Читать интересную книгу Земля Четверых (СИ) - Ерма Фау

…Кто же такие, эти Pastum-Anima? С научной точки зрения, пожиратели, это фавны (важно упомянуть, ходят слухи о пожирателях-дриадах и даже пожирателях-скиррах*, но к сожалению я не сумел найти никаких этому подтверждений), чьё тело продолжило функционировать после кончины владельца. Видите ли, фавны хоронят своих погибших соплеменников в невиданной красоты, зачарованных лесных святилищах, куда нет пути представителям других рас. Тела оставляют в корнях особых деревьев, что дают прозрачные плоды, напоминающие капли чистейшей горной воды. Корни этих растений опутывают мёртвых, поглощая их как пищу… Весьма гротескное зрелище… Но есть вероятность, что мёртвый фавн, на зависимо от причины гибели, возраста или пола, переродится в пожирателя душ.

Не каждый заслуживает второго шанса, и те кто его получают, фавнами почитаются, как герои. Пожиратели обретают вторую жизнь, невероятные, по меркам смертных, колдовские способности и силу подчинять себе животных и полуразумных жителей леса, вроде дендроидов и лесных духов. С этого момента, переродившийся фавн становится бессмертным… Бессмертным, безвольным орудием в руках леса, не способным покинуть его границы, теряющим собственную память, идентичность, а со временем и внешность. Кожа переродившегося превращается в кору, волосы и шерсть, в траву, мох и листья. Касание Леса — так называют участь пожирателей фавны.

«Но они же чудовища!» — могут воскликнуть многие из вас. — «А фавны! О чём они только думают!?!»

Друзья. Фавны, по своей природе пацифисты, их культура строится на отторжении насилия и сосуществовании с природой и другими расами в мире. Многим из нас стоило бы у них поучиться… Но к сути! Пожиратели исполняет функцию защитников. Они сторожат лес и святилища, охраняют своих ещё живых собратьев, используя дарованную им силу во благо. Если это не истинное благородство, то что тогда?..»

Лорд Освальд Штайнхарт. Дневники исследований. Том номер 6.

172 год от основания Серой Академии.

У выхода из массивного здания порталов группу уже ждало сопровождение из пары стражников и низкорослого паладина в простых доспехах легионера.

— Приветствую. — воин уважительно поклонился. — Моё имя Торус, я прибыл по поручению Туманника — наместника города Гальхилл. Господин Атха, я полагаю… — не дожидаясь ответа он продолжил. — Мне было приказано сопроводить вас.

— Веди. — коротко ответил командир.

Над небольшим городком клубился дым из-за не прекращающих работу кузен и литейных. В воздухе пахло металлом. Длинные, одноэтажные дома плотно прижимались друг к другу, а по узким улицам то и дело пробегали рабочие в испачканных углём и гарью одеждах.

Северная часть поселения прилегала к отвесной скале, внутри которой находились шахты по добыче меди и железа. Стараясь не привлекать внимания, группа прошла в сторону казарм стражи. Пройдя напоминающее амбар здание насквозь, паладины вошли в крохотную, тесную комнатушку, освещаемую лишь маленьким окошком с железными прутьями. Она была под завязку набита шкафами, бочками и стендами с оружием, доспехами и провизией.

Назвавшийся Торусом паладин подошел к одному из шкафов и дёрнул за подставку для факела. Шкаф с тихим скрежетом отодвинулся в сторону, открывая перед паладинами заполненный тьмой, выдолбленный в горной породе проход. Атха вытащил из ближайшей бочки пару факелов, и подпалив их щелчком пальца, раздал остальным.

— Распространение информации о данной тропе является нарушением военной тайны, грозящие трибуналом. — учтиво напомнил старому вояке сопровождавший их паладин.

— Я знаю. — устало ответил тот, последним заходя в проём.

Стекающие по влажным стенам коридора капли блестели в свете факелов. Узкая каменная тропа извивалась во все стороны, местами подскакивая вверх десятком неровных ступеней. Все шли молча, лишь шагавший перед Атхой Дариус натужно сопел, то ли чем-то не довольный, то ли из-за тяжелого вещмешка на плечах.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

И вот, спустя десяток минут, группа дошла до конца тоннеля, упёршись в тупик. Монк не медля потянул за свисавшую с потолка цепь. Послышался глухой скрежет, и преграждавшая путь стена медленно поползла вниз.

