела эту широкую спину, сильные руки… Она вдруг поняла, что хочет, жаждет его неумолимо. Она нуждалась в его прикосновениях и жарких, пламенных поцелуях, обжигавших ее губы.
Стоя у двери, Диана старательно сдерживала себя, чтобы не наброситься на него и не затащить к себе в спальню, где они бурно занимались бы любовью всю ночь.
Несколько минут назад Александра сказала, что Джеймс уже встал, оделся и спускается вниз.
– Я не говорила ему, что ты здесь. – Ее глаза ярко сияли. – Это будет приятный сюрприз для него.
Диана так и не узнала, спрашивал, ли Джеймс про нее, поэтому теперь ей оставалось лишь нервно мерить шагами комнату, борясь с дрожью в коленях.
Изабо весело проводила время наверху в детской – с Мэгги и малышами. Она быстро с ними подружилась, и язык жестов никак не мешал их общению – наоборот, они охотно учили его. Мэгги присматривала за проказниками, иногда усмиряя их, хотя сама она, дочь своих родителей, – полинезийки и пирата, никак не походила на примерную тихую девочку.
Мэгги рассказала Диане о том дне, когда за ней приехал отец. Лишь только взглянув на мужественные черты и лукавые глаза, она узнала его. Он изумленно смотрел на нее, и она сказала:
– Здравствуй! Ты мой папа? – И обвила руками его шею.
Потом она в красках описала незабываемое путешествие с Ямайки в Англию на «Аргонавте», корабле Джеймса Ардмора. Мэгги с радостью вспоминала своих друзей, Йена О'Малли и мистера Хендерсона, которых очень надеялась увидеть снова. Диана интересовалась, насколько Джеймсу понравилась эта поездка.
Александра дала указание Мэгги побыть с детьми в детской и не выпускать их какое-то время, чтобы первый выход Джеймса прошел без помех. Диана хотела послать за Изабо, чтобы вместе с ней поприветствовать его, но Александра, улыбнувшись, сказала, что пока не стоит.
Ветер подул сильнее. Диана подошла к окну и стала наблюдать за пенившимися волнами, среди которых покачивалось маленькое рыбацкое суденышко, торопливо пробираясь к берегу. Уж лучше было, думала она, оказаться сейчас там, в схватке с непогодой, чем слушать мучительное тиканье часов в душной гостиной.
– Дьявол, – прозвучал за ее спиной недовольный голос. Она повернулась. Джеймс стоял в дверном проеме и без всякой радости смотрел на нее. На нем была одежда, принадлежавшая скорее всего виконту: хорошие бриджи, высокие кожаные сапоги с отворотом, сюртук и льняная рубашка. Воротничков и галстуков он не носил, но это было не важно: такие модные наряды ему в любом случае не подходили. Он уже вымылся и побрился, собрал темные влажные волосы в хвост.
Они посмотрели друг на друга. Он – с самым ледяным выражением лица, какое только имелось в запасе Джеймса Ардмора, она – приоткрыв рот и чувствуя, как немеет все тело.
– Почему ты не в Хейвене? – спросил он требовательным тоном.
Действительно, чего еще было ждать. «Дорогая, как ты себя чувствуешь? Ой, давай обниму тебя покрепче, я так соскучился»? В этой жизни – вряд ли.
– Я все это время была в Лондоне, – спокойно ответила Диана. – Мы вернули лейтенанта Джека в Англию.
– Значит, он поправился.
– Да, почти, только память не восстановилась. Но теперь он знает, что у него есть брат герцог.
– Что ж, отличные новости для него.
– Не совсем, он еще больше занервничал. Кроме того, он женат и есть дети, близнецы.
Не сводя с нее глаз, Джеймс медленно обошел диван, стоявший посреди комнаты.
– Должно быть, это сильный удар. Немало сюрпризов свалилось на него.
– Ты, я смотрю, тоже удивлен.
Вместо ответа он молчаливо подошел к окну.
– Ты извини, что я так уставился, – сказал он мрачно, – просто я не привык видеть тебя такой… опрятной.
Он постарался, чтобы это звучало как оскорбление. Диана сегодня надела свое самое красивое утреннее платье: бледно-кремового цвета, с завышенной талией, неглубоким декольте, длинными рукавами и маленькими черными пуговицами. На шее, по настоянию Александры, висела камея.
Горничная ухитрилась заплести неуправляемые волосы Дианы в гладкую тугую косу – так, что ни одна прядка не выбивалась.
– Конечно, я опрятная! За это нужно благодарить прекрасную леди Стоук.
– Да, она хорошая женщина, – задумчиво ответил Джеймс.
Он приставил руку к оконной раме и, погрузившись в раздумья, изучал пейзаж, в частности большой длинный газон, вдоль которого стояли скамейки. Во время воскресной прогулки можно было присесть на одну из них и любоваться морем.