Читать интересную книгу Опоздавшие к старту - Андрей Ливадный:

«Полковник Глатышев Матвей Иванович. Мастер-пилот. Командир эскадрильи „Витязей“.»

Кибермеханизм повернул голову.

— Никаких распоряжений о допуске не поступало.

Глатышев отреагировал абсолютно спокойно.

— Проверить командные приоритеты. Произвести сканирование территории космодрома, цель — обнаружение старшего по званию офицера.

Туманов напрягся. Юрка вообще не знал, куда девать свои руки.

Через несколько секунд кибермеханизм был вынужден констатировать:

— Старший офицер на территории базы полковник Глатышев. Командный приоритет подтверждаю. Прошу назвать сопровождающих, цель их прибытия.

Туманов протянул руку, предлагая чип для сканирования.

«Майор Туманов Вадим Николаевич, спецподразделение ВКС».

Следующий чип.

«Скрябин Юрий Андреевич, гражданское лицо».

Матвей Иванович не дал кибернетическому механизму задать вопрос:

— Приказываю изменить статус гражданского лица, как мобилизованного, в связи с военным положением.

Юрка ощутил тонкое покалывание в запястье.

— Статус изменен.

— Группа боевого охранения может продолжать исполнять свои обязанности. Информирую: моим приказом будет произведена расконсервация ангара «4» в секторе «Витязь». Код доступа вводиться путем ручного набора.

Сервомеханизм развернулся и направился к ожидавшей его неподалеку группе.

— Лихо… — С уважением произнес Вадим, поднимая ИПК.

— Старые шутки — улыбнулся Матвей Иванович. — Я когда оставался дежурным по космодрому иногда использовал тот факт, что в радиусе действия сканеров машин не оказывалось старшего меня по званию офицера. Подчинялись как миленькие. Потом конечно доложил о такой недоработке в охранной системе, «дыру» залатали, но сейчас я действительно старший офицер, и могу отдавать приказы, не противоречащие основным программам машин.

— А вывод «Витязей» на стартовую позицию? — Осведомился Туманов.

— Все нормально, Вадим. Я командир экспериментального подразделения, а значит, могу самостоятельно составлять план тренировочных полетов. — Он хитро подмигнул. — Наш полет будет тренировочным, с учебной высадкой боевой планетарной машины. Дай до ангара добраться, я Сергунину и КПП разблокирую, и боекомплект пополню.

* * *

Они летели над истерзанной Землей.

Голографические экраны, связанные со сканерами, демонстрировали удручающие картины: Пустоши преобладали на территории материков, серые тона, руины городов, заброшенные коммуникации, следы множества техногенных катастроф, шрамов от локальных войн, и очень редко, почти как чудо — небольшие островки зелени, не дающие угаснуть надежде на возрождение.

Пейзажи, которые не назвать унылыми — скорее жуткие из-за понимания причин их возникновения — врезались в память, грозя возвращаться ночными кошмарами.

Модули шли низко, на предельной для такой высоты скорости, но бесстрастные приборы фиксировали все, расшифровывая серые, сливающие друг с другом полосы в картины действительности.

Матвей Иванович проложил наикратчайший путь к цели, в их задачу не входил обзор всех материков, но пробы воздуха, замеры количества радиоактивной пыли в атмосфере не оставляли надежды что Австралия, Южная Америка или часть Африканского континента не пострадали вовсе, хотя вдали от эпицентров ядерного конфликта последствия должны быть менее тяжкими.

Вскоре под днищем штурмовых модулей начался океан. Здесь вообще не наблюдалось явных признаков жизни, но водная стихия скрывает свою сущность в глубинах, океаны не исследовались после произошедшей катастрофы, — прибрежные формы жизни погибли, — мутный пенистый прибой накатывал волнами на мертвые пляжи, но глубже жизнь наверняка сохранилась, однако, сколько усилий придется приложить ни одному, и даже не двум поколениям выживших, чтобы возродить хотя бы десятую долю утраченного?

Неужели нам нужна была война, гибель цивилизации, чтобы научиться ценить хотя бы то, что сумели сохранить накануне конфликта? Стоили чьи-то амбиции погибшей биосферы?

Каждый задавал себе вопросы — смотреть равнодушно на проносящиеся внизу ландшафты было невозможно, и каждый по-своему давал ответы на них.

