Читать интересную книгу Девушка полночи - Катажина Бонда

Он говорил еще долго и монотонно, используя достаточно острые выражения. Саша заметила, как ведущая собрания и самый старший из группы обменялись взглядами. Они все здесь хорошо знали друг друга, но не обязательно испытывали симпатию ко всем.

Собственно, за время собрания не произнесли ни слова только два человека: Залусская и еще одна женщина. Саша с самого начала потихоньку поглядывала на нее. Блондинка со спиральными локонами, велюровый жакет, узкие брюки, сумочка от Донны Каран. Она пахла «Аддиктом» от Диора. У нее были безупречные маникюр и макияж. Если бы кто-нибудь увидел ее на улице, никогда и не подумал даже, что она алкоголичка. Так же как и при виде Саши. Большинство алкоголиков не достигают той стадии болезни, которую можно наблюдать на вокзалах и в приютах для бездомных. Большинству очень долго удается скрывать зависимость. Они остаются на так называемой второй стадии, когда организм еще не доведен до критического состояния. Им удается выпивать, но удерживаться на работе. Только потеря работы означает старт по наклонной плоскости в направлении настоящего дна.

Каждый из присутствующих здесь прошел через это, опустился на дно и оттолкнулся от него. А сколько было тех, кто срывался и пил! Их «годовщины» часто прерываются запоями. Потому что никто, кроме самого алкоголика, не сможет заставить его лечиться. Никто вместо него не победит болезнь, так же как никто не заставлял его пить до беспамятства. Ни одна из жизненных проблем не оправдывает алкоголизма. Есть множество людей, которые пережили тяжелейшие травмы, но пить не начали. Алкоголизм – одна из форм бегства. Алкоголик пьет, потому что не может решить своих проблем и пытается найти решение вовне. Он ищет, жаждет чего-то. Поэтому, когда он перестает пить, он должен быть внимателен к своим страхам, чтобы справляться с ними. Саше был знаком этот механизм, и она знала, что, несмотря на то что она уже много лет в абстиненции, полностью она не протрезвела до сих пор. У нее по-прежнему была куча нерешенных проблем.

Собрание подходило к концу. Анна поблагодарила всех. Саша чувствовала себя как после исповеди: легко и спокойно, несмотря на то что не произнесла ни слова. Злость ушла бесповоротно. Она снова верила, что справится со своими обязанностями. Ей сунули в руку ободряющую листовку, а Адам доброжелательно подмигнул.

– Меня зовут Саша… – Она запнулась. Следующие слова застряли в горле, но она в конце концов процедила их очень тихо: – Я алкоголичка.

И начала читать вслух.

Старший сержант Мариола Шишко заканчивала читать «Прежде чем я опять убью», когда раздался лязг металла. Несмотря на то что ей осталось дочитать всего несколько страниц романа и очень-очень хотелось узнать, чем он закончится, она тут же отложила книгу и направилась по коридору проверить, как ведут себя ее подопечные. Сегодня во второй половине дня в ее отделение перевели Люцию Ланге, ту барменшу из «Иглы». Девушке было предъявлено обвинение в убийстве певца и попытке убийства менеджера клуба. Дирекции тюрьмы пришла в голову идиотская идея – скрывать причину ареста Люции. Между тем все СМИ трубили о барменше, не дав себя обмануть. Для Люции первый шок, связанный с тем, что она оказалась в тюрьме, был уже позади. К счастью, без особых происшествий.

Мариола работала в тюрьме второй десяток лет и знала, что первые три месяца для заключенной бывают самыми трудными. Позже тоже случается всякое, но именно в этот период следует ожидать самых разных и непредсказуемых реакций. Заключенная может стать опасной для себя самой и для окружающих, но прежде подвергается агрессии тех, кто сидит уже какое-то время и жаждет выплеснуть на кого-нибудь накопившееся раздражение. Новенькая – прекрасная цель для «бывалых». Она потерянна, испуганна и не знает правил. Правда, телевидение не показывало лица Люции, поскольку не получило разрешения на публикацию изображений предполагаемой убийцы, но зато в Интернете было полно ее фотографий. И даже если несчастную оправдают, удалить картинки из Сети, скорее всего, будет уже невозможно. Мариола тоже видела их, несмотря на то что не заходит на популярные интернет-сайты, заменяющие сегодня таблоиды, и не зарегистрирована ни в одной из соцсетей. Она – нет, а миллионы поляков – да.

