Читать интересную книгу История Спарты (период архаики и классики) - Лариса Печатнова

* * *

В заключение хочется отметить несколько, на наш взгляд, важных моментов. Состояние источников, к сожалению, не дает нам возможности с большой степенью точности решить целый ряд проблем, относящихся к спартанской илотии. Мы можем только приблизиться к их решению. Положение усугубляется еще тем, что далеко не все даже имеющиеся в нашем распоряжении источники поддаются однозначному толкованию. Среди трудноразрешимых вопросов можно указать, в частности, следующие: чьей собственностью были илоты - государства или отдельных спартиатов; насколько сильна была действительная угроза спартанцам со стороны илотов; когда и с какого момента спартанцы стали вооружать своих илотов; как можно согласовать данные о вооружении илотов с противоположной традицией, согласно которой илоты никогда не допускались к оружию; когда появились криптии; насколько правомерно деление илотов по социальному и "национальному" признаку. Подобные и многие другие вопросы мы попытались поставить и, насколько это было в наших силах, предложили свое решение.

Подводя итоги, остановимся на самых важных, с нашей точки зрения, моментах. Илотия является особой формой зависимости. Она не совпадает ни с крепостной зависимостью крестьян Средневековой Европы или России XVIII-XIX вв., ни с классическим античным рабством. В привычных для нас терминах определить статус илотов очень трудно. Ближе всего к истине, по-видимому, подошел Д. Лотце, для которого илотия - это форма коллективного рабства, возникшего в ходе завоевания. Действительно, в результате сначала дорийского нашествия, а затем крупномасштабной внутренней колонизации возникла уникальная для греческого мира ситуация, когда формирование полиса шло вместе и наравне с созданием системы управления огромными завоеванными территориями. Данные территории на порядок превышали и по своим размерам, и по числу жителей соответствующие показатели государства-завоевателя. В результате такого уникального в масштабах греческого мира феномена и была создана илотия.

Особая форма рабства породила и особые отношения собственности. Правы, с нашей точки зрения, те исследователи, которые проявляют осторожность в этом вопросе, избегая безусловного отнесения илотов или к частной, или к государственной собственности. Опорой для такого осторожного подхода служит правильно понятая традиция. Древние так же, как и мы, не смогли причислись илотов ни к одной известной им социальной группе и были вынуждены определить их положение очень широко - "между свободными и рабами". Некоторая неопределенность проявляется и в любопытной оговорке Страбона. Он не просто называет илотов государственными рабами (trovpon tina; dhmovsioi dou'loi), а вводит некое ограничение - trovpon tina ("некоторым образом", "в некотором роде"). Подобное ограничение, как верно отмечает Д. Лотце, относилось к dhmovsioi, а не к dou'loi, и "должно было отражать двойную трудность в определении их правового положения. Конечно, отдельный спартиат был их господином, но его право господства над ними было ограничено господством сообщества граждан (koinwniva tw'n politw'n). Таким образом, его право собственности на илотов было точно такой же производной величиной, как и его право на клер"[013_109]. Как известно, владелец илота отвечал перед общиной за его поведение. Это - явное доказательство отсутствия безусловной частной собственности на илотов. Ведь владение илотами было обусловлено целым рядом обязательств гражданина перед своим государством[013_110].

Но с другой стороны, илоты не находились и в прямой собственности у государства. Они лишь могли во имя общих интересов предоставляться в распоряжение государства их непосредственными хозяевами. Это делалось, главным образом, во время военных кампаний, поскольку война создает особую реальность, которая требует и особых, невозможных для мирного времени решений.

Дискуссионным остается и вопрос об отношениях илотов со спартиатами. С одной стороны, спартиаты создали целую систему репрессивных мер, направленных против илотов. Предание свидетельствует об их постоянном страхе перед возможными выступлениями илотов (Critias ap. Lyban. Or. XXV, 63; Xen. Lac. pol. 12, 4). Возможно, что даже привлечение большого числа илотов в армию отчасти было связано с попыткой как-то обезопасить свои тылы во время отсутствия основной массы боеспособных граждан, ведь в армию набиралась наиболее активная часть илотов[013_111]. Но данным об очень напряженных отношениях спартиатов и илотов противоречит тот факт, что илоты, во всяком случае, начиная с Греко-персидских войн, набирались в спартанскую армию, а значит - вооружались. В период Пелопоннесской войны из них даже формировались отряды гоплитов.

