семью, лишила его дочери. А я думаю, что если мужчина ударил женщину, тем более по животу, в котором растет его ребенок… Нам такой папа не нужен. Но я правда не держу на них зла. Может быть очень хорошо, что моя жизнь прошла на расстоянии от этой семьи. Я справилась. Вернее, мы справились. И ты справишься тоже.
Наташа поцеловала дочь на прощание.
— Мама, а что у тебя с Завьяловым? — спросила Алина уже выходя.
— С Андреем? По-моему, все хорошо, — улыбнулась Наташа.
Глава 55
Алина шла по алее, освещенной синеватыми фонарями. Совсем недавно они гуляли здесь втроем с Олегом и Лилькой, говорили глупости, смеялись. Алина плавилась от счастья, от его близости. Почему так остро ощущаешь, как был счастлив, только после того, как это потеряешь? Свет фонарей смазался от слез, застилавших глаза. Она больше не будет его никогда… Будет дышать его образом, бесконечно про себя разговаривать с ним, но больше никогда к нему не прикоснется. Никогда….
***
После встречи с Алиной в кафе Олег отвез Алису к ней домой. Он не хотел делить с девушкой этот вечер, свои сомнения, боль. Видимо, она рассчитывала на что-то другое, но она всегда умела держать себя в руках. На прощание нежно поцеловала в щеку, чем несказанно удивила. Скорее он ожидал безумного засоса в губы или даже пощечины. Но Алиса умела удивлять. И выпорхнула из машины, оставив шлейф дорогих духов.
Олег поехал к себе. Что он сегодня наговорил Алине? Что там нёс? И где она сейчас, с этим своим больным на голову Федей? Нет, это невыносимо думать, что она в руках этого подонка. Нужно встретиться и поговорить по-человечески. Да, она его предала. Но все же ее ложь не была катастрофической, она сказала, что он заступался за нее, значит он ей все-таки небезразличен. Можно ли простить предательство, если любишь? Как бы там ни было, с Федором она в опасности. Олег сам не понял, как приехал к дому Березиных. В их окнах горел свет. Сердце жгло. Никогда не думал, что оно такое большое, на всю грудную клетку. Женщина чуть не засадила его в тюрьму, а он сидит под ее окнами и мечтает увидеть, или хотя бы узнать, что там с ней. Но нигде в другом месте он находится сейчас не мог. Просто не выжил бы. Он откинулся на спинку сидения. Прикрыл глаза, вновь открыл. К подъезду шла Алина. Ну вот, мираж. Или? Он вышел из автомобиля.
— Аленький, — позвал её вполголоса.
Она обернулась, замерла в нерешительности… и вдруг побежала к нему. Пусть думает, что хочет. Коснуться его, обнять, пусть на секундочку, пусть отстранится, оттолкнет, хотя бы секундочку… Она упала в его объятия. Сквозь одежду ощутила жар его кожи, вдохнула его запах, почувствовала себя в крепости его рук. Хотела что-то сказать. Но услышала его голос:
— Я не могу без тебя. Мне плевать на всё, что ты сделала и почему. Я люблю тебя.
Они сидели на заднем сидении его автомобиля, тесно прижавшись друг к другу. Она боялась, что он её отпустит. Но он не отпускал. Потом он коснулся губами её шеи, тихо, нежно, спустился ниже, ниже, тронул торчащий сквозь платье сосок. Хотелось разрыдаться от счастья, где-то в районе копчика зашевелилось тягучее желание, дыхание стало частым. «Только не останавливайся!» — молило тело. «Так нельзя!» — включилась яркая желтая лампочка в мозгу. Она открыла глаза:
— Олег, так не надо.
— Машина заперта. Стёкла тонированные, — прошептал он.
Его руки уже проникли под одежду, осторожно касались потаённых уголков её тела. Разве этому можно было сопротивляться? Соблазнитель, искуситель, любимый… Она откинула его от себя, но только для того, чтобы сесть сверху, обнять за шею и впиться в его губы.
***
— Я не сдержался, — сказал он, наконец. — Ты мне просто не дала вовремя выйти. Может, купить таблетку?
Она все еще сидела сверху.
— Почему мы решили, что это обязательно любовь? — не ответила она. — Может быть, это просто совместимость? Просто физиологически мы друг другу подходим.
Олег хмыкнул, уткнувшись лицом ей в грудь.
— Без взаимодействия энергий, без слияния душ такое невозможно. Это нельзя пощупать, но ты же не будешь спорить, что такое существует?
— Не буду, — сказала она, наконец слезая с него.
— Секс — это хорошо, но подчас он напоминает спорт. С любимой он становится совсем иным. Я могу сформулировать свои ощущения, но не хочу показаться высокопарным. Просто мне никогда и не с кем так не было.
Олег потянулся за влажными салфетками.
— Мне не с кем особенно сравнивать, у меня был только Фёдор.
— Очень жаль. Теперь тебе никогда не придется набраться опыта. У тебя всегда буду только я.
— Это ты не слишком хватил? — улыбнулась Алина.
— Нет, — уверенно ответил Олег, в полутьме невозможно было разобрать выражение его глаз. — Ты разведешься со своим и тут же выйдешь за меня. Я не дам тебе передышки и времени на получение опыта с другими самцами.
— Может быть, нужно спросить о моих планах? — спросила Алина, но ей было приятно слышать, что он уже все решил без неё.
— Не думаю, что твои планы каким-то образом расходятся с моими.
Они помолчали, млея от того, что их объединяло в небольшом пространстве салона автомобиля.
— Но ты же считаешь, что я предала тебя.
— Знаешь, я до сих пор не разобрался в этой ситуации. Я иду на поводу чувств, это непрофессионально, даже как-то не по-мужски, но мне кажется, что я поступаю правильно. Ты тогда еще не знала меня, когда согласилась на все это, и просто хотела отомстить за отца.
— За какого отца? — изумилась Алина.
— С.А. Соломин, который погиб в тюрьме, адвокатом истца тогда выступал мой брат. Ты посчитала, что мы засадили твоего отца несправедливо. Но постарайся понять, мы еще раз все тщательно перепроверили. Приговор абсолютно соответствовал содеянному. А то, что он погиб… Люди умирают и на свободе. Понимаю, что, наверное, он был тебе очень дорог, раз ты пошла на такое.
Алина молчала. Олег забеспокоился, может быть зря он сейчас поднял такую больную тему? Ведь только-только все начало налаживаться. Она сейчас откроет дверь автомобиля и разрушит их волшебный мир. И, может быть, никогда уже не вернётся. Он же не знает, насколько велика трагедия, которую ей пришлось пережить… Потерять родного человека, он бы тоже искал в том виновных. .Чи.та.й на. Кн.иг.о. ед. нет
— Олег, я никогда не знала своего отца. С.А., говоришь? Только сегодня