Долго ждать не пришлось. Сменщица показала фотографии Люции в своем телефоне. Кто-то завел на Ланге фиктивный профиль на Фейсбуке, где выкладывались разнообразные новости, касающиеся новой селебрити – убийцы певца. Еще немного, и она станет даже более знаменитой, чем мать-детоубийца, которая не так давно содержалась в этом отделении. Надзирательница должна была признать, что молодая барменша обладала всеми качествами для того, чтобы сойти за медийную злодейку. Пользователи вели дискуссии на тему ее авторских коктейлей в «Игле» (названия дринков указывали на ее склонность к жестокости), текстов, опубликованных в ее блоге (о смерти, мести, эвтаназии), а также фотографий мертвых животных, которые, собственно, подлежали удалению как пропагандирующие насилие. Одновременно образовался специальный форум любителей ее циничных высказываний об окружающем мире. А журнал поп-культуры Mega*Zine Lost & Found, который она вела, бил рекорды популярности. Много писали также о ее стиле. Пирсинг, татуировки, часто провокационно облегающие либо сильно декольтированные наряды. Розовый с канареечным. Зелень с фиолетовым. Ко всему – обязательно черный, в том числе в макияже.

Эта неожиданная популярность вспыхнула сразу же после того, как полиция объявила, что арестован убийца Иглы. Мариола прочла на каком-то форуме, что Ланге дружила с певцом. Вдруг выяснилось, что она весьма популярна в клубе, у нее даже есть свои фанаты. У Люции не было псевдонима, но по имени ее мало кто называл. Известна была лишь ее фамилия. Только иногда, в некоторых постах, появлялась версия Лю. Так или иначе, ее фотографий в Сети было более чем достаточно. И конечно, между делом заключенные их тоже увидели. Каким образом – Мариоле было неизвестно. Она еще ни разу никого не поймала за руку, но добыть мобильник в тюрьме не проблема, это общеизвестно. Нужно всего лишь иметь деньги на свободе.

Тем большее внимание было уделено безопасности Люции. После нападения малолетних наркодилерш в душевой были применены более строгие меры. Люцию не поместили в одиночную камеру, а определили к давно отбывающим наказание заключенным, которые сотрудничали с тюремным начальством. Мариола, в свою очередь, приказала беречь Люцию как зеницу ока. Она была начальником этого отделения и поэтому, пока дело окончательно не прояснится, специально брала ночные смены. Кроме того, она любила работать в темноте. Она много читала, исключительно детективы, брезгуя юмором и дамскими романами. Несмотря на то что ей ежедневно приходилось иметь дело с преступницами, она до сих пор не понимала, почему они творят столько зла. В каждой истории крылась какая-то тайна, а Мариоле нравилось разгадывать загадки. Однако в частной жизни дотошной она не была.

Сейчас она шла по коридору, натянутая как струна, с фонариком в одной руке, опустив другую на резиновую дубинку. Стук ее шагов отзывался громким эхом. Свет в камерах был погашен (его всегда выключали в десять вечера), стояла абсолютная тишина (это было странно). Дойдя до камеры номер 45, в которую была помещена Люция, надзирательница посмотрела в глазок. Казалось, что все в порядке. Девушка лежала в позе эмбриона, до половины накрывшись пледом. Мариола с интересом присмотрелась к цветному рисунку в нижней части спины, который выглядывал из-под куцей футболки. С облегчением вздохнув, она подумала, что можно вернуться к неоконченной книге. Надзирательница вернулась в свой миниатюрный центр управления с тремя плохонькими мониторчиками времен ледникового периода, быстро просмотрела скриншоты из тюремных коридоров, после чего поставила воду для кофе и расслабленно уселась на стуле с книгой в руках.

Она уж было собралась начать читать, как в глубине коридора раздался глухой треск. И, почти сразу, ритмичный стук в двери камеры. Мариола сорвалась с места и сразу вызвала подкрепление. Посветила фонариком. Только сейчас она заметила пятно крови на матрасе. Ей казалось, что оно расползается с каждой секундой. Прибежала медсестра, Люцию положили на носилки. В спешке наложили ей повязки на запястья. Мариола грубо схватила за подбородок Люцию:

– Какая из них сделала это?

Люция молчала. Глаза ее были неподвижны. Мариола без колебаний ударила ее по лицу. Люция слабо улыбнулась. Мариола замерла. Во рту у заключенной блеснуло лезвие. Удар вбил его в десну, брызнула кровь. Мариола профессионально вынула острие, при этом поранив себе руку.

– Это я сама, – успела произнести Люция прежде, чем потеряла сознание.

Перед входом в «Иглу» Залусская увидела серебристый «ренджровер». Номера совпадали с указанными Габрысем. Машина, похоже, стояла здесь всю ночь. Лобовое стекло покрылось инеем. Саша подумала, что трактор Челси, как британцы называли эту модель автомобиля, принадлежит кому-нибудь отвратительно богатому и любящему пускать пыль в глаза. В голову пришел только Павел Блавицкий. Машина была правильно припаркована, на одном из четырех отведенных для клуба мест. Проходя мимо машины, Саша заглянула внутрь. Салон был обит светлым велюром.