Читать интересную книгу Невероятные случаи - Н. Непомнящий

Рене был прав, колеблясь между верой и неверием. Хорошо сказал поэт: верить всему может только тупица, все отрицать может только глупец. Непривычно поверить в рассказ, больше похожий на сказочку. Например, на такую. Есть на Алтае (далеко от места происшествия с Альбертом Остменом) народность.теленгиты, они же ойроты, живущие на границе с Монголией. Бытует у них сказка о великане Алмысе, все тело которого покрыто бурой мохнатой шерстью. (Впоследствии будет проведено сравнение' слов «алмыс», «алмас», «алмасты», «аббасы» у разных народов, обозначающих существо все той же внешности.) Алмыс грабил людские жилища и пожирал их припасы. Делал это по ночам, когда «огненное светило опускалось за горы». Победил великана охотник, для начала ослепив его тем, что бросил ему в глаза горсть песка. (Вспоминаем: то же собирался сделать Альберт Остмен.) Есть и еще сказка, русская. Рассердилась мать на сына, да и пожелала громко, чтоб его черт унес. Он, мохнач, услышал и унес беднягу. Или другая сказка с тем же сюжетом, но с другими персонажами. У многих народов Земли есть подобные сказки. Может быть, Остмен в детстве наслушался сказок и в старости выдал одну из них за быль? И вообще, что первично, что вторично? Откуда взялась сказка? Готовенькой с неба спустилась? Или какая-то быль в пересказе людской молвой обросла сюжетом, моралью – олитературилась?

Сообщение Остмена невероятно – в него поверить трудно. Трудно поверить – это значит трудно понять. Трудно понять – это значит труд на себя возложить. Добавочный, необязательный труд нести – кому это нужно? Возьмем' на себя добровольно этот труд, вспомним обещанное: не судить, а собрать воедино улики, поставить их рядом, сгруппировать. За них, как за превосходную нить, и будем придерживаться в наших исследованиях.

ГЫЗЫЛ ИЛАН

Рассказывает Григорий Кизель

…Уже восьмой час, как наш буровой отряд идет по степи. Задание у нас не из простых: выяснить гидрогеологическую ситуацию этого района в степном Азербайджане и составить карту грунтовых вод. Слева – это видно на аэрофотосъемке – протянулась обширная заболоченная местность. Стараемся обходить ее, опасаясь комарья.

Тонкий спиральный бур с трудом вгрызается в верхний пласт плотной глины. Ощущение такое, будто земля не хочет открывать человеку свои тайны. После глины идет песчаный водоносный слой. Пройдены очередные пять метров, описан разрез, замерен уровень воды. Минут пять отдыхаем, затем укладываем пробы грунта и воды в рюкзаки – и снова, в путь. Очередная скважина – через километр по сетке.

Муганская степь будто пылает. Идти по такой жаре с грузом очень тяжело. Рубашка давно взмокла. Язык как чугунный, слово трудно вымолвить. Работа кажется рутинной и унылой. Да еше эти злосчастные колючки! Такие густые, что местами приходится продираться через их заросли. Иглы сантиметров в пять длиной. «И за что только так любят ее верблюды?» – невольно приходит в голову.

– Сергей Петрович, скоро арык, – через силу выдыхая, напоминаю я буровому мастеру. – Мостика никакого нет, будем вброд переходить. Там и отдохнем.

Тот кивнул: дескать, знаю. Внезапно метрах в двадцати из-под куста тамариска выскочил серый заяц и стремглав кинулся от нас!

– Ах, косой плут! Зря ты ружье сложил, – сокрушался бурмастер. – Вечером бы лапшу со свежей зайчатинкой…

Вдали сквозь поредевшие камыши заблестела светлая ленточка арыка. Ноги сами ускорили шаг. Вода!

Я живо скинул ботинки, сбросил потную рубашку, брюки и – в него. Как приятно холодит вода уставшие ноги, будто гладит…

– Гляди, гляди! -закричал Сергей Петрович. Справа по течению, держась противоположного берега, грациозно изгибаясь, плыла маленькая гадюка. Я как ошпаренный выскочил на берег.

– Да она в воде на человека не нападает, – засмеялся бурмастер, – смело мог бы плескаться. Скорей всего за рыбешкой охотилась.

Я, конечно, знал, что в воде сухопутные змеи безопасны, но сработал рефлекс.

. Наконец перешли арык и метрах в пятидесяти от него заложили скважину. Как назло, куда-то подевались топографы… Обычно молодой техник-топограф Рагим и рабочий Нури отстают почти на километр. Во время бурения скважины они нагоняют нас и наносят на карту очередную рабочую точку. А здесь – мы уже заканчивали последний метр, но их все не было. Уж не случилось ли чего?

В этот момент из-за камышей показались Рагим и Нури. Наконец! Они что-то кричали.

– Переходите здесь, ребята! – замахал я им и побежал навстречу.

