от ненависти до любви за секунду добежали! Только недавно ругались, а уже сейчас он нежно поглаживает большим пальцем тыльную сторону моей ладони.
Но мне страшно. Не знаю, чего именно боюсь. Наверное, всего: реакции его жены, самого факта того, что он состоит в браке. Того, что я буду ему должна. Ох, сколько историй я наслушалась о том, как состоятельный мужчина начал обеспечивать бедную любовницу, а потом рассказывал ей, что он ее чуть ли не на помойке нашел и облагодетельствовал своим вмешательством в ее жизнь. Мол, я тебя из грязи в княжны, а ты… неблагодарная тварь! Я так не хочу. Если Кир когда-нибудь нечто подобное скажет, я, наверное, умру.
– Маш, мужчина должен заботиться о своей женщине.
– Кир.
– М?
– Я хотела спросить о твоей жене.
– Спрашивай, – сухо отзывается он.
– Ты собираешься разводиться?
– Пока нет.
Мы замолкаем на некоторое время, сверля друг друга глазами.
– Почему?
– Это может навредить предвыборной кампании. Я хотел это сделать, но сейчас любой скандал может подорвать мою репутацию. Народ еще не оправился от выходки Ники на Ибице.
– А твой брак может навредить нашим отношениям.
Мне хочется откусить себе язык прямо в эту секунду. Понятное дело, я не хочу ни с кем делить своего мужчину, но и он пока не мой, так что предъявлять требования, наверное, рановато.
– Не надо манипулировать, Ягодка, – строго говорит он. – Не обижайся, но я не для того пять лет надрываюсь, чтобы сейчас все похерить.
Мне обидно, что он ставит карьеру выше наших отношений. Хочется даже по-девчачьи топнуть ножкой и потребовать выполнить мои условия. Поставить ультиматум: или я, или она. Но «она» в данном случае – это карьера, к которой он действительно долго шел. И я не уверена в том, что в этой ситуации Кирилл выберет меня. А если выбор окажется не в мою пользу, думаю, я буду, мягко говоря, расстроена.
– Но ты же разведешься сразу после выборов?
– Разведусь. Пригласишь? – спрашивает он, кивнув на подъезд. – Или можем поехать ко мне.
– Я не стану спать с тобой в твоей квартире. Там, где ты трахаешь свою жену.
– Трахал, – поправляет он.
– Без разницы.
– Так пригласишь? – настаивает он.
От того, каким голосом Кир это спрашивает, внизу живота разливается тепло. И я киваю, прикусив нижнюю губу, чтобы не расплыться в улыбке. Сейчас, когда между нами рухнули барьеры, меня переполняет ощущение принадлежности этому мужчине. Удивительно, но я хочу ему принадлежать. Целиком, без остатка.
Мне надо успокоиться, потому что я суечусь. Так странно видеть Кирилла в моей квартире. Да, я помню, что он был здесь, и не единожды. Но сейчас все иначе. Как будто мы знакомимся заново. Сбрасываю обувь, куртку и поворачиваюсь лицом к Киру, который все еще одетый и обутый стоит у входной двери.
– Ты не войдешь?
Он прищуривается и хитро улыбается.
– Это лучшее предложение, которое мне делали, – подмигивает он, а мои щеки вспыхивают.
– О, боже, – выдыхаю я и прячусь на кухне.
– Чего ты смущаешься? – раздается над моим ухом, а потом теплые большие ладони ложатся мне на талию, прожигая одежду до дыр.
– Я не смущаюсь. Ужинать будешь? – выпаливаю скороговоркой.
– Зависит от того, что на ужин.
– То, что приготовила Галина.
Кир разворачивает меня лицом к себе.
– Я хочу то, что приготовила ты.
– Но я не… ой! – вскрикиваю, когда Кирилл резким рывком усаживает меня на столешницу и вклинивается между моих ног. Снова рывок – и я уже впечатана в его тело.
Мы оба тяжело дышим, наши лица буквально в паре сантиметров друг от друга.
– Нам нужно помыть руки, – судорожно выдыхаю, пытаясь оттянуть момент. Не знаю, чего я боюсь и что меня останавливает.
– Сделаем это вместе, – отвечает Кир и, подхватив меня под попку, несет в ванную. Я прячу лицо в изгибе его шеи.
Как только мы оказываемся в тесном помещении, Кирилл ставит меня на ноги и разворачивает лицом к раковине, а сам остается позади, вжимаясь твердым членом в мои ягодицы. М-м-м… проглатываю стон и стараюсь держать глаза открытыми. Кирилл откручивает кран и, взяв в свои ладони мои, подставляет их под воду. Это не мытье рук, это чистый секс. Пальцы сплетаются под водой и танцуют шаманский танец. Кир добавляет во все это пару капель жидкого мыла и, пытаясь вспенить, гладит мои пальцы так, что я уже на грани оргазма. Наши взгляды сталкиваются в зеркале напротив. Горящие, жадные. Я непроизвольно облизываю губы. Ополоснув руки, Кир перехватывает мой подбородок и поднимает его немного выше, переползая влажной ладонью на шею. Это смотрится невероятно эротично: широкая мужская ладонь, увитая толстыми венами, на тонкой светлой шее.
– Хочу трахнуть тебя прямо тут. Нагнуть и ворваться в тебя, – шепчут эти греховные губы мне на ухо, пока взгляд обещает еще больше того, о чем он говорит. – Скажи, что тоже хочешь меня. – Прикусывает мочку уха, и по моему телу короткими вспышками проходит дрожь удовольствия.
Моя грудь оказывается во влажных, больших ладонях, соски безошибочно найдены и теперь их сжимают крепкие пальцы. Я выгибаюсь дугой, и с губ срывается негромкий стон.
– Вот так, – поощряет меня Кир, толкаясь своими бедрами к моим. – Выключи воду, Ягодка.
Я подчиняюсь, и сразу после этого руки Кирилла спускаются на мою талию, ныряют под свитер, проходятся по животу, отчего тот вздрагивает. Пальцы уверенно расстегивают пуговицу и молнию, а потом ныряют прямо в трусики, заставляя задыхаться, как только он нажимает на чувствительную точку. Оттягивает джинсовую ткань вместе с трусиками и проникает глубже.
– Мокрая, – выдыхает Кир у моего уха, а потом облизывает и прикусывает шею.
Под прикрытыми веками яркий калейдоскоп, все тело плавится под его умелыми ласками. Кир сдергивает с меня джинсы вместе с трусиками, а я, опьяненная желанием, просто позволяю ему сделать это. Слышу, как он спускает свои брюки, как шуршит упаковка презерватива. Кирилл перехватывает меня за шею и наклоняет немного вперед, а потом в мою промежность утыкается горячая, затянутая латексом, головка. Я задерживаю дыхание, во все глаза глядя на Кира в отражении зеркала. Его лицо напряжено, он часто дышит, кусая нижнюю губу. Приятно осознавать, что рядом со мной он теряет голову.
Наши затуманенные взгляды встречаются в зеркале как раз в тот момент, когда Кир медленно проскальзывает в меня. Его глаза еще больше темнеют, он приоткрывает рот, быстро и жадно вдыхая. На мгновение чуть сильнее сжимает мою талию, а потом, подавшись назад, резко врывается до упора. Я встаю на носочки от неожиданно сильного вторжения, и крепко зажмуриваюсь.