На борту ведущего «Витязя» царило молчание. Никто не обменивался репликами по поводу увиденного, — слишком сильным испытанием для психики стали картины истерзанной, фактически погибшей Земли. Глухое отчаяние, как накипь поднималось в душах, становилось одиноко, не смотря на товарищей находящихся тут же, рядом.

Нам казалось, подобного не случиться никогда, но ненависть и глобальная безответственность некоторых наций, вовремя не остановленная, выплеснулась серыми угрюмыми ландшафтами, не предвещавшими скорого возрождения…

…Наконец океан заполнил весь обзор, от горизонта до горизонта, а вскоре напряженный голос Матвея Ивановича предупредил по внутренней связи:

— Входим в зону спутникового контроля противника. Всем занять места в капсулах катапультирования.

Приближалась развязка.

«Витязи» стремительно продвигались над территорией Северной Америки, их движение прикрывали бортовые фантом-генераторы, но вероятность обнаружения все равно оставалась велика, однако спустя десять минут полета Матвей Иванович смог сделать первые выводы: сканирующее излучение лишь вскользь задевало российские штурмовые модули, системы маскировки справлялись, захвата цели не происходило.

— Внимание в отсеке. Впереди горы. Начинаю набор высоты. Дистанция до цели триста километров.

Недолгая перегрузка вновь сменилась ощущением ровного полета, затем спустя несколько минут внезапно началось плавное торможение, и, предупреждая вопросы, по внутренней связи вновь раздался голос Матвея Ивановича.

— Мы в режиме автоматического поддержания высоты. Цель в тридцати километрах по курсу.

— Почему остановились? — Спросил Туманов. План, разработанный накануне, предполагал массированный ракетный удар по котловине с борта трех штурмовых модулей, а затем высадку десантной группы для контроля и окончательной зачистки.

— В финальную часть операции внесены изменения. — Спокойно ответил Матвей Иванович.

— Кем?

— Мной. Не напрягайся Вадим. Сейчас все поймешь. Я включаю телеметрию данных с бортовых датчиков модуля.

Ненависть, вскипевшая в душах при виде зажатой со всех сторон горными пиками котловины, над которой в постоянном медленном движении клубились облачные массы, не добавляла хладнокровия, напротив, даже у Вадима на миг помутился рассудок: там внизу под серым покрывалом облаков притаился враг, так чего же мы ждем, какое может быть изменение плана?!

— Внимание, модуль номер три совершает маневр.

— Что ты задумал Матвей?

— Сейчас увидишь. «Борт 03» пройдет над котловиной, на противоположном краю, включит систему автоматического парения и снимет защиту фантом-генераторов.

— С ума сошел? — Туманов дернулся, но его удержали страховочные ремни.

— Спокойнее, майор. Наблюдай.

Вадим начал расстегивать удерживающие его в кресле ремни.

В голове помутилось.

Неужели Матвей Иванович — предатель?

Он уже готов был встать, но его удержало очередное сообщение:

— Третий «Витязь» в расчетной точке. Защита фантом-генераторов снята.

Взгляд Вадима невольно вернулся к показаниям датчиков бортовых систем наблюдения.

Действительно в двухстах пятидесяти километрах между двух горных вершин четко просматривалась сигнатура и визуальное изображение штурмового модуля.

Однако не происходило ровным счетом ничего. Котловина не извергала зенитных ракет, облачный покров даже не всколыхнулся, продолжая свое медленное движение по исполинскому кругу, да и направленного сканирующего излучения не фиксировалось датчиками. Ни остатки спутниковой группировки, некогда принадлежавшей странам Северной Америки, ни устройства контроля подступов, которые по определению должны были располагаться по периметру котловины, не реагировали на появление недвусмысленной сигнатуры российского штурмового модуля.

— Помнишь, что ты обнаружил в Афганистане, Вадим? — Вновь раздался голос Матвея Ивановича. — Теперь рассуди, система, способная организовать захват и перепрограммирование машин, в регионах, расположенных за тысячи километров отсюда, должна приложить хотя бы минимальные усилия для обеспечения собственной безопасности? Ответь — где средства обнаружения, где комплексы противоздушной обороны, где реакция на наше появление?

— Откуда ты это знал, Матвей Иванович? — Голос Туманова прозвучал хрипло и напряженно.

— Я ничего не знал наверняка. Кое-что мне подсказала Инга, но я не мог принять на веру ее выводов. В любом случае бить вслепую по скалам я не намеревался. Третий модуль был предназначен для разведки боем, обнаружения активных огневых точек противника. Но, как видишь — их нет.