Рагим прямо в сапогах плюхнулся в арык и, увязая в иле, пошел ко мне. Он был бледен, губы его дрожали.

– Что с тобой? – удивленно спросил я. – Испугался?

Рагим неплохо говорил по-русски, но, когда волновался, начинал путаться и даже заикаться.

– Понимаешь, хотел где густой камыш перейти, думал, быстрей придем. Однако большой болото. И вдруг слышу: барашка кричит. Я смотрю кругом – барашка нет. Нури говорит, что это змея такой, барашков приманивает. Мы сильно испугались.

– Да-да, – подтвердил Нури, – это, начальник, гызыл илан был.

– То есть по-русски золотая змея? – недоверчиво протянул я.

– И ты что, видел ее?

– Я не видел, и никто в нашем селении не видел. Но аксакалы верно говорят, что тут гызыл илан живет, Значит, видели.

Змея, которая блеет и поедает ягнят! Что за чушь! А может, старинное поверье? Но откуда блеяние?

– Рагим, ты же не раз змей встречал, они ведь шипят, а не кричат.

– Но ведь барашка кричал, – растерялся Рагим, – своими ушами слышал! А барашка нет… Кто же тогда кричал?

– А ну пошли посмотрим, – проговорил бурмастер.

– Не ходи, начальник, – заволновался Нури, – очень опасно.

– Вы пока палатку ставьте, – распорядился я, – а мы ненадолго.

Сергей Петрович, конечно, захватил свою дубинку – постоянное и надежное оружие против змей, которыми кишит сухая степь, и мы двинулись к заросшему камышем болоту. До него и ходу-то – не больше получаса, и вот мы у кромки болота. Камыши застыли, в раскаленном воздухе – ни звука. Медленно течет вода в арыке – отсюда он едва заметен. Сколько еще ждать? Я уже готов был повернуть назад, как вдруг… Или это мне все-таки померещилось? Я внимательно прислушался. Нет, опять – тихо-тихо: бэ-ээ… Инстинктивно оглянулся, ища отару, но вокруг на многие метры ничего.

– Ты слышал? – шепотом обратился я к бурмастеру

Тот молча кивнул и тоже прислушался. – Какая-то чертовщина, – сказал я. А из камышей доносились звуки, очень похожие на блеяние.

– Может, и впрямь змея какая-то? – Сергей. Петрович сжал в руке дубинку. – Пойдем-ка отсюда подобрупоздорову, чего лиха искать.

– Пошли. Только ребятам ничего не говори. Дескать, не видели и не слышали.

Всю дорогу я размышлял о загадочных звуках. Ядовитых змей я могу по пальцам перечесть, из них опасных для человека совсем немного на Мугани. Да и нападают они, только если их потревожишь или напугаешь, – в порядке самообороны. Питаются мелкой живностью. Но чтобы ягнят глотать – тут питон нужен, да не простой питон, а здоровущий – типа бразильской анаконды. В Закавказье питоны не водятся. Во всяком случае, ученые до настоящего времени их не обнаружили, а регион исследовался на протяжении долгих десятилетий. Кроме того, змеи шипят, это общеизвестно, других звуков не издают…

– Ну как, видели? – обступили нас в лагере ребята. – И что там?

– Видеть не видели, – солидно ответил Сергей Петрович, – и слыхом не слыхали. Сдается, почудилось коекому. В такую жару немудрено.

Рагим раскрыл было рот, но я хлопнул его по плечу: – Разберемся.

Я прошел в палатку и прилег на свой спальный мешок. За палаткой громко спорили, заглушая гудение примуса. Нури, кажется, громче всех шумел, настаивая, что страшная змея в болоте – это не выдумка. Взгляд мой машинально упал на зачехленное ружье. «А что, если с наступлением вечера еще разок наведаться на болото? Втихомолку? Надо же выяснить в конце концов источник этих странных звуков! Ночи сейчас лунные…» Я стал быстро собирать свою двустволку, зарядил волчьей картечью и взял несколько патронов.

Разговор постепенно затих: сказалась усталость. Все разошлись по палаткам.

Завтрашний день обещал быть не менее тяжелым. Сергей Петрович вошел в палатку и, заметив ружье у моего спального мешка, вопросительно посмотрел на меня. Я кивком подозвал его, жестами призывая к молчанию, но он уже все понял.

– Решил снова прогуляться к болоту? – прошептал. он.

– Да, беспокоит меня, что же там такое, -тихо ответил я,-а то завтра далеко.уйдем с загадкой в рюкзаке и вряд ли вернемся. – Я с тобой пойду.

– Согласен. Только не шуми. Когда ребята заснут, мы тихо выскользнем из палатки.

На юге вечер мгновенно переходит в ночь. И вот уже видна жемчужная россыпь звезд. Убедившись, что лагерь спит, я взял свою «тулку» и крадучись вышел из палатки. Вместе с бурмастером мы направились к болоту.