Читать интересную книгу Люди и спецслужбы - Геннадий Водолеев

Это абсолютно правильно, соответствует логике спецслужб, по крайней мере, по двум основаниям: если возможно получить из феномена новое, более мощное оружие — его надо получить первыми. И второе — не получится добыть первыми такое оружие — надо успеть выработать приемлемые средства защиты на случай, если противник опередит. В случае с ядерным оружием это логика работала неотвратимо у всех участников гонки за обладание им. Не сработай тогда надлежаще советские или американские спецслужбы, неизвестно, чем бы закончилась вторая мировая война.

Как бы ни были сильны, мощны те или иные спецслужбы, как бы ни были оснащены самой современной техникой и технологиями — всегда существуют и для них пределы возможностей, подобно тому, как невозможно пока никакими ухищрениями поднять коэффициент полезного действия парового двигателя выше 36%.

Хоть золотом, к примеру, засыпь службы национальной безопасности стран Европы и США, а надежно защитить опасные производства и ядерные электростанции от диверсии они не смогут ныне никаким образом в силу многих причин: и потому, что на вредных производствах работают по преимуществу эмигранты. И потому, что для диверсии не обязательна взрывчатка — достаточно в некоторых случаях проявить элементарную служебную небрежность. И потому что на 9/10 управление процессами компьютеризировано, а самородок — хакер, сидя где-нибудь в Гонконге, вполне может играючи взломать защиту и выдать команды, которые мгновенно приведут к катастрофе целого химического комбината с трагическими последствиями для населения окрестностей.

Не могут никакие мощные спецслужбы гарантировать безопасность военных арсеналов — на Украине недавно, к примеру, как сообщают СМИ, два нетрезвых — солдата по собственному недоумию или по чьей-то подсказке организовали пожар, ущерб от которого составил несколько миллиардов долларов. К счастью, обошлось без массовых жертв. Иными словами, если спецслужбы многое могут сделать, чтобы защититься от диверсантов, то против собственных раздолбаев или дураков — служащих они защита слабая.

Не могут и не смогут спецслужбы решить задачу наркоторговли, но уже по другому набору причин: самым эффективным образом оппонируют им всегда спецслужбы иных государств, которые сами не прочь заработать на этом. Да и стратегия мировой демографической политики ныне всячески поощряет выморочные процессы в социумах: триады и мафии здесь уже на втором плане.

Примерно так же и по тем же основаниям дело обстоит и с «международным терроризмом». Кроме того, здесь среди обилия нищих во всем мире даже при скромном финансировании всегда можно рекрутировать любое количество наемных убийц, взрывотехников, иных диверсантов для несложных в техническом отношений, но весьма разрушительных в современных техногенных обществах акций. Никогда никакие сколь угодно репрессивные спецслужбы не смогут изничтожить оппозицию своему правящему режиму: хищничество властвующих неизбежно порождает множество обобранных, ненавидящих господ жизни. Для искоренения оппозиции понадобилось бы уничтожить всех, на ком паразитируют благоденствующие, то есть среду их обитания. Усиливая же репрессии, делая репрессивную практику все более массовой, спецслужбы вкупе с «правоохранителями» одновременно множат число активных оппозиционеров, для которых борьба с социальной несправедливостью — главный и единственный смысл жизни. Которых народ в своей массе начинает воспевать как героев.

Да и внутри «благополучных» социальных групп всегда идут схватки за власть, собственность, иные обретения не на жизнь, а на смерть: контрэлита для правящего режима подчас бывает много опасней профессиональных революционеров. Тем более что иногда и сами спецслужбы в лице их отдельных руководителей и сотрудников активно участвуют в устранении чрезмерно кровавого и неэффективного политического режима или отдельных его вождей.

Мало что при всем желании могут спецслужбы противопоставить процессам депопуляции собственных этносов, как это происходит в нынешней России по причинам хищничества новых собственников, сбывающих в качестве продуктов питания, напитков собственному населению пищевые отбросы мировых рынков, разнообразные собственные фальсификаты при полном бездействии и даже пособничестве коррумпированных государственных контролирующих чиновников. Именно доходы от алкогольной торговли и идут, прежде всего, на обеспечение выборных кампаний тех, кто потом составляет все уровни политической власти, не позволяя никаким правоохранителям причинять какой-либо вред, убыток алкогольным и пивным «королям». Да и генералитет правоохранительных органов никогда не остается вне доли доходов от любых пищевых и напиточных интервенций. Бороться же с генералитетом никакие спецслужбы современных государств (кроме известных НКВД, гестапо и их аналогов) — не предназначены и не в состоянии.