Отряд оказался в просторном, круглом зале со сводчатым потолком. В глаза ударил лившийся из широкой арки свет. Посреди зала возвышался пьедестал с воздвигнутыми на нём трёмя статуями. Время не пощадило их, камень потрескался и обсыпался, детали стёрлись, остались лишь блеклые очертания этого некогда прекрасного памятника. Широкоплечий, статный воин в том, что некогда было каменными доспехами, высокая женщина, с остатками ветвистых рогов на голове, и стройный, худощавый парень в мантии и короне из веток и древесных листьев. Их лиц было не разглядеть, но внутри высеченных из грубой породы, застывших в движении фигурах ощущалась жизнь, словно отпечаток руки творца, вложившего душу в свой труд. На ступенях перед пьедесталом стояло несколько гранитных ваз с высохшими цветами. Видимо, кто-то по сей день посещает это святилище уже давно покинувших этот мир божеств. В воздухе ощущалась странная, еле заметная аура. Спокойствием и умиротворением полнился каждый камешек, каждая трещинка в старых, как этот мир, стенах.

— Что це за место? — нарушил воцарившуюся тишину Фаррис. — Видали раньше шо-то подобное?

— Смею предположить… — поспешил ответить Клус, подойдя к статуям поближе. Он протянул руку дабы коснуться их, но замер в сомнении, так и не дотронувшись шершавой поверхности камня. — Что это древнее святилище Хранителей… Построенное гемменталями, ещё в былую эпоху… Не могу точно определить возраст.

— Гемменталь, дриада и фавн — день, рассвет, ночь… Но ведь их должно быть четверо. — заметил Паук. — Где закат?

— Ты же знаешь, Хранитель заката, как религиозный символ, появился лишь в эту эпоху — уже после прихода лордов… — ответил товарищу маг, но тут же поправил себя. — Я конечно не буду спорить с официальной версией церкви просвещения, но некоторые историки утверждают, что изначально Хранителей было трое. Но кто знает? Прошлое Иритилла туманно, а великим Хранителям долгое время никто не поклонялся. Лишь с расцветом церкви Просвещения они вновь стали набирать популярность…

— Нам следует поспешить. — Атха направился к выходу. — У нас есть четкий график, которому нужно придерживаться. Вперёд.

Покинув высеченное в скале святилище, паладины тесным строем направились по усыпанной мелкими камушками дороге, одна сторона которой упиралась в крутую гору, а другая нависала над пропастью. Унылую серость камней то и дело разбавляли голубые сосны и размашистые зелёные ветви елей. Солнце приятно грело кожу, но прохладный воздух не давал забыть, что они находятся в горах.

Подъем не был трудным, и некоторые пытались как-то отогнать скуку. Назойливый кобольд постоянно о чём-то спорил с Пауком. Краем уха Атха улавливал обрывки фраз. Фавн был убеждён в божественном происхождении лордов и в их связях с Хранителями, с чем Сяо был явно не согласен, приводя в доводы старые легенды кобольдов. Старик Фаррис напевал какую-то незатейливую песенку, а Клус о чём-то беседовал с виконтом. Флеаст держался ото всех особняком, лишь иногда перебрасываясь парой слов с Монком. Остальные же просто молчали, наслаждаясь окружающей их природой. Лишь Дариус, которого к отряду приставили в самую последнюю минуту, продолжал угрюмо сверлить Атху взглядом аж до самого привала.

«И чем он так не доволен?» — старый паладин задавал себе этот вопрос каждый раз, когда обращал на юнца внимание.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Усыпанная щебёнкой дорога со временем сменилась широкой горной тропой, петляющей между поросших хвойным лесом холмов и скал. Спустя день неприрывной ходьбы, отряд вышел на небольшую равнину, простирающуюся между холмов, где в тени соснового бора паладины устроили привал. Солнце катилось к горизонту.

Путь по вечно идущей ввысь тропе выдался долгим. Атха уже давно не участвовал в подобных марш бросках, и в отличие от своих подопечных, ощущал лёгкую усталость: возраст давал о себе знать. Паладины разбрелись по окрестностям, поохотится, собрать хворост для костра, или найти что-то съестное.