Горечь в ее тоне ранила Клэр в самое сердце. Она знала, как сильно Сиена ненавидела школу Святого Хавьера. Она видела, что жизнь вне Хэнкок-Парка в суровых условиях вовсе не исправила характер дочери, а, наоборот, усугубила его недостатки. Сиена не просто отдалилась от родителей, она научилась ненавидеть их еще больше, чем в то время, когда был жив Дьюк. Клэр много лет пыталась донести свою догадку до мужа, но Пит оставался непреклонен в своем решении.
— Она просто избалована сверх меры, — говорил он упрямо. — Дочь пытается крутить нами по своему усмотрению. Она думает, что может принудить нас делать то, что хочется ей. И мы оба знаем, откуда в ней эти черты, ведь так?
Пит всегда видел корень зла в собственном отце, словно и из могилы тот мог до него дотянуться. Но Клэр понимала, что дело не только в Англии, Дьюке и равнодушии Пита к судьбе дочери. Сиена также тяжело переживала и утрату прежней дружбы с Хантером. Не решаясь спорить с мужем, Клэр была уверена в душе, что Хантер никогда не оказывал на Сиену дурного влияния. Скорее наоборот: если кто и мог изменить Сиену к лучшему, то это был именно Хантер.
Этим вечером, глядя на розовеющее небо и потягивая через трубочку газированную воду, Клэр молилась о том, чтобы Сиена скорее вернулась домой. Несмотря на склоки и недопонимание, она по-прежнему любила дочь всем сердцем и скучала по ней.
Но все было не так просто.
Словно опасаясь возвращения дочери, Пит поставил перед ней очередное жесткое условие: поступление в Оксфорд, и лишь затем месяц каникул в Америке. Питер активно не одобрял увлечение Сиены модельным бизнесом и видел в этом угрозу ее будущему. Не имея высшего образования (Клэр единственная окончила университет, хотя так и не стала врачом), Пит всегда желал, чтобы его дочь училась в Оксфорде. Это стало его наваждением. Возможно, подозревала Клэр, он просто желал как можно дольше и как можно дальше держать Сиену от Голливуда.
С годами вспыльчивость, жестокость Пита только усилились, а недавние успехи Хантера на телевидении еще больше обострили его ненависть ко всему, хоть сколько-нибудь связанному с Дьюком. Клэр молилась о том, чтобы Сиене не пришло в голову ослушаться отца. Последствия могли быть самыми ужасными.
В трейлере для моделей, на стоянке в восточной части Лондона, Сиена сидела в кресле и пребывала в самом мрачном настроении за все последние недели. Она возилась на месте и непрестанно вздыхала, словно нетерпеливая пятилетняя девчонка, пока ей расчесывали волосы, наносили тонну мусса и махали перед носом феном с причудливой насадкой. Сиену, как и других моделей, готовили к показу и съемке для Эльзы Моран.
Девушка потянулась за сигаретой, прикурила ее и с наслаждением затянулась. Ей уже порядком надоело, что ее волосы дергают и вытягивают добрых полчаса.
Этим утром она порвала с Патриком, о чем подумывала уже целую неделю. Но вместо ожидаемого чувства облегчения Сиену охватила настоящая депрессия. Напоследок Патрик посоветовал ей не отказываться от мысли поступить в Оксфорд.
— Может получиться так, что тебя сольют в ближайшем же показе, — грустно сказал он. — Поэтому неплохо иметь в рукаве козырь вроде университетского образования.
Эти слова вертелись у Сиены в голове, ни на секунду не оставляя в покое. Что, если ее действительно «сольют»? Не зря ли она поставила все фишки на одну ячейку?
Конечно, показ коллекции Эльзы Моран сулил большой прорыв, именно этого и ждала Сиена почти целый год. Но теперь, сидя в трейлере и озираясь, словно затравленный зверек, она совершенно не чувствовала себя счастливой. Какой идиот придумал делать съемку на вонючей автостоянке? Что может быть менее гламурным, чем полупрозрачные одежды на фоне металлической свалки, да еще на пронизывающем ветру?
Самое ужасное, что этим утром Сиена проснулась с прыщиком на подбородке и самым ужасным ПМС за последние месяцы.
— Сиена, да перестань ты возиться, — не выдержала стилистка. — Я не могу уложить твои волосы, потому что ты постоянно крутишь головой, — пожаловалась она сквозь зубы, в которых были зажаты шпильки.
— Какого черта? — фыркнула Сиена. — Неужели так трудно махать феном? — Она знала, что ведет себя как последняя стерва и что стилистка ни в чем не виновата, особенно в ее ПМС и разрыве с Патриком. — Да ты хоть представляешь, как это скучно, сидеть в этом дурацком кресле и ждать, пока тебе выдерут половину шевелюры? Я уже вся липкая от этого мусса, а ты все новые и новые порции вываливаешь! Хочешь слепить из дерьма конфетку?
Стилистка подумала, что насчет последнего Сиена безусловно права, но смолчала. Она привыкла к безобразному поведению моделей. Закончив с феном, она взялась за тонкую расческу.
— Ты сидишь в этом кресле всего сорок минут, душечка, — пропела женщина. — Потерпи еще десять, и все будет готово.
Сиена тихо выругалась.
— Если хочешь, чтобы я побыстрее закончила, не двигайся и терпи, — продолжала стилистка. Она воткнула в пышные локоны Сиены несколько шпилек и полила все сооружение сверху удушливой волной лака. — Эй, макияж! — крикнула она помощнице с кистями.
— Это не твой брат на обложке? — спросила девица у Сиены.
Журнал, лежавший рядом с Сиеной, венчала фотография Хантера. Внизу был вынесен комментарий относительно нового сезона «Советника». Рядом с невозмутимым Хантером стояла Лейни Армстронг, его партнерша по сериалу. На ней было сильно декольтированное платье, золотые локоны россыпью лежали на обнаженных плечах.
Сиене не нравилась Лейни. По ее мнению, она была пресной и обыкновенной, к тому же относилась к самому избитому типу девочек-Барби, столь популярных в Америке.
— Нет, — резко ответила Сиена визажистке. — Это не мой брат. Это мой дядя, причем сводный по отцу. Если бы хоть кто-то знал, как мне надоело видеть его сладко улыбающееся лицо во всех журналах! — Она закатила глаза, чтобы подчеркнуть, как сильно ей надоело.
На самом деле Сиена все так же скучала по Хантеру и мечтала о встрече с ним. Она не могла признаться случайным встречным в том, что совершенно не знает, каким человеком стал ее бывший друг, чем живет и как проводит время. Она не знала ответа ни на один вопрос по поводу Хантера, а потому отвечала в своей обычной нелюбезной манере:
— Не понимаю, с чего вы все так на нем помешались!
— Ой, так тут фото Хантера Макмаона! — подхватила эстафетную палочку стилистка. — Обожаю его! Он такой душка! Я не пропустила ни одной серии «Советника».
— Я тоже! — эхом вторила визажистка. — У него такое лицо, словно… словно… в общем, он безумно красив! — Она принялась наносить на лицо Сиены тональный крем. — Кстати, дорогуша, вы с ним похожи, — болтала она, не замечая, как насупилась модель. — Тебе небось постоянно об этом говорят, ха-ха!