Полностью снять это противоречие вряд ли возможно, но отдельные соображения все же выскажем. Как известно, в армию набиралась ничтожно малая часть илотов по сравнению с их общим количеством. Само собой разумеется, что эти илоты должны были отличаться особой надежностью. Их верность стимулировалась надеждой на освобождение. Большая часть этих илотов, возможно, была домашней прислугой (Plat. Alc. 1, 122 d; Plut. Lyc. - Num. Synkr. 2, 4; Alc. 23, 7)[013_112], самим порядком вещей более тесно связанных со своими господами, чем илоты, сидящие на клерах[013_113].

По словам Д. Лотце, "понятие "илоты" помимо несвободных крестьян включало в себя весь домашний персонал, который не имел никакого отношения к хлебопашеству"[013_114]. Известные отношения доверительности могли передаваться по наследству от одного поколения илотов и их хозяев к другому. Именно домашние слуги или их потомки, скорее всего, призывались в армию, и им доверялось оружие. Важным обстоятельством было также то, что за поведением домашних рабов было легче следить - ведь часть из них жила в самой Спарте, в городских домах их хозяев.

Мы не раз обращали внимание на то, что илоты находились в двойной зависимости как от своих конкретных владельцев, так и от государства в целом. Но и спартанские граждане в неменьшей степени зависели от своих илотов. Внутренний фактор - постоянная угроза илотских мятежей - самым непосредственным образом влиял на внешнеполитический курс Спарты. Спартанскому государству приходилось постоянно корректировать свои политические амбиции согласно "домашним" обстоятельствам. Знаменитая спартанская медлительность и нерешительность во внешней политике, на которую не раз обращали внимание древние авторы, во многом объясняется именно внутриполитическим раскладом сил. В спартанской армии уже в V в. спартиатов было значительно меньше, чем периеков и илотов, и подобная тенденция постоянно только усиливалась. Конечно, отчасти это объясняется т. н. олигантропией, но, возможно, спартанцы просто боялись оставлять на долгое время страну без боеспособных граждан. Илоты как потенциальные мятежники и враги были вечным кошмаром Спарты. Весь образ жизни спартанцев был смоделирован с учетом этого главного фактора их исторического бытия - илотской угрозы. После потери Мессении, а вместе с ней и исчезновения большей части илотов, исчезло и Спартанское государство в его классическом виде. Спарта после 371 г. до н. э. - это уже другая Спарта. Уникальный спартанский опыт показал, каким именно должно быть государство, чтобы, оставаясь в границах полиса, в течение долгого времени удерживать в подчинении рабское население, во много раз превышающее своей численностью рабовладельцев. Сама продолжительность существования илотии показывает, что созданная модель отношений между спартиатами и илотами была вполне эффективной, но спартанцам пришлось заплатить очень дорого за удовольствие жить на ренту. Никто в древней Греции не обладал столь малой степенью личной свободы, как спартанцы. Недаром война для них рассматривалась как освобождение от жесткой домашней дисциплины. Ничто, кроме вполне реальной и постоянно существующей угрозы, не могло бы заставить спартанцев добровольно согласиться на казарменный вариант жизни (причем угроза эта была именно реальной, а не полумифической, как в тоталитарных государствах нового и новейшего времени). Так что илоты, по сути дела, стали структурообразующим фактором для спартанского общества в целом.

Глава V

Спартанская гражданская община

1. ПОЛНОПРАВНЫЕ ГРАЖДАНЕ - СПАРТИАТЫ

Все полноправные граждане Спарты являлись членами общины равных и могли называть себя спартиатами. Термин "спартиаты" (oiJ Spartia'tai) использовался для отличия спартанских граждан от периеков и илотов. В трудах античных авторов, которые по большей части являются историями войн, довольно трудно и редко можно выделить спартиатов как отдельную социальную группу. Это объясняется тем, что спартанское войско, обязательно включавшее в себя и периеков, обозначалось, как правило, общим для этих двух категорий этниконом - лакедемоняне. Однако если по ходу изложения надо было выделить спартиатов из общей массы лакедемонян, источники легко это делали. Об этом свидетельствует ряд мест у Геродота, Исократа и других греческих авторов (Her. VII, 234; Isocr. Panath. 178-181; Diod. XI, 64; XV, 90).