– Спасибо.
Арсений хотел отключиться, но Глеб не был бы Глебом, если бы не закончил разговор в своем репертуаре:
– Да не за что! Слышал новый анекдот?
– Глеб, потом, хорошо. Я приеду, и ты мне все расскажешь.
– Когда?
– Что – когда?
– Когда приедешь? А то тебя тут спрашивают все время…
– Кто, например.
– Ну, один раз звонил Каин, потом с телевидения раза три…
– Что хотели?
– Тебя хотели! А подайте, говорят, нам следователя прокуратуры Арсения Догая, мы его хотим.
– Черт с ними. Перезвонят. Кто еще?
– Некий старший лейтенант Роман Вебер из «Прибрежного» сказал, что…
Телефон пикнул и зашипел, потеряв соту. Здесь, в самом далеком районе от центра это было совсем не удивительно. Арсений посмотрел на индикатор: антенка, изображавшая качество соединения, светилась еле-еле.
– Марк, где у вас телефон.
Сивур указал подбородком на черную радиотрубку, лежащую на тумбочке. Кнопки на ней стерлись от постоянного употребления, но в целом аппарат работал прекрасно.
– Глеб?
– Что у тебя со связью?
– Я в Хольмграде сейчас, здесь сотовые плохо берут.
– А-а… Тогда дублирую: старший лейтенант Роман Вебер из «Прибрежного», сказал, что кто-то пытался вскрыть опечатанную квартиру.
Арсений похолодел.
– Кто? Тьфу, когда?
– Сегодня утром участковый пришел проверять сохранность пломб, а они сорваны. Квартира вскрыта, причем довольно умело. На первый взгляд ничего не пропало, они сейчас смотрят. Спрашивал, что делать. Я сказал, чтобы ничего не трогали и опечатали заново. Не их компетенция.
– Проклятье! А почему ты мне не позвонил?
– Я звонил, у тебя трубка не отвечает. А как ты проявился, так слова вымолвить не дал – садись, пиши, ищи…
– Ладно, потом будешь несчастного изображать. Дай-ка мне лучше телефон «Прибрежного».
– Записывай. 793—221-414.
– О’кей, спасибо. Если что-то новенькое будет – сразу звони мне. Марк, – Арсений обернулся к Сивуру, – можно оставить ваш номер? А то у меня трубка не берет.
– Пожалуйста.
– Глеб, я сейчас у Марка Сивура, свидетеля. Телефон записан в еженедельнике на моем столе. Посмотри.
– Сейчас, – в динамике что-то зашуршало, потом снова возник Глеб: – Нашел. 971—833-546. Этот?
– Он самый.
Арсений нажал на отбой и набрал номер ОВД «Прибрежное». Но, к сожалению, старшего лейтенанта Вебера на месте не оказалось.
– На происшествии, – коротко пояснил дежурный и повесил трубку.
– Что-то случилось? – спросил Марк.
– Случилось. Сегодня ночью кто-то сорвал печати и проник в квартиру Круковского. Зачем – неизвестно.
Никогда еще Арсению не доводилось видеть, чтобы человек бледнел с такой скоростью. Сивур побелел, как мелованная бумага, сглотнул и, вцепившись пальцами в подлокотник, сказал:
– Письма! Они искали архив Богдана!!
– Кто они, Марк?
– Как это кто?! Те же, что убили всех наших. Шаллека, Богдана, Алину, всех! Они хотят найти Нику и заодно выйти на других Носителей – из Ойкумены и Империи. Почему, почему вы сразу не обыскали квартиру?!!
– Успокойтесь, – следователь налил в рюмку немного коньяка, протянул Сивуру, заставил выпить. – Нику уже ищут. Завтра мы на нее выйдем.
– Завтра будет поздно!!! Что если ее убивают прямо сейчас?!
– Но мир еще не рушится, Марк…
Внезапно коллекционер с неожиданной силой схватил Арсения за плечо.
– Вы правы! Как я мог забыть?
– О чем?
– Ведь никакого ухудшения обстановки нет, правда? Страна не катится под откос, банды в открытую не бродят по улицам…
«Как, наверное, хорошо в наше время быть домоседом, – подумал Арсений. – Никуда не выходить, ничего не видеть. Конечно, телевизор то и дело показывает какие-то кровавые ужасы, но это где-то там, далеко… а если у нас, то редко, редакторы новостных программ стараются разбавлять чернушные сюжеты историями про детеныша белого носорога, родившегося в зоопарке, или о фестивале детской песни в Онкоцентре».
А если и выходить – то лучше не смотреть по сторонам, не замечать очевидного. Привычно нырять в автобусное нутро, полчаса езды до офиса, стол, компьютер, звонки, деловые бумаги, немыслимые ноги шефовой секретарши.
Но в стране около миллиона бездомных подростков, что вынуждены продавать себя ойкуменским туристам ради куска хлеба, и почти легально действует центр по усыновлению детей, которых на самом деле вывозят в западные орган-банки, как доноров.
Место самого мелкого клерка в Таможенной службе стоит как однокомнатная квартира. Но желающие платить находятся почти всегда, потому что знают: деньги вернутся сторицей.
Банды в открытую бродят по улицам, ощущая себя хозяевами жизни. Они пока еще не трогают простых граждан… если не считать, конечно, досадных случайностей, вроде истории с Круковским. Пока не трогают. Но что будет, если Империя достроит, наконец, нефтеналивной терминал и проложит газопровод по дну Проливов. Что тогда?
«Господи, неужели все это правда? Вот так просто, от горстки людей зависит равновесие мира. Вот удивился бы тот ойкуменский политик, старая лиса, который сказал, что никогда, мол, в истории столь много людей не были столь многим обязаны столь немногим. Как оказалось, такое случается в истории сплошь и рядом».
Сивур продолжал что-то говорить. Арсений прислушался:
– Если еще не произошло, значит, кто-то из наших успел передать свой дар перед смертью. Скорее всего, Богдан. Ведь он погиб последним, понимал, что вслед за Шаллеком и Алиной смерть настигнет и его, а потому – передал силу.
– Подумайте, Марк, с кем Богдан общался, кроме вас четверых, может, он кого-то упоминал?
– К нему часто заходили студенты из высшего медицинского, ну, из преподавателей он тоже многих знал. В конце прошлого года он много говорил о какой-то аспирантке, даже думал одно время, что она – Носитель, но потом, через пару месяцев, узнал, что она преспокойно отправила в дом престарелых любимую бабушку, у которой жила в детстве. Помню, он очень расстроился.
– Когда это было?
– Я же говорю: в конце прошлого года, зимой, как раз после пожара в доме у Алины…
– Что?! Какого пожара?
– Обыкновенного. Квартира у нее чуть не сгорела, хорошо пожарные вовремя подоспели. Потушили, а потом говорят: наркоманы, мол, дверь подожгли, думали, если кто дома есть, переполошится – откроет, а они его – хрясь по голове! Но Алина не поверила. Да и Богдан с ней согласился. Так что с первого раза им убить ее не удалось.
Арсений почти физически ощутил, как паранойя Марка захватывает и его.
– Господи, кому «им»?!
– Если б знать… Алину они все-таки убили. Но пока все еще не разрушилось окончательно, значит, хотя бы один Носитель еще существует. Может быть, это Ника. Ее надо найти и дать ей защиту!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});