Читать интересную книгу Короли и Звездочеты - Лана Туулли

- А хоть бы и считались, - перебил Октавио. - Я эту крылатую погань на дух не переношу.

Сашка поморщился - голова раскалывалась от пульсирующей, невыносимой боли:

- Нет, они здесь не считаются священными. Они здесь считаются мифами, сказочками для детишек… О боже…

- Так в чем же дело? - не понял Громдевур.

…два лица, одно худое, с нездоровой угристой кожей, другое круглое, с восточными широкими скулами и выразительными черными бровями; и мертвые глаза смотрят в пустоту, закрытую брезентом…

- Как вы не понимаете? Ведь я сам, собственными глазами видел раны тех ролевиков, Витьки… и даже Игоря, - как же я не понял, что их нанес сфинкс? Ведь я же мог всё это остановить… А вместо этого я, самодовольный и лопающийся от восхваления собственной глупости, поверил, поверил… купился, как первоклашка, на обычный волчий коготь…

Октавио и Лот переглянулись.

- Ничего ты не мог, - решительно и уверенно прервал поток самообвинений Лотринаэн. - Справиться со сфинксом - конечно, не то же самое, что и с драконом, но тоже нелегко. Эти твари устойчивы к магии, слабыми заклинаниями с ними не справиться…

- А обычному человеку, - подсказал Октавио, - они, кошки драные, песенки поют.

- Какие песенки? - оторопел Сашка.

- Любые. Ласково так, нежно…

- Гипнотизируют, - объяснил слова генерала Лот. - У сфинксов есть природная способность продуцировать вокруг себя сильное гипнотическое поле, так, что жертва не успевает среагировать на приближение охотника.

Сашка сорвался с места, сделал несколько судорожных шагов по сарайчику, снял очки и уставился полуслепым взглядом куда-то в даль. Октавио посмотрел в ту же сторону, убедился, что за разговорами ночь почти подошла к концу:

- Не волнуйся. Здесь достаточно шумно, сюда они не сунутся. К тому же - здесь не горы, им взлететь неоткуда. Сфинксы предпочитают охотиться там, где тихо, подкараулить жертву, когда она бродит в одиночестве, в темноте…

Лот нахмурился. Слова воина напомнили ему кое о чем.

- Да не бери ты в голову, - по-своему, грубовато утешал Сашку Громдевур. - Что ты, в самом деле, ноешь, как гном, которому сфинксы мешают до шахты добраться? Знаешь, за что железноголовые не любят скалы Шумерета? Туда из пустынь, бывает, эти крылатые кошки пробираются, да нападают на одиноких рудознатцев. Пробираются в узкие каменные лазы и… короче, того самого, - тут до Октавио дошло, что его утешения как-то уж очень смахивают на заупокойные молитвы, и он решил исправиться: - Хотя убивать сфинксов - милое дело. У них же не чешуи, ни панциря. Главное - садануть со всей силы, разрубить плечо или подсечь лапу, а там и… эу, - остановил он Лотринаэна, который с задумчивым видом направился к выходу. - Ты куда?

- Мне тут кое-что пришло в голову, - рассеянно отмахнулся маг. - Я буквально на одну минуточку…

Не обращая внимания на оклики Громдевура и Сашки, Лот прошептал короткое заклинание и телепортировался в подземелье «изолянтов».

Твари уже были там.

- Если этот листевед недоделанный от меня решил сбежать, - легким спортивным спринтом преодолевая расстояние между сараем и забором усадьбы, высказался Громдевур. - Скатертью дорога. Все равно найду, и он еще порадуется, что сфинксы им пообедали.

- Быстрее! - истерически подсказывал Глюнов. - Быстрее, а не то…

Октавио одним движением переразал путы и вскочил коню на спину.

- Вперед! Куда править?

- Туда! - махнул рукой Сашка. До Объекта всего шестьдесят километров - и это по дороге, а если напрямик, по оврагам, холмам и степи… - Или туда? - он на всякий случай махнул и в противоположном направлении. - Э-э…

Посмотри, как я красива, - шепчет смерть. Ты только посмотри на меня…Чьи черты ты хочешь представить? мое лицо должно быть мягким? упрямым? а нос должен быть прямым, как у древней статуи? посмотри же на меня… Я недостаточно красива на твой взгляд? но я ведь могу стать другой… Забудь о мягкой золотистой шерстке на моей спине и шее; представь, что это золотистый загар, покрывающий бархатистую кожу… Посмотри на меня… На мои руки, на мою грудь, посмотри же на меня…

Машинально продолжая почесывать пузцо, Вован застенчиво улыбнулся, засмущался и сделал шаг навстречу крылатой кошке, напряженно застывшей на пластиковом столе. Ближе, человек, еще ближе…

- Фех-та! Шал леу! - крикнул Лот и бросил в сфинкса гроздь ледяных игл.