По этим же причинам спецслужбы ничего толкового, эффективного не могут предпринять против коррупции должностных лиц государства, ибо накапливающуюся оперативную информацию они повсеместно могут нести только именно разнообразным госчиновникам, в том числе и в среде «правоохранителей». Куда идет эта информация — вполне понятно: «комар у комара кровь не сосет!». Обычно подключение к борьбе с коррупцией спецслужб только подхлестывает, интенсифицирует коррумпированность всех уровней власти: за непринятие мер по серьезной компрометирующей информации спецслужб сотрудники правоприменительных структур и их руководители дерут сумасшедшие суммы уже с коррупционеров!

Не могут спецслужбы стопроцентно работать на упреждение грядущих социальных и природных катаклизмов, даже когда они установили и правильно квалифицировали признаки надвигающейся беды: политики начинают относиться серьезно к информации спецслужб только после свершившихся ударов судьбы с самыми печальными последствиями. К этому же извечное обилие актуальнейших проблем, среди которых живут спецслужбы, породило простую и выверенную реакцию их руководителей: пока опасность не станет более других разрушительной — приоритет останется за теми направлениями усилий спецслужб, которые уже дают хоть какие-то положительные результаты. А работать одинаково интенсивно и продуктивно по всем сущим одновременно проблемам и задачам не дано никаким госструктурам, в том числе и спецслужбам.

Множество же акций, направленных против государства и власти, вроде большинства терактов, предусмотреть и предотвратить спецслужбам не суждено по причинам того, что они готовятся со строжайшим соблюдением правил конспирации, а иметь информаторов во всех террористических организациях не удается никому и никогда. Здесь спецслужбы будут всегда находиться в положении полицейских: сначала совершается преступление, только потом вмешивается, ведет расследование полиция!

Не дано спецслужбам защитить своих наиболее толковых и продуктивных руководителей и сотрудников от мести элиты руками политиков, реализующих кадровые подвижки в силовых ведомствах государства. Положение принципиальных, честных сотрудников спецслужб сродни положению таких же полицейских, по отношению к которым власть поступает всегда по принципу: «Хороший полицейский — очень плохой полицейский!». Неизбежно успешная реализация этого кадрового принципа гарантирована еще и тем, что устремления элитарной «внешней» среды «сожрать» неугодного сотрудника всегда находит искреннюю и полную «внутреннюю» поддержку честолюбивых этой породы в среде самих спецслужб. Именно такая категория сотрудников — вечная и неистребимая нигде по причине подавляющего численного преобладания посредственностей в каждом социуме — быстро находит и устанавливает самые тесные личные взаимовыгодные контакты с разного рода элитарными, формируя в каждом обществе трудносокрушимую бесструктурную, распределенную по всем значимым институтам государства «диктатуру посредственностей», которая всегда и всюду обществу служит отвратительно, но всегда чрезвычайно успешно занимается своим бездонным обретательством, накоплениями, растратой впечатляющих общественных средств и благ на свои непомерно высокие стандарты потребления.

В истории многих спецслужб были короткие периоды, когда с этим видом эрозии удавалось успешно справляться, но для этого нужны особые политические условия в обществе.

Фермеры, как известно, живут с полученного урожая (как и все общество, которое кормится из их рук). Наемный рабочий же получает плату за отработанное время или за выполнение конкретного задания. Спецслужбы по роду и характеру своей деятельности ближе к сезонному наемному рабочему: выполняют отдельные виды работ, и по ним оценивается вся их деятельность. Поэтому лучше всего удаются акции разового характера, когда нужно что-то разрушить у потенциального противника, врага, кого-то «устранить», кого-то «вывести на чистую воду» и т.п. Здесь можно явить свои способности и возможности во всем блеске. А вот пока завершится разработка, изготовление и испытание, к примеру, новой баллистической ракеты, можно многократно оплошать и погореть по мелочам, даже если потом цикл закончится вполне успешно. Но так уж устроены человеческие сообщества — вырастить, образовать и воспитать человека на порядки сложнее, дольше, тяжелее и дороже, нежели посадить того же человека в тюрьму или расстрелять. Цена, правда, первого рода деятельности на те же порядки выше, значимей. Но в вечном бою людей между собой героем полагают того, кто уничтожил противника. И почти никто не печалится при этом, что уничтоженный враг был в миру, до окопов, талантливейшим композитором, художником, поэтом, ученым. На этом пока и стоим по сию пору: «Бей первым, Фредди!»