– В том, что это интернет, – покивал Павел. – Никто не может дать гарантии, что информация оттуда – правда.
– Именно, – подтвердил Игорь. – А знакомцев оттуда у нас нет.
– Нет, ну почему, – почесал затылок Павел. – Если ты говоришь, что этому Роду служат бывшие Дорины, то тут я тебе могу помочь. Знаю я парочку людей оттуда. Думаю, они не откажут мне в помощи. Пусть позвонят бывшим соклановцам, уточнят ситуацию, зададут вопросы.
– Ты ведь только что против был, – улыбнулся Игорь.
– Так и ты лишь раздумываешь, – пожал плечами Павел. – К тому же, у нас с тобой по жизни противоположное мнение во всём, но ведь как-то приходим к общему знаменателю.
Молча открыв новую бутылку, Игорь разлил водку по рюмкам и, подняв свою на уровень глаз, произнёс:
– За друзей и общий знаменатель.
* * *
Из Малайзии я уехал вечером следующего дня после разговора с Гонтом. О каналах связи мы с ним ещё под конец встречи договорились, так что как только они примут решение, он со мной свяжется. Ждать там минимум неделю, а по факту я дал им две, не имело смысла. Ладно бы они дали ответ в течении пары-тройки дней, а так… При этом в их положительном решении я не был уверен. Это Кояма, Фудзивара и Кагуцутивару могли дать ответ практически сразу, и то, с Кагуцутивару мне, скорее всего, просто повезло. Я сейчас про время, а не положительный ответ. Поучаствовать в захвате Родовых земель вряд ли кто-то откажется, но при этом всё упирается в благонадёжность организующей стороны и план. В разговоре с первыми тремя сторонами я ничего не скрывал, они в курсе того, что я задумал, а вот кланы Хоккайдо до того, как согласились поучаствовать в войне, оперировали лишь частью данных, что несомненно сказывалось на скорости принятия решения. Плюс та самая благонадёжность – с Хоккайдо у нас вооружённый нейтралитет, так что поверить в меня им было ещё сложнее. Тем не менее, для них это был реальный шанс закончить вражду с Императорским Родом, и я на восемьдесят процентов был уверен в их положительном ответе. Всё упиралось во время. С альянсом английских кланов дела обстоят ещё сложнее. Им, вроде как, и терять-то особо нечего, но при этом о плане они знают вообще лишь в общих чертах, с Аматэру у них отношения… пусть будет – напряжённые. Так ко всему прочему, альянс английских кланов – это не Хоккайдо, где есть явный и авторитетный лидер, плюс нужда держаться друг за друга. Англичане… Не знаю, но не верю, что у них в отношениях всё радужно.
Короче говоря, я дал им две недели, и то Гонт возмущался, уверяя, что такие решения нельзя принимать на скорую руку. Ещё и пытался узнать, почему я ограничиваю их во времени. А что я мог ему на это ответить? Ничего. Не говорить же представителю английского клана, что я ещё и с русскими сотрудничаю? Которые очень осторожно и незаметно подогревают революционные настроения филиппинцев. Да и в целом напряжённая ситуация в этой стране – моих рук дело. Говорить о таком вслух было бы бредом. Даже если они примут положительное решение, не уверен, что скажу. Разве что уже на Филиппинах, когда им некуда будет отступать. Так что отговорился тем, что американцы в любой момент могут навести там порядок, после чего любой кипеш на Филиппинах будет для них невыгоден.
Вернувшись домой, я первым делом нашёл Лену, свою секретаршу, у которой на всякий случай проверил, пытался ли кто-то со мной связаться и какие сообщения мне оставляли. Ничего. Кояма, Фудзивара, кланы Хоккайдо, Кагуцутивару – ни у кого никаких вопросов не было. Все на начальной стадии подготовки к войне, которая не предполагает шума и каких-то вопросов по плану. Вот когда мы встретимся всем альянсом, определим свои дальнейшие ходы, форсируем подготовку, вот тогда придётся очень активно сотрудничать, а пока всё тихо-мирно.
Хотя, с “ничего” я погорячился – стандартных и не очень запросов от различных аристократов было полно, но это норма. С подобным Лена и сама прекрасно справляется.
