Он проснулся рано утром из-за плача. Неразборчивый раньше шёпот жаждущих крови клинков вдруг сменился стенаниями на жестокую судьбу. Трещина росла всё больше, и Хол ничего не мог с ней поделать. Просто проведя рукой по клинку он смахнул целой слой ржавчины, что обратилась в пыль.
"Новая кровь вылечит это", - думал Хол. И так уж вышло, что она находилась по пути к Красову. Не встретив чёрта выйти из долины он бы не смог. Именно этой кровью он и собирался омыть клинок. Как он всегда и делал с того самого момента, когда забрал резаки с трупа бывшего владельца.
Утром - когда на небе что-то сверкнуло багрянцем и вновь скрылось - вода уже ушла. За ней осталась лишь быстро сохнущая грязь и голый лес. Хол мог разглядеть разбросанные вырванные из земли с корнями брёвна, широкие прогалины среди строя деревьев, а сорванные листья издали казались болотом.
Спуск с плато оказался очень трудным. Ихрь был заперт у могил своих товарищей не только лишь желанием их охранять, но и вполне осязаемой преградой. Даже Хол едва мог ползти вниз по отвесной скале. Там и тут на пути попадались острые камни и принесённый водой мусор. Удивительно, но булыжник дороги не попался ни разу - он держался крепко в земле.
Через лес Хол пошёл к дороге. Кроме неё и кладбища здесь не было уже ничего. Если что-то из них и могло вести прочь из долины, то только выложенный камнем путь в никуда. "Здесь меня видно", - думал Хол, - "Чёрт обязан заметить и придти". Каково же было его удивление когда за голым лесом вдруг показались дома, сады, а далеко на холме - ветряная мельница.
Впрочем, людей нигде он не обнаружил. Хотя и ухоженное, словно здесь кто-то обитал и чинил утварь и взращал сады, это место было лишено жизни. Хол остановился у колодца в середине деревеньки и заглянул вниз - вода здесь была, но не выливалась наружу, как должна после такого сильного дождя.
- Я всё ещё в долине. - Сказал наёмник вслух. Джинн поддакнул, не особо, впрочем, обращая внимания на Хола.
Царская Дорога проходила прямо через центр деревни, и, поискав ещё немного по домам и во дворах, Хол решил пойти по ней дальше. На мгновение остановился перед богато украшенными узорами воротами, которыми начиналась деревенька. Здесь жили красичи, судя по всему - а, значит, они как-то попали сюда снаружи, а не оказались внутри, когда чёрт стал владельцем целой долины.
Хол прошёл под воротами, и как только он это сделал, он понял, что не может идти дальше. "Там ничего нет". Долина кончалась там и не начиналась ничем. Горы виднелись далеко впереди, но их не достичь. Лес был пышен и зелён, но бесконечен. Со всех сторон стояли непроходимые стены. Хол взглянул вверх - единственный выход оставался высоко в небесах. Давным-давно Ёная говорила об этом. Ангелы явились всюду и разом вместе со своими крепостями, видными из любой долины - значит, если подняться в эти громадные небесные тюрьмы, можно и спуститься с них куда угодно.
- Ты безумец. - Заключил джинн, когда Хол направился к мельнице. - Хочешь оседлать ветер? А крылья у тебя для этого есть, хозяин?
- Чёрт, ты хотел увидеть меня мёртвым. Так радуйся!
- Я хотел сначала исполнить желание, и только затем убить. Но всё равно, верно: будет забавно взглянуть на твои бесплодные попытки взлететь к небесам.
Тогда, когда Хол уже был близок к тому, чтобы покинуть долину, явился её владелец. Наёмник ворвался в мельницу, открыв дверь ударом ноги, и увидел его. Чёрт был заключён в стальной доспех, шлем скрывал его лицо, а забрало было проткнуто десятком рогов, два из них, самые большие, завивались над головой.
Хол достал на ходу резак. Но чёрт склонил колено.
- Я прошу прощения, Холстейн. - Прогремел он. - Остановись и выслушай. Нам нет нужды враждовать.
И наёмник замер. Больше от того, что ожидал от чёрта грязного приёмчика, чем от его просьбы или удивления. "Убей его", - науськивал джинн. "Паучок боится, что добыча порвёт его сеть".
- Ты видел кладбище. Погибших от твоей руки ты, безусловно, там заметил. Их столь много, что найти кого-то другого среди них даже мне, хозяину долины, затруднительно. Сложно представить мою ненависть к тебе. Сколько я желал повстречаться с тобой и поквитаться за страдания своих братьев! Давным давно я избрал тебя своим заклятым врагом, но лишь сейчас мне удалось понять, в чём смысл твоего существования. До того я был слеп.
- Просишь пощады? - Фыркнул Хол.
- Нет. Позволь мне договорить. - Чёрт, похоже, очень желал разрешить всё мирно. - Я искал тех, кто охотился на моих братьев и убивал их, мстил за смерть смертью. Только когда я побывал в твоей шкуре и не ощутил разницы со своей - разве лишь то, что благодарные тебе всё ещё живы - мне открылось откровение. Прости, Холстейн. Мне следовало сначала поговорить, и только затем бросаться в бой. Ты защищаешь людей от демонов, я - демонов, тех несчастных из них, что лишились крова. Мы - дети одной трагедии, и воевать нам нет смысла. Я доставлю тебя в другие долины, только...
Хол одним ударом обезглавил чёрта. Он дал резакам напиться бурой крови, а джинн даже не спрашивая разрешения принялся пожирать ноги поверженного врага. Из сизого тумана, столь толстого в эти дни, что Хол за ним порой не видел долины, появились сотни уродливых морд. Сам того не желая воитель устроил для братии чертей пир их же собственным собратом.
В один прекрасный момент к чавкающим звукам внутри мельницы добавились звуки жизни снаружи. Хол долго их ожидал, и подхватив по дороге резаки резко открыл дверь в деревню. Что же произошло дальше он совсем не предполагал. Вода хлынула в здание. Воздух выбило из груди, и всё погрузилось во тьму.
Наёмник проснулся в холодном поту. Ему ещё очень долгое время казалось, что он тонет, что воды Змеи наконец-то отомстили Холу за его прегрешения перед священной рекой. Он обыскал кровать в поисках клинка и нашёл его, всё такой же треснувший, как и всегда. "Не помог ей пир", - подумал Хол, услышав стоны Любящей Жены.
В спальню ворвался (довольно аккуратно при этом) Тоноак.
- Хозяин, вы кричали. Что-то случилось? - Спросил он.
Хол помотал головой и попытался забыть вкус той воды. Он огляделся вокруг - со всех сторон деревянная комнатка, стол, кровать, мешок с пожитками в сундуке в углу, окно в стене смотрело на ветки ясеня. Значит, второй этаж. Где-то вдалеке сквозь виднелась проклятая дорога.
- Скажи, что мы делали последние несколько дней? - Он подошёл к окну и склонился наружу через подоконник. Хол даже не сомневался, что никогда здесь не был и не имел никакой возможности оказаться здесь.
-- Сожжённый Красов
Зрелище, представшее пред ним, поражало воображение. Горы и горы пепла. Ставшие чёрными от невиданного огня каменные стены кое-как сдерживали их внутри, а жителей города принудили разбирать завалы и вывозить наружу остатки того, что некогда было домами и имуществом их самих.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});