Тонкие шипы размером с пол-ладони только и смогли, что на несколько секунд отвлечь сфинкс от ее добычи. Кошка зашипела и резко повернулась. От движения твари круглый пластиковый стол, и так уже шатающийся после сотен партий в преферанс, покачнулся. Воспользовавшись моментом, Лот подхватил стол потоком воздуха и попытался придавить тварь к стене.

Сфинкс вывернулась и, оскалившись, бросилась в атаку.

- Прочь! - Лотринаэн, направив ветер жезлом-усилителем, смёл Вована в сторону, чтоб не мешался. Следующим заклинанием материализовал ледяной клинок и попытался пронзить крылатое чудище. Тонкий острый кусок льда вонзился в золотистый бок и тут же сломался под напором рвущихся в драку мышц.

Сфинкс уворачивается - маг атакует. Кошачья изворотливость - против знаний и заклинаний. Огненные шарики, пульсируя, летят в золотистую шерсть; пол под ногами твари превращается в острые ледяные кристаллы, секунда - и бетонные плиты растворяются в бурой болотной грязи, смачно засасывающей когтистые лапы… Сфинкс прыгает, пытается расправить крылья, взлететь под низкий потолок; острые когти метят человеку в шею, зубы оскалены, гибкий хвост бьет в плечо…

На секунду воздух, собираемый магом в плотное белое облако, превращается в маленькое солнце - сфинкс в ужасе отступает, отпрыгивает за поворот стены…

И на спину Лота обуршивается вторая кошка.

Ее длинные острые когти могли бы вонзиться ему в плечи и шею - за какую-то долю секунды Лотринаэн отшатнулся в сторону, и лапы сфинкс задели только рукав куртки. Лот откатывается в угол, а кошка, не давая опомнится, набрасывается снова и снова. Ее сестра вернулась и атакует - Лот едва успел подставить вместо руки жезл, и теперь творение Магического Искусства погибает в зубах зверя. Воздух, собранный левой рукой, уплощается в своеобразный щит и пружинит, отбивая атаку черной сфинкс. В сторону! прочь! Убирайтесь! Шал леу!

Посмотри на нас, человек, - мурлычат твари, - Посмотри на нас. Ведь мы красивы, неправда ли?

Загнав опасную «мышку» в угол, сфинксы подходят каждая со своей стороны. Та, что слева - крупная самка с окрасом цвета золотистой охры, ее крылья плотно сложены за спиной. Темные бездушные глаза на зверообразном лице с выпирающими клыками внимательно следят за добычей. Посмотри на меня…

Посмотри на меня! - приказывает вторая. Она мельче своей сестры, ее окрас черно-бурый, а крылья сизые с черной каймой по краю. Ее аура пахнет горькой полынью, теплой пылью родной норы, красной кровью…

- Аааа! - выскакивают из-за затянутого гибкими побегами входа в бывший «огород» Жора и Вован. В руках у безумцев большой красный цилиндр, Жора ударяет им о стену и из непонятного предмета, назначение которого Лот так и не смог угадать, вырывается тугая струя пены. Вован размахивает конусообразным ведерком и лупит по стене и по спине товарища по несчастью. - Ой-ёёё! - кричат безумцы, когда черная сфинкс прыжком разворачивается к ним и, припав на передние лапы, оглашает подземелье сиплым, злым рёвом.

Сбросив гипнотическое наваждение, Лотринаэн бьёт золотистую «Пыльным кулаком», стараясь не только отбросить зверя в сторону, но и не дать ей продышаться, сбросить облачко мелкой, забивающей нос и пасть пыли. Да что это я мелочусь? - проносится в голове Лота мысль, и он движением руки вызывает бешено вращающийся столб воздуха. Едва умещающееся в небольшом подземелье торнадо подхватывает стулья, обломки пожарного щита, коробки и прочий хлам и швыряет всё в изоготовившихся к очередной атаке сфинксов.

Вопя и причитая о несчастных недофиксированных феноменах Жора и Вован бегают по кругу, едва успевая уворачиваться от длинных когтистых лап черной сфинкс. От них больше суеты, чем пользы, но пусть шумят - так больше шансов, что не подействуют гипнотические сфинксовы чары. Лотринаэн, воспользовавшись мгновением передышки, меняет обычную «Флейту ветра» на более сложный вариант, вихревой поток стремительно желтеет, насыщаясь ядовитыми сернистыми испарениями и окутывает морду золотистой кошки.