На то, чтобы рассмотреть накопившиеся за время моего отсутствия бумаги, – а это и почта, и доклады, и запросы различных служб, и много чего ещё, – мне хватило двух часов. Что-то сходу одобрил, что-то отложил в долгий ящик, что-то передал своим людям, письма от аристократов со своими комментариями и пояснениями вернул Лене. В общем, обычная рутина главы Рода. Спустя два часа у меня на столе осталось лишь одно письмо. От О Тоюоки – главы Рода О. От этого Рода было ещё одно письмо, но там официальщина из секретариата, так что оно ушло к Лене. И оба были связаны с предстоящей квалификацией, где официально… почти, официально, мне присудят ранг. “Почти” – потому что у Патриархов нет рангов, и никто им ничего не присуждает.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Прочитав письмо от Тоюоки, я хмыкнул, качнув головой, после чего сложил его и бросил в ящик стола. В целом Тоюоки написал то же самое, что и его секретариат, но более человеческим языком и без технических подробностей. Задвинув ящик стола, я потупил ещё несколько секунд, после чего достал письмо главы Рода О и пошёл на выход из кабинета. Просто, если подумать, то это письмо мне больше и не нужно. Нафига ему в моём столе пылиться? Пусть Ленка его в архив сдаст.
Рабочее место секретарши находилось в коридоре, в специальной нише, которую для секретарей и сделали. Проходя мимо, положил на стол Лены письмо и произнёс:
– Организуй мне и Рейке поездку в Персию. В ближайшие дни. Цель – посещение Персепольского Хранилища. Оно возле Шираза расположено, но, если найдёшь более удобный маршрут – используй.
– Поняла, господин, – произнесла Лена, пододвигая к себе письмо. Бросив на него взгляд, она почти сразу убрала его в одну из четырёх стопок документов у себя на столе. – Хочу уточнить – ближайшие дни, это…
– Как можно скорее, – уточнил я.
– Поняла. Сделаю, господин.
Отдав распоряжение, я отправился искать Рейку, что в огромном доме токусимского поместья не так уж и просто. Нашёл её в спортзале. Глядя со стороны, не знакомый с внутренней кухней нашей семьи мог бы подумать, что Рейка только и делает что весь день играет и через силу учится. Например, Тейджо именно так и считает. Мамио, скорее всего, тоже, но наш нюня о своих мыслях помалкивает. В общем, это не так. Рейка вообще довольно активная девочка и занимается многими вещами. Играет, не только в компьютерные игры, учится, занимается гимнастикой. С недавнего времени пробует себя на бирже ценных бумаг. Очень много читает. Последнее не сильно заметно даже близким людям, так как скорость чтения у неё какая-то запредельная и занимается она этим перед сном. В основном перед сном. Но в целом она запросто может за день пару не самых тонких книг прочитать. Помимо этого, Рейка неплохо рисует. Не часто, но комнату для этого ей выделить пришлось. Правда, в Токио данная сторона её жизни не сильно проявлялась, но там у нас в доме и места меньше, так что рисовала она гораздо реже. И то при переезде в Токусиму Рейка не забыла настоять, чтобы её картины переехали вместе с ней. Она бы ещё и бахиром занималась, но для этого, как ни крути, она ещё слишком молода. В восемь лет детей подобному не учат. Точнее, не так. Детей с раннего возраста подготавливают к работе с бахиром, та же гимнастика – часть подготовки, плюс осторожные попытки работы с самим бахиром. Но последнее – только для того, чтобы выявить не гений ли ребёнок. В противном случае для молодого организма бахир может быть даже вреден. Аристократы за свою многотысячелетнюю историю уже давно вывели для себя некую схему, а вот простолюдины частенько убивают весь потенциал своих детей, нагружая их бахирными тренировками раньше времени. Здоровью это не вредит, но выше “воина” из таких бедолаг никто никогда не поднимался. Гении стоят особняком, им плевать, когда они начнут тренироваться и в каком объёме. Правда, бонусов, помимо времени, им это тоже не даёт. Что ты в десять начнёшь тренироваться, что в двадцать, на получение нового ранга уйдёт одинаковое количество времени. Хотя гении в десять лет не тренироваться начинают, а активно идти к новым рангам, до этого им мешает психологический возраст – дети вообще не очень усидчивы. Впрочем, бывают и исключения – Шина, начав тренироваться в пять лет, в десять уже приблизилась к рангу “ветеран”. Не вплотную, но достаточно близко. При этом, по словам Акено, активно тренироваться она начала лет с восьми, то есть на пару лет раньше, чем в среднем по